Экономический кризис: кто виноват и что делать - Николай Конюхов

— Я приехал из страны, где нет литературной традиции. Я никому не мог оказать услугу.

— Это не имеет ни малейшего значения. Вот тебе пример: я знаю, что ты растешь и когда-нибудь станешь очень влиятельным человеком. Знаю, потому что сам был таким, как ты, — независимым, честолюбивым, честным. Сейчас у меня уже нет прежних сил, но я собираюсь поддержать тебя, ибо не могу или не хочу останавливаться, мечтаю не о пенсии, а о борьбе, то есть — о жизни, о власти, о славе. И я инвестирую в тебя, но кладу на твой счет не деньги, а полезные связи. Знакомлю тебя с нужными людьми, помогаю заключать сделки — законные, разумеется. И ты передо мной в долгу, хотя я никогда не намекну об этом…

— Но в один прекрасный день…

— Вот именно. В один прекрасный день я попрошу тебя о чем-нибудь, и ты вправе отказать, но ведь ты должен мне. И ты выполнишь мою просьбу, а я буду по-прежнему помогать тебе, и люди узнают, что ты — надежный человек, и тоже начнут инвестировать в тебя — не деньгами, а связями, ибо миром нашим движут связи. Настанет день, и эти люди тоже тебя о чем-нибудь попросят, ты будешь уважать и поддерживать тех, кто помогал тебе, и с течением времени твоя сеть оплетет всю планету, ты познаешь все, что должен будешь познать, и твое влияние будет неуклонно возрастать.

— А если я откажусь выполнить просьбу?

— Что ж, это вполне возможно. Банк Услуг, как и всякий другой, осуществляет рискованные вложения. Ты откажешься, решив, что я тебе помогал, потому что ты — единственный в своем роде и все мы обязаны признать твой талант. Что ж, я поблагодарю и обращусь к другому человеку, в которого тоже вкладывал. Но с этой минуты все будут знать — хоть я и словом об этом не обмолвлюсь, — что тебе нельзя доверять. И тогда ты реализуешься не больше чем на половину своих возможностей», [3, c. 47–49].

Взаимная полезность людей друг другу создала эти малозаметные формы объединения. На всех уровнях, практически во всех социальных и профессиональных группах. И есть люди, которые получают от этих трансакций больше, чем другие. Это и есть общественники в этом специфически понимаемом смысле этого слова. Известные писатели тоньше других чувствуют особенности, нюансы человеческих отношений. Они чаще и описывают активность общественников. Что касается П. Коэльо, то он описал и изменение культуры общества под влиянием постпострезонаторов, суть этой культуры. Это культура общественников с чертами истероидности. Вот как это передает одна из его героинь.

«— Я часто листаю журналы с фотографиями звезд — все всегда так весело улыбаются, все счастливы… Но я сама замужем за знаменитостью и знаю, что это не так: на снимках они ликуют, но утром и ночью их мучают мысли: „Что сделать, чтобы опять появиться на страницах журнала?“, или: „Как скрыть то, что мне не хватает денег для роскошной жизни?“, или: „Как правильно распорядиться этой роскошью, как приумножить ее, как затмить с ее помощью других?“, или „Актриса, которая вместе со мной смеется в объектив камеры, завтра уведет у меня из-под носа мою роль!“, или „Я лучше одета, чем она? Почему мы улыбаемся, если нас презирают?“, или „Почему мы продаем счастье читателям журнала, если глубоко несчастны мы сами — рабы славы?“».

По мнению этого известного в мире писателя сложилась новая культура человеческих отношений. В пределах этой культуры нормальный человек считается тот, кто подчиняется принятым законам человеческих взаимоотношений. И это законы отношений в истероидной среде, в среде постпострезонаторов. Они названы неприкасаемыми.

«Непохожие на нас люди — опасны, они претендуют на наши земли и наших женщин».

«Надо покупать драгоценности — они указывают на нашу принадлежность к определенному племени, подобно тому, как пирсинг — на принадлежность к другому».

«Надо помнить: то что подумают другие, важнее чувств, которые испытываем мы».

«Всегда надо думать о том, как получше обставить пещеру: если сам не знаешь — позови дизайнера по интерьерам, и уж он позаботится о том, чтобы все оценили твой изысканный вкус».

«Надо одеваться так, как предписывают журналы мод…» и т. д.

Перечень этих законов, норм поведения просто совпадает с перечнем черт личности, которые характерны для постпострезонаторов.

У Коэльо есть перечисление особенностей так называемых нормальных людей. Они так же совпадают чертами постпострезонаторов.

«Понимать, что власть гораздо важнее, чем деньги, а деньги — важнее счастья.

Высмеивать тех, кто вместо денег стремится к счастью, и называть их „людьми, лишенных амбиций“.

Сопоставлять все предметы и явления в той же системе координат, что и машины, квартиры, вещи, не пытаясь постичь истинный смысл того, зачем и ради чего живет.

Пребывать в глубокой уверенности, что у каждой знаменитости скоплены огромные сокровища.

Тратить деньги на внешнее благообразие и мало заботиться о душевной красоте.

Доказывать всеми возможными средствами, что он хоть и „нормальный“ человек, но стоит неизмеримо выше всех прочих.

Посещать благотворительные чаепития, полагая, что этого совершенно достаточно, чтобы покончить с социальным неравенством.

Использовать автомобиль как сокрушительное оружие, делающее его неуязвимым.

Сочетаться браком с тем/той, кто может предложить завидное положение в обществе. Любовь подождет.

Быть непреложно убежденным в том, что доброта, отзывчивость, уважительное отношение к другим будут этими другими истолкованы как слабость, уязвимость и возможность легко ими манипулировать.

А так же — в том, что напористая грубость в общении с другими людьми воспринимается как черта сильной личности», [4, с. 66–71 и др.].

Есть немало наблюдений, исследований о поколении, которое в настоящее время приходит в экономику. Описание современной молодежи просто ложится без остатка на таблицу признаков постпострезонаторов. Вот одно из них А. Матвеевой [7].

По ее мнению и наблюдениям специалистов по персоналу раньше лица приходили наниматься на работу и говорили какие они хорошие и что могут. Сейчас приходя спрашивают что может им дать компания. Эти лица с ранних лет находятся в мире гаджетов, интернета и социальных сетей. Они не отрываются от сотового телефона и одновременно делают несколько дел. Данное поколение работников получило и свое название Y — «игрики». Они стараются быть в теме событий, живут здесь и сейчас. Они разговаривают непрерывно по телефону, чтобы быть в гуще быстрой жизни. Смартфон при этом дает им информированность и просвещенность. Знакомство таких лиц с современными информационными технологиями повышает конкурентоспособность «игреков» относительно взрослых менеджеров, их самооценку.

В глобальном информационном пространстве они находят примеры быстрого успеха молодых, необыкновенные истории продвижения по жизни. И живут ими. Иной, реальный мир, мир они просто не признают. Такие лица неплохо проявляют себя в работе, связанной с Интернетом. Они стараются быть на пике успеха, жить креативными идеями. Они вытесняют из своего сознания, что такая жизнь американцев привела их к психиатрам и психическим отклонениям. В среднем к 40 годам.

Так что П. Коэльо в своих выводах не одинок. Но он глубже многих социологических и психологических зарисовок. Он системен в своих выводах.

Им показан и психологический механизм пользования услугами отдельных лиц общественниками. Некоторым надо дать просто выговориться или выслушать их. И данные лица начинают в той или иной степени отрабатывать данную, очень важную для них самих, услугу. Удовлетворение потребности в общении, чаще более актуально у недостаточно общительных лиц, а таковых больше среди предметников. Этот психологический механизм выступает одной из фундаментальных причин незаметной работы предметников на общественников. «Как бы не строились человеческие взаимоотношения, самое главное в них — это разговор, и как раз этого люди в настоящее время лишены: теперь не принято сесть, послушать других, высказаться самому. Люди ходят в театр и в кино, смотрят телевизор, слушают радио, читают книги, но почти не разговаривают друг с другом. Если мы хотим изменить мир, нам следует вернуться в те времена, когда воины собирались вокруг костра и по очереди рассказывали истории», [3, с. 176–177].

Сказанное связано с выводами Т. Веблена, американского экономиста. Он в своей книге «Теория праздного класса» (1899 г.) ввел понятие «демонстративное потребление». То есть потребление ради того, чтобы быть не хуже других, а то и лучше. Экономические исследования и художественное творчество как бы сходятся в своих выводах.

У П. Коэльо есть рассуждения и о важности мягких сил в развитии человечества.

«…любой мужчина, каждая женщина связаны с некой энергией — многие именуют ее любовью, а на самом деле — это тот первоэлемент, из которого и была создана Вселенная. Управлять этой энергией нельзя — это она мягко управляет нами; это в ней пребывает все, чему учит нас бытие.