Тайна Эрлики - Сим Никин

       - Пауль, - дверь резко распахнулась и в помещение решительно вошел сопровождавший майора особист, - тебя вызывают!

       - Иду, - кивнул Линдгрен и бросил мне напоследок: - Надеюсь, ты не подгадишь мне какой-нибудь новой неожиданностью?

       В последующие два месяца я еще несколько раз видел командира, но общаться с ним больше не получалось. Мы лишь приветствовали друг друга молчаливыми кивками из разных концов холла. Видел я и Геркулеса с Уиллисом, и почти всех парней из нашего взвода. Их приводили на судебные заседания по одному и группами от двух до пяти человек. Но пообщаться ни с кем не удавалось.

       Каждый раз, когда меня вызывали в зал суда, на гллопроекторе демонстрировалось изображение, где я со зверской улыбкой держу за волосы голову профессорши. Вероятно, это нужно было для того, чтобы все присутствующие в полной мере прочувствовали, с каким монстром имеют дело.

       Никого исполняющего функцию адвоката здесь не присутствовало. Только судейская коммисия и сменяющие друг друга следователи и эксперты. Несколько раз в зале присутствовал истерично бросающийся всевозможными обвинениями Мэтью Ривс. Сухопарой британке и ее звероватого подручного, занимавшего в подводном комплексе на Эрлике пост администратора, я не видел. Вероятно, они успели покинуть пределы Конфедерации до того, как Ривс заварил эту кашу, и то ли их не считали нужным привлекать к следствию, то ли они не считали нужным в этом следствии участвовать.

       И снова я повторял и повторял суду все то, что неисчислимое количество раз рассказывал дознавателям. Но теперь меня не пичкали развязывающей язык химией. В суд для дачи показаний сперва привозили через сутки, а потом все реже и реже. И вот прошла неделя, в течение которой меня ни разу не вывели из камеры. Затем еще одна. И еще. Абсолютная тишина, нарушаемая лишь утренним жужжанием выдающего суточный паек синтезатора и шелестом падающего пакета со сменным бельем, начинала сводить с ума так же, как непрекращаемые допросы первого месяца.

       И вдруг сегодня дверь камеры открылась, и надзиратель отвел меня в канцелярию, где я узнал, что свободен и должен покинуть территорию федеральной тюрьмы.

       Все еще не осознавая произошедшего, я прошел через контрольно-пропускной пункт и невольно прикрыл глаза от непривычно яркого солнечного света.

       - Олег! - слышу голос Сегуры. Широкоплечая фигура заслоняет солнце, и меня стискивают в объятиях. Лопатообразные ладони нежным похлопыванием по спине выбивают воздух из легких.

       - Раздавишь же, павиан ты винторогий, - сдавленно хриплю, освобождаясь из дружеских объятий.

       - Почему винторогий? - отстраняется простодушный Гергулес, и меня стискивает более стройный, но не менее железобетонный Уиллис.

       - Отвык я от солнечного света, - смущенно оправдываюсь, вытирая мокрые глаза, когда друзья наконец-то перестают меня тискать.

       - Привет, Новиков! - едва не сбивает меня с ног дружеским ударом кулака в грудь капрал Лека муринчик, вылезший из кабины флаера, когда мы подходим к стоянке.

       Я продолжаю несколько дебильно улыбаться, все еще не осознавая, что кошмар закончился. Боги свидетели, путешествие по эрликанской Агидели ничто в сравнении с процедурой дознания у мангустов из особого отдела армии.

       - А чего вы так нарядились? Почему вы не в форме? - обращаюсь к друзьям уже в полете, наконец-то начав воспринимать окружающую действительность.

       Парни опускают головы и смотрят на свое облачение так, словно впервые его видят. На Уиллисе классическая черная тройка. Ворот белоснежной рубашки стягивает ярко-красная бабочка. Примерно в таком наряде я увидел его в первый раз на сборном армейском пункте Кинга. Одежда Сегуры гораздо проще - светло-серые легкие шаровары и просторная ярко-желтая рубаха. После армейского обмундирования веселые цвета, прямо скажем, режут глаз.

       - Эй! - тороплю друзей с ответом. - Вам дали отпуск? А мне?

       Геркулес переводит взор на Уиллиса. У Сола на лице отображается нехарактерное для него смущение.

       - И тебе, - хохотнув, подает голос из кресла пилота Муринчик, одетый, кстати, в привычный армейский комбез. Вообще-то все флаеры оборудованы автопилотом, отключение которого строго не приветствуется. Но разве в космический спецназ может попасть тот, кто способен доверить управление любым средством передвижения сверх осторожной тихоходной автоматической системе навигации? Снова хохотнув, Лека задает крутой вираж и ведет аппарат на снижение. - Вы все трое теперь свободные птицы. Можете плыть куда пожелаете.

       - Птицы летают, - авторитетно поправил капрала Геркулес.

       - Нас уволили из армии, Олег, - выдохнул Сол.

       Последовала долгая пауза, в течение которой я осознавал свалившееся пыльным мешком на голову известие.

       В баре, куда привезли меня друзья, я увидел весь личный состав нашего взвода. Парни составили кругом несколько столов. Других посетителей не видно. Вероятно их отпугивает шумная компания здоровяков в военной форме. Однако, судя по довольной улыбке, с которой розовощекая дородная барменша поглядывает на наши ломящиеся от всевозможных яств и напитков столы, она нисколько этим не расстроена.

       Град дружеских тумаков вышиб из меня упадническое настроение и заставил улыбаться. Получив чувствительное поздравление от каждого сослуживца, я уселся вместе с ними за стол.

       Держа бокал янтарного пузырящегося напитка, поднялся взводный сержант Стоккер. Призвав к тишине, он заговорил о тройке сопляков, которые по протекции золотопогонного папочки незаслуженно попали в ряды элитного подразделения, в котором из них сделали настоящих солдат, прошедших экзамен в самой заднице галантов на право быть равными. И пусть злодейка-судьба, вильнув шипастым хвостом ушастого скорпионопода, распорядилась так, что став полноправными членами солдатского братства, мы вынуждены покинуть армию Звездной Конфедерации, слава бойцов спецбата "Игла" открывает дорогу в самые высокооплачиваемые частные армии Галактики...

       - Ну что, летим на Кинг? - спросил Уиллис, когда уже под утро мы остались в баре втроем.

       - А потом ко мне в гости на Афру, - тут же отозвался Геркулес, но вдруг невесело нахмурился. - Жаль, абонемент только на одно направление...

       - Не волнуйся, брат, - положил ему на плечо руку Уиллис. - Финансовый вопрос я беру на себя. А если мы не отказались от своих планов, то нам предстоит помотаться по мирам Конфедерации.

       Когда-то мы решили отомстить за смерти товарищей, навсегда оставшихся в земле фиолетовой планеты. Мы понимали, что для этого понадобится посетить не один десяток миров, а так как, оставаясь на армейской службе, могли использовать для достижения намеченной цели только ежегодные отпуска. Значит, миссия затянется на долгие годы, возможно, на всю жизнь. Но отказаться от возмездия, значит предать память товарищей.

       И вот теперь, после напоминания Уиллиса, печаль, вызванная крахом мечты о воинской службе, пусть и не пропала совсем, но отодвинулась на задворки сознания, заслоненная осознанием полученной свободой действий. Нет, я вовсе не жаждал поквитаться с ничтожным Адилем, или с его мамашей. Но через них наверняка можно ухватить конец той веревочки, что приведет к главному сценаристу, о котором нам когда-то поведал мастер-сержант Ратт.

       И еще в моей голове зарождалась новая цель, которую я пока не только не открыл друзьям, но и сам не осознал окончательно. Я только лишь начинал ощущать, что меня непреодолимо тянет туда, где моя Родина - в миры Российской Империи. Для начала на Эрлику, а потом, если найдется возможность, и далее. Ведь если люди выжили на планете, кишащей свозимыми со всей Галактики хищными монстрами, то наверняка они выжили и на других более благополучных планетах. И как знать, возможно где-то там живут мои родители...

       И тем более, как однажды предположил Солл, может случиться так, что в результате миссии возмездия, нам самим придется скрываться в каком-нибудь забытом Богами углу Галактики.

       Вторая книга закончена. Критиков с разных флибуст, на которые занесет этот текст, просим учитывать, что вы читаете черновик, который еще будет вычитываться дополняться и изменяться.