Бандитский Петербург - Андрей Константинов

Законность и справедливость – вечный конфликт российского суда.

Январь 1996 г.

Золотая пуля

В современном разговорном русском языке слово «пуля» имеет несколько значений. Одно из них – переносное: обман, провокация, инсценировка…

В конце 1991 г. группа питерских журналистов решила объединить усилия, для того чтобы попробовать провести расследование ряда загадочных историй, о которых тогда много говорили в Петербурге. Так возникло Агентство Расследований «Смены» – сокращенно «АРС». Первоначально в эту группу вошли Александр Горшков, Александр Поздняков, Алексей Разоренов и я – Андрей Константинов. Каждый из нашей четверки отвечал за «свою» тему, но в случае необходимости остальные подключались к работе по сбору информации и опросу свидетелей. Мне тогда «досталась» тема о странном покушении на известного репортера Александра Невзорова, которое произошло 12 декабря 1990 г. в Ленинграде на пустыре у Суздальского проспекта. Это событие стало в свое время сенсацией – личные соболезнования Невзорову по поводу его ранения высказал тогда Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев… Когда группа «АРС» начинала журналистское расследование некоторых туманных обстоятельств ранения Невзорова, нами двигало всего лишь любопытство. Мы никак не могли тогда предположить, что чем дальше будет продвигаться расследование, тем больше больших и малых тайн Петербурга окажутся свитыми в один клубок.

В первой декаде декабря 1990 г. в редакцию «600 секунд» позвонил человек, назвавшийся бывшим врачом психоневрологического диспансера. Он предложил Невзорову компрометирующие документы на председателя Ленгорисполкома Александра Щелканова. Эти документы якобы свидетельствовали о том, что Щелканов – человек психически неполноценный, а следовательно, не может занимать столь высокий пост. Еще до этого звонка Невзоров задумал сделать свой «Паноптикум» о Щелканове, однако о замысле передачи знал очень ограниченный круг людей. Звонивший предложил передать документы 12 декабря, но в этот день позвонил снова и сказал, что заболел, и поэтому документы передаст его сын, который выйдет гулять с собакой.

Вечером 12 декабря Невзоров в машине режиссера Михаила Ермолова, которую вел хозяин и в которой также находился оператор Дмитрий Логвиненко, направились к месту встречи. Для встречи звонивший выбрал пустырь напротив Суздальского проспекта. Передача документов должна была состояться в 23.30. По дороге телевизионщики заехали в гостиницу «Спутник» – выпить кофе. Кафе уже закрылось, но для сотрудников «600 секунд» сделали исключение (позже работники кафе подтвердили этот факт и сказали, что никаких странностей в поведении Невзорова не заметили). Около 23.20 машина Ермолова прибыла к пустырю. Невзоров выждал какое-то время, а потом пошел к деревьям, стоящим недалеко от развалин старого дома. Ермолов и Логвиненко остались в машине. Пустырь был безлюден и плохо освещен. Невзоров закурил и стал ждать мальчика с собакой. Несколько раз он свистел и звал: «Мальчик, мальчик!» Потом, повернувшись, увидел стоявшего прямо перед ним человека, который появился абсолютно бесшумно и неожиданно. Невзоров подумал, что это тот, кто должен передать ему документы. Мужчина протянул вперед руку, замотанную белой тряпкой. Что-то твердое ткнуло телерепортера в плечо, и сразу же прозвучал приглушенный выстрел. Невзорова от выстрела откинуло назад, однако он с колен сумел выстрелить вдогонку убегающему к железнодорожному полотну мужчине из своего газового пистолета. Потом поднялся и пошел к машине Ермолова, из которой уже выскочил оператор Логвиненко. Ермолов оставался за рулем. Невзорова усадили в автомобиль и повезли к одному из домов на улицу Жени Егоровой, откуда Логвиненко вызвал «скорую помощь».

Машина остановилась у дома N5 по улице Жени Егоровой. Логвиненко вошел в расположенную на первом этаже квартиру Кораблевых и, представившись работником уголовного розыска, потребовал телефон. Позже на допросе Логвиненко сказал, что «скорую помощь» он вызывал не по «ноль-три», а позвонил знакомому дежурному врачу «скорой» Владимиру Манковичу, дочь которого снимали в одном из сюжетов «600 секунд». Милицию якобы вызвал затем сам Манкович, узнав об огнестрельном ранении. Работникам «скорой помощи» пострадавший вкратце описал суть происшествия. Любопытно, что фельдшер Николай Водов в своих показаниях отметил, что, по словам Невзорова, тот стрелял вдогонку нападавшему из газового пистолета дважды. Позже в деле везде фигурировал лишь один ответный выстрел. Водов попытался поставить Невзорову капельницу, однако журналист сказал: «Я не дам колоть, боюсь СПИДа». Водов так и не понял, где же стреляли в телезвезду, думал, что где-то во дворе дома N5 по улице Жени Егоровой. Чуть позже подъехала бригада реаниматоров, которая и повезла раненого в клинику Военно-медицинской академии. По словам одного из врачей реанимационной бригады, в академии их уже ждали коллеги Невзорова.

Милиция прибыла достаточно быстро. Оставшийся у Кораблевых Логвиненко показал дорогу к месту происшествия. Несмотря на темноту, начался первичный осмотр. Позже внимание следователя, который вел это дело, привлек следующий факт: по словам сотрудников милиции, Логвиненко четко указал то место, где стреляли в Невзорова, хотя, как утверждал сам же Логвиненко, от машины он не отходил и не мог видеть, где стоял его коллега в момент выстрела. Кроме того, милиционеры заметили следы легковой машины на самом пустыре. Однако Логвиненко никакого интереса к этим следам не проявил, сказав, что они с Ермоловым на пустырь не заезжали.

Позднее, когда следователь спросил Логвиненко о причинах такого равнодушия к следам на пустыре, оператор ответил, что следы эти нашел именно он, а милиционеры их затоптали. Конечно, заслуживает внимания и еще один факт – на место происшествия от ГУВД выехал следователь, специализирующийся по угонам автомобилей. При всем уважении к этому человеку, эксперты из прокуратуры отмечают, что он не мог руководить осмотром с должным профессионализмом – просто в силу своей специализации. На месте происшествия найден окурок сигареты «Malboro», которую курил Невзоров, и свернутый бинт. Во время следствия Невзоров заявил, что бинт, возможно, принадлежит ему: несколько дней назад у него болел палец, бинт мог заваляться в кармане, а потом, зацепленный вытаскиваемым газовым пистолетом, выпасть. Обнаружили на пустыре и следы, которые вели к железнодорожному полотну и предположительно принадлежали стрелявшему мужчине. С трех следов удалось сделать гипсовые слепки. (Оперативниками в дальнейшем была проведена огромная работа, однако идентифицировать по слепкам обувь так и не удалось. По данным оперативной проверки, обувь с такой подошвой у нас не производилась и через официальные каналы не завозилась.) Больше на месте происшествия не удалось обнаружить ничего. Профессионалы, расследующие покушение, в этой связи отмечали, что места происшествий с таким ничтожным количеством следов никогда раньше не встречались в их практике.

Во всех средствах массовой информации, в оперативных сводках ГУВД и в материалах уголовного дела место происшествия было названо пустырем в районе улицы Жени Егоровой. С тем же успехом можно было бы назвать его пустырем в районе Шувалово-Озерки. Если взглянуть на схему, то хорошо видно, что улицей Жени Егоровой на пустыре и не пахнет. Он ограничен Выборгским шоссе, дорогой на Торфяное и железнодорожным полотном, идущим вдоль Суздальского проспекта. Почему же возникло название «пустырь в районе улицы Жени Егоровой»? Первое объяснение – с этой улицы вызывали «скорую» и милицию. Но есть еще одно объяснение. Невзоров неоднократно бывал в гостях у своего коллеги, который жил в доме N5 по Суздальскому проспекту, то есть прямо напротив пустыря. Это обстоятельство само по себе несколько подмывает показания пострадавшего, заявлявшего, что он никогда раньше не бывал в том месте, где на него покушались. Кроме того, проспект имеет довольно странную географию, поэтому люди, живущие, например, в доме N5 по Суздальскому, обычно объясняли, как к ним добраться, следующим образом: «Ехать нужно по Суздальскому в сторону Жени Егоровой». Такой ориентир Невзоров мог подсознательно перенести и на пустырь.

В ходе журналистского расследования мы, кстати, проделали маленький эксперимент: зимой в ночное время на нанятой машине попытались найти этот пустырь. Водитель, живущий в том же районе, потратил на поиски около сорока минут.

Из опросов многочисленных свидетелей следует, что сам пустырь в зимнее время почти всегда безлюден. Владельцы собак предпочитают их выгуливать вечером по Суздальскому проспекту, так как на пустыре нет каких-либо источников света. Любопытно, что коллеги Невзорова Вадим Медведев и Александр Борисоглебский, побывавшие на пустыре на следующий день после загадочного инцидента, заявили, что найти этот пустырь ночью практически невозможно, если, конечно, не побывать там заранее. Наконец, есть еще одно немаловажное обстоятельство. К тому месту, где стоял Невзоров, очень трудно подобраться незаметно: вокруг растут кусты, и шум задеваемых веток должен был выдать идущего.