Алистер Кроули - Тобиас Чёртон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре погрузившись в мир кросс-символизма Кроули, Йорк 4 апреля получил открытку: «Магия. Замечательные события. Кажется, есть шанс вновь обрести Книгу M». Это последовало за видением Касимиры «Книги», что побудило Кроули спросить: «Может ли эта книга быть Книгой M, найденной в гробнице нашего Отца Х.Р.К?» «Книга М» была легендарным текстом науки о розенкрейцерах, а «Отец Х.Р.К.» — основателем движения… На самом деле Кроули имел в виду, что он хотел, чтобы Йорк опубликовал его «Книгу М», «Магию»[402].
В июле Кроули, Йорк и Касимира совершили поездку по Миди, обсуждая магию и места для нового штаба. Йорк присоединился к A.'. A.'. в Кассисе; его девиз: Volo Intelligere, «Я буду понимать». Он уехал в Лондон 26-го числа, согласившись еженедельно переводить 10 фунтов стерлингов на банковский счет Кроули. С проницательностью, редкой для окружения Кроули, Йорк взвалил на себя финансовые дела, и в сентябре Кроули снял квартиру на авеню Сюффрен, 55.
«Магия в теории и на практике» станет первой книгой такого рода на английском языке со времен «Мага» Фрэнсиса Барретта 1801 года. Это должно было стать событием в издательском деле. В поисках положительного пиара Кроули нанял американца немецкого происхождения, бывшего актера Карла де Видаля Хундта, публициста, пресс-агента, главного редактора «American Press Syndicate» в Париже. Убрав букву «д» из своего имени, Хунт был также «помощником» богатых парижан. Йорк платил ему 20 фунтов в месяц и организовал «фонд публикаций». В августе Джордж Сесил Джонс отклонил приглашение Йорка внести свой вклад. Брат 132, Уилфред Т. Смит, прислал 20 фунтов из Лос-Анджелеса. Смит станет почетным Великим Магистром Североамериканского ОТО в 1932 году. Марта Кинцель писала из Лейпцига: «Мы очень бедны в Германии, и те, у кого достаточно денег, не думают отдавать их на вещи, в которых они не заинтересованы»[403]. У Кинтцеля были проблемы с переводом главы «Магии» «О кровавой жертве»; он думал, что «людям это напомнит ритуальные убийства евреев», считая глупым рисковать публикацией из-за вещей, требующих «интуитивного понимания».
«Оскорбительные отрывки» по-прежнему вызывают проблемы. Когда Кроули десятки раз говорит о «принесении в жертву детей», он имеет в виду контрацепцию и священный секс. Кроули считал, что во многих оккультных знаниях «кровь» была эвфемизмом для семени. В то время как Кроули считал, что разумные люди смогут читать между строк и видеть шутки в описанном им образе «черной магии», Йорк проделал чертовски трудную работу, пытаясь убедить людей в том, что Кроули можно читать, не навлекая на себя гнев Иеговы.
Тем временем молодой Фрэнсис Исраэль Регарди, который познакомился с Карлом Гермером в Нью-Йорке[404], направился в Париж, чтобы работать секретарем Кроули. Ситуация понемногу налаживалась. Похоже, что Хунт занимался этим делом и писал Кроули: «Тангейзер великолепен»». Пока Кроули — или Йорк — платил, все, что писал Кроули, было «великолепно». Но было ли оно опубликовано?
Представившись Йорку в сентябре, Хунт был уверен:
Г-н А.К., которого я знаю несколько лет и чью работу я очень ценю, сообщил мне, что в этом месяце вы будете в Париже, чтобы проконсультироваться с ним по поводу публикации его мемуаров […], чтобы дать читателю правдивую и интересную историую жизни этого поистине замечательного человека. Я уверен, что правильно расшифрованные таким образом мемуары г-на А.К. дойдут до широкой публики во всем мире и создадут большой рынок для всех предшествующих работ автора[405].
На копии этого письма Йорк спустя годы добавил: «Это показывает отношение Хуунта, когда он все еще получал 20 фунтов стерлингов в месяц». Хунт отправился в Лондон и написал Кроули с Блумсбери-стрит, 58:
С [Джонатаном] Кейпом ничего не выйдет. Он говорит, что рукопись [ «Исповеди»] — опасное предложение. Слишком много клеветы. Предлагает сократить ее до 120 000 [слов] и опубликовать в частном порядке в Париже. […] Вы нравитесь большинству газет. Они недоумевают, почему вы не напали на «Daily Express». Я сказал, что вы не подумаете подавать в суд на британский журнал. Вы друг газетчиков, понимаете? […] В целом есть все основания надеяться на скорейший успех. Ваша «Сеть» [опубликовано как «Лунное дитя» в 1929 году] великолепна, но не для публикации. Все из-за клеветнических характеристик[406].
Регарди прибыл в шикарную квартиру Кроули в октябре 1928 года. Оставаясь с Кроули в течение трех лет, он сначала должен был адаптироваться к женщинам, выходящим за рамки его консервативного опыта. После смерти Кроули Регарди и Йорк вспоминали об общем страхе, что Кроули может ими пользоваться. Он никогда этого не делал. Жалко, что он не был так проницателен в отношении Хунта. Эта записка от Хунта, должно быть, сильно рассердила Кроули:
Дорогой Кроули,
Касимира проведет ночь с нами. Не волнуйся.
Позвони нам утром.
Х.[407]
3 ноября Кроули записал в своем дневнике: «Касимира сбежала (я полагаю, насовсем […]) Господь дал, и Господь забрал: благословенно имя Господа!» В письме к Брату 132 о ее внезапном уходе Кроули придумал изречение: «Знание — это опыт, который осознает себя»[408].
Пять дней спустя Мария Тереза де Мирамар появилась в дневнике Кроули. Бывшая замужем за человеком по имени Санчес, Мария была креолкой-кубинкой, родившейся в Никарагуа в 1894 году. Казалось, она состояла из правильных вещей: «У нее абсолютно правильные представления о магии, и она знает кое-что о вуду». К середине месяца Кроули пришел в восторг: «Она невероятно чудесна, но слишком меня возбуждает, так что я не могу продолжать». Двенадцать дней спустя Кроули записал «Вуду-оргию. Самую чудесную кульминацию за последние годы!»
Помимо траты денег Йорка, Хунт вел переговоры между богатой американской вдовой Мабель Корри и депортированным двоюродным братом короля Испании Альфонсо XIII, торговцем наркотиками доном Луи Фердинандом де Бурбоном-Орлеанским. Хунт пытался уговорить Кроули составить фальшивый гороскоп, который бы убедил женщину, что это хорошая партия, но благородный Алистер посоветовал даме держаться подальше. Подобные ситуации всегда вызывали у него негодование. Дневник Кроули за 11 декабря был кратким: «Узнал Хундта — уволил его».
На следующий день
