Франко. Краткая биография - Габриэлла Эшфорд Ходжес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов из туманных разглагольствований Франко стал вырисовываться истинный смысл его слов: если дон Хуан не согласится, чтобы принц обучался под надзором каудильо, тот будет рассматривать его отказ как отречение от престола. В результате был достигнут негласный компромисс, по которому Франко получал возможность обучать Хуана Карлоса по своему усмотрению, но дон Хуан сохранял свои права на трон. Когда оба политика договорились о том, чтобы выделить двух надежных людей, которые бы поддерживали между ними связь в этой деликатной ситуации, Франко, вечно подозревавший всех без исключения, был поражен, что таких людей у дона Хуана оказалось великое множество. В результате встречи в Лас-Кабесасе было выпущено официальное совместное коммюнике, в котором безоговорочно признавались права Бурбонов на престол.
В январе 1955 года Хуан Карлос вернулся в Мадрид, где под руководством строгих учителей-военных начал готовиться к вступительным экзаменам в военную академию Сарагосы. В то время как все эти события чуть поубавили пыл у монархической оппозиции, присутствие молодого принца в Мадриде вызвало недовольство среди представителей правящей верхушки, выступающих против восстановления монархии. Что касается самого Франко, который не уставал подчеркивать свое право на выбор преемника, гарантировавшего дальнейшее существование режима, то он был очень рад видеть рядом с собой Хуана Карлоса. Бедному юноше пришлось выслушивать бесконечные лекции о том, что общение с аристократией опасно и что нужно быть ближе к простым людям, которые «морально здоровее и менее эгоистичны» (это убеждение генерала сильно отличалось от взглядов, которые он исповедовал сразу после гражданской войны). Кроме того, из них выходили настоящие патриоты в отличие от испорченного высшего общества. Активное участие Франко в образовании принца принесло свои плоды. Когда осенью 1955 года Хуан Карлос приступил к учебе в военной академии в Сарагосе, он вдруг обнаружил, что упорное нежелание каудильо возвращать на престол законного наследника — его отца — разделяли многие офицеры, которые были готовы защитить свои взгляды с помощью очередного военного путча.
К этому времени Франко, озабоченный проблемой преемника, свел свое участие в работе правительства к встречам консулов и послов во дворце Эль-Пардо. Но каждую пятницу он неизменно возглавлял бесконечные заседания, поражавшие министров невозможностью сходить на обед или отлучиться по естественной нужде иногда на протяжении девяти часов. Однако Франко не забывал и о своих увлечениях. Стремясь всеми силами сохранить связь с каудильо, целая свора придворных лизоблюдов следовала за ним по пятам во всех его долгих охотничьих походах, надеясь получить политические дивиденды. Они обращались с ним как с избалованным ребенком, отчаянно работая локтями в надежде первыми предложить генералиссимусу вкусную закуску, выразить восхищение его охотничьими подвигами и заверить, что среди присутствующих самое большое количество трофеев принадлежит ему.
В 1954 году ситуация в Марокко потребовала от каудильо пристального внимания к этой заморской территории. Испанский верховный комиссар, после настоятельных рекомендаций Франко, проявил совершенно не типичный для него интерес к «развитию марокканского народа», начав активно помогать марокканским националистам во французской зоне, снабжая их оружием и деньгами. Об испанской части Марокко генералиссимус беспокоился гораздо меньше, полагая, что она будет готова ставить вопрос о предоставлении независимости лишь лет через двадцать пять. В августе 1955 года, когда Франция, находясь под сильным давлением во Вьетнаме и Алжире, отменила военное положение в своей зоне Марокко и вернула на трон султана, Франко не смог оценить всей важности этого события для испанского сектора. Игнорируя настойчивые советы некоторых близких ему политиков развернуть широкомасштабную деятельность по привлечению инвестиций в социальные программы в Марокко, генералиссимус отделывался лишь общими обещаниями о будущей независимости государства. А когда, как и предсказывали его советники, там начались националистические выступления, они были жестоко подавлены. С принятием декларации о независимости французского Марокко 2 марта 1956 года в испанской зоне начался повсеместный бунт. 15 марта Франко был вынужден объявить, что Испания отказывается от своего протектората. Понимая, хоть и с большим опозданием, что на этот раз без серьезной лести и реверансов (в сторону властей Марокко) не обойтись, Франко решил устроить особенно щедрый прием султану Мухаммеду V, который 4 апреля прибыл в Испанию с визитом. Однако, несмотря на личный «роллс-ройс» каудильо, королевский эскорт из эффектно наряженных всадников, марокканской гвардии, и ликующей толпы встречавших его испанцев, это не смягчило холодность высокомерного султана. После встречи, прошедшей в крайне напряженной и неловкой обстановке, уязвленный Франко был вынужден признать, что марокканцы отнюдь не боготворили испанского каудильо, а его «глубокое понимание психологии мусульман» оказалось на поверку весьма поверхностным. Декларацию о независимости испанского сектора Марокко подписали 7 апреля 1956 года. Испания потеряла практически все свои колонии в Африке, сохранив лишь несколько изолированных сторожевых постов — Мелилью, Сеуту и территорию Ифни. Это был конец имперским мечтам Франко, которые он лелеял, еще будучи кадетом.
Усилия, потребовавшиеся каудильо, чтобы хоть как-то примириться с развалом империи и нереализованными внутренними амбициями, довели Франко до крайности. Потеря Марокко бросила вызов целостности его личности и представлению о себе как об отце нации. Это поражение разом уничтожило едва ли не главную идеологическую составляющую его режима, заключавшуюся в неистребимом желании отомстить за позорную потерю Кубы в 1898 году, а блестящие победы, одержанные «африканцами» в не столь давнем прошлом, потеряли свое величие и всякий смысл. Впоследствии Франко пришлось расстаться с любимым отрядом марокканских охранников — самым наглядным символом его королевских амбиций, а также террора, на котором держался весь режим каудильо. И таким образом, представление генералиссимуса о себе как о современном Сиде, ведущем свой народ к триумфу империализма, превратилось в бессмысленную фантазию. Будучи человеком прагматичным и гибким, Франко, проанализировав это символичное поражение, впал в глубокую депрессию. Он больше не мог ни притворяться, ни лгать даже самому себе, что потеря Марокко не касалась его лично. И хотя на публике Франко выглядел спокойным и невозмутимым, это страшное унижение вызвало первые симптомы неизлечимой болезни: застывший взгляд, дрожь в руках, эмоциональную и умственную прострацию, которые позже превратятся в болезнь Паркинсона. Озабоченный состоянием Франко, Пакон стал замечать, что во время семейных обедов каудильо часто сидел в полном молчании и,
