Путинбург - Дмитрий Николаевич Запольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А если не по плану? Я же совсем клоуном буду!
— Не ссы, народ воспримет с радостью. Это же по ПОНЯТИЯМ! И станешь ходячей скрепой! Ты же не просто вброс сделаешь, не подгруз! Мы тебе доверяем фундамент идеологии!
Ну Пелевин лучше меня это сформулировал — про узкий коридор возможностей: либо-либо.
А вот пошло не по плану. Недавно приезжал ко мне товарищ. Рассказал, что Вилли слили. И тему гомосексуализма. Свой среди чужих, чужой среди своих… Говорят, даже финансирование закрыли. Вилли судорожно ищет новый ресурс. Стучится, ждет, что поддержат. Пока безуспешно. Хоть и вправду сан священнический принимай, да вот только там совсем будет тяжко — не простят ему праведной борьбы с «голубятиной».
ПЕДРОГРАД (ГЕНА ВОНЮЧКА)
Геннадий Селезнев[568] был редактором газеты «Смена», потом «Комсомольской правды», а потом просто «Правды», той самой главной газеты СССР. Я пришел работать в «Смену» в 1987 году. Многие коллеги застали Гену-редактора, о нем ходили былины. Гена умудрялся буквально ночевать в своем редакторском кабинете, отделанном красным шпоном[569]. Но не от тяги к работе. Просто у большинства его юных любовников-корреспондентов другой возможности пообщаться с шефом в нерабочей обстановке просто не было. Следующим редактором была женщина, и первым делом она приказала выкинуть на свалку огромный коленкоровый диван: не могла на нем сидеть без отвращения. Ну ее можно понять — Гена был такой липкий и жеманный, что казалось — из него струится сладкая клейкая вонючая жижа, пачкающая все вокруг. Видимо, Гена выбирал именно коленкоровый, а не кожаный диван сознательно: кожу мыть сложнее, и запахи впитываются… Так его в «Смене» и называли — Гена Вонючка.
В общем, когда Гена стал спикером Государственной думы от фракции КПРФ, коленкоровых диванов уже не держали, поэтому пришлось удовлетвориться кожаным. Ему потребовался консультант по агрессивному пиару, предложение поработать на Селезнева мне поступило от весьма сомнительной организации — Института проблем национальной безопасности, который принадлежал петербургскому гангстеру Владимиру Кулибабе, подручному Кости Могилы, впоследствии унаследовавшему от него силовую половину бандитского бизнеса (вторая половина досталась Денису Волчеку). Институт объединял не просто многочисленные бригады бандитов, но и какие-то оккультные группы экстрасенсов, каких-то крайних «патриотов», жириновцев и отставных антисемитов-кагэбэшников, пишущих трактаты про засилье масонов во власти. Нормальная такая бандитско-конторская помойка. Кулибаба вдруг решил поменять ректора в Педиатрической академии. Там за главную должность насмерть схватились два персонажа: достаточно молодой профессор-гинеколог Владимир Леванович и немолодая профессорша-педиатр Валентина Гузева. Ну нормальное дело — выборы ректора, все по закону. Но на стороне Левановича вдруг выступили тамбовские — начали скупать голоса ученого совета — предложили каждому по пятнадцать тысяч долларов. Кулибаба удвоил ставки. Кумарин предложил по сорок тысяч. Подключился Могила и сказал: хрен им, а не деньги! Продавим так. И сразу загорелась какая-то химическая лаборатория, где варили метамфетамин. Потушили. В ответ загорелся детский морг. Потушили. Следующим шагом было избиение охраны — ночью прикатила бригада залетных и отмутузила пять постов. И тут в бой вступила тяжелая артиллерия: тамбовские подтянули Березовского, и на ОРТ вышла серия скандальных сюжетов против Гузевой. Мол, она развалила педиатрию в стране, врачи имеют слабую подготовку, из-за этого детская смертность выше, чем в Европе. Ответил ВАК, признав профессорское звание Левановича недействительным из-за каких-то ошибок в оформлении. Нашла коса на камень. Ночью изнасиловали девочку-интерна прямо во дворе академии. Персонал клиник отказался ходить в вечернее время на работу. Многотысячная академия просто обнулилась. Владимир Леванович радостно потирал руки — соперница была повержена и готова сложить оружие. Я помню эту бедную тетку-ректоршу. Она вся тряслась от стресса: хоть и понимала, что за ней стоят огромные силы, но людей и детей ей было жалко, что-то человеческое в ней все-таки было.
Шел 1999 год. Директор ФСБ Путин внезапно вписался в историю с подачи тамбовских. ВАК отменил свое решение об отмене решения. Леванович прошел согласование в Минздраве. Гузева окончательно проигрывала. И вот тогда в дело вступил Селезнев на стороне могиловских. Стал собирать команду. Мне предложили хороший гонорар, если я стану консультантом. Платить за эфир приходилось из своего кармана, телевидение — штука дорогая. А одинокого волка ноги кормят. Я согласился и в тот же вечер полетел в Москву. Встретила правительственная «ауди» на летном поле. Машина председателя Госдумы Геннадия Селезнева. Помчались на Охотный Ряд[570], через спецподъезд на шестой этаж. Встречает Гена, проводит в свой кабинет. И тут я понял суть его погоняла: от Вонючки исходил постоянный навязчивый запах фекалий, душистого табака и сладенького одеколона. Он старался все время курить, чтобы перебить «аромат». В «Смене» рассказывали, что Вонючку не раз заставали в редакторском кабинете без штанов, ожесточенно ласкавшего себя. Видимо, естественные замки пищеварительного тракта расслабились и уже не выполняли свою работу. Мне доводилось общаться с сотнями российских политиков и бизнесменов нетрадиционной ориентации. Но ни от Грефа, ни от Миллера, ни от Тинькова никогда не пахло так мерзко. Разве что от Баскова. Видимо не зря они так сошлись с Геной Вонючкой. И, как рассказывали депутаты того созыва, у Коленьки Баскова было удостоверение помощника председателя парламента с пятиугольной звездочкой-печатью. Чтобы проходить на Охотный Ряд через спецподъезд. И да, Вонючка с Коленькой грешили на диване в комнате отдыха спикера. Басков был любимчиком. Но моногамией там не пахло. Другой поклонник Коленьки — педофил Борис Шпигель, сенатор и магнат, умудрился выдать свою дочку замуж за Баскова. А спикер Селезнев выдал дочку за другого «голубца» — Александра Габитова, директора клуба «Голливудские ночи». Его когда-то вытащил на свет божий Влад Резник, пристроив в страховую компанию в 1993 году. Габитов был одновременно продюсером и бандитом. Дочка Селезнева — особой довольно легкого поведения. Потом она сошлась с Сергеем Мироновым. Ну два сапога пара. Габитов как-то неласково с ней расстался. Судился даже. Ну понятно — тамбовские тогда с могиловскими враждовали. Мезальянс вышел. Пердимонокль.
— Ты присаживайся, родной, на диван, — сказал мне Гена Вонючка. — Располагайся. Чайку? Дай я тебя обниму!
Я чуть не блеванул. Нет, я совершенно нормально отношусь к геям. Ну вот родился человек девочкой, а тело у него — мальчика. Ведь каждый вправе распоряжаться своим телом так, как хочется. Но тут
