Удар кобры - Тимоти Зан

– Здравствуйте, – произнес он двум людям, просунув голову в дверь. – Как идут дела?

Мак-Кинли выглядел настолько уставшим, словно держался уже из последних сил, но голос его прозвучал достаточно твердо.

– В целом очень хорошо. Даже без компьютерного анализа я уже вижу, что уровень стресса колеблется именно так, как и предсказывалось.

– Хорошо. Похоже, что к вечеру ты закончишь этот этап?

– Остался еще один. Если хочешь, можешь остаться и посмотреть.

Уинуорт пристально посмотрел на охранника-Кобру, безмолвно стоящего у стены. Он тоже выглядел очень уставшим, хотя точно так же, как и Мак-Кинли, не подавал и виду.

– Алек, почему бы тебе не пойти и не пообедать? – предложил он ему. – А я побуду здесь, пока доктор Мак-Кинли не закончит.

– Буду очень признателен, – сказал Алек, кивая головой и направляясь к двери. – Спасибо.

Мак-Кинли дождался, пока за тем закроется дверь, и прикоснулся к кнопке микрофона своего переводчика.

– О'кей, пришлите мне номер сорок два.

Мгновение спустя включенные усилители слуха Уинуорта уловили звук приближающихся шагов двух пар ног. Дверь открылась, и на пороге появился еще один Кобра и весь настороженный квасаманин. Кобра вышел, а местному жителю Мак-Кинли жестом указал на низкий стул, что стоял лицом к его импровизированному столу.

– Пожалуйста, садитесь.

Квасаманин повиновался, бросив подозрительный взгляд в сторону Уинуорта. Его моджои, как отметил про себя Уинуорт, был сравнительно спокоен, хотя, может быть, несколько чаще, чем следовало бы, перебирал свои перья.

– Давайте начнем с вашего имени и рода занятий, – сказал Мак-Кинли. – Пожалуйста, говорите ясно в это записывающее устройство, – добавил он и махнул в направлении прямоугольного ящика, примостившегося на краю стола.

Человек ответил, и Мак-Кинли перешел к обычным вопросам, касающимся его интересов и жизни в деревне. Но постепенно тон и направленность вопросов стали изменяться, через несколько минут Мак-Кинли уже спрашивал у испытуемого об отношениях с друзьями, о частоте половых сношений с женой и прочих не менее интимных вещах. Уинуорт внимательно наблюдал за квасаманином, но, на его нетренированный взгляд, казалось, что тот с терпеливой благосклонностью относится к досужему любопытству доктора. Встроенные в стул и записывающее устройство индикаторы стресса дадут более научную оценку этим наблюдениям.

Мак-Кинли дошел только до половины вопроса к мужчине о его детстве, когда внезапно прервался и вот уже сорок второй раз за этот день приготовился с деланным раздражением выслушать то, что тот скажет ему.

– Простите, – сказал он квасаманину, – но, по всей видимости, беспокойные движения вашего моджои мешают записи. М-м… – Он обвел взглядом комнату и указал на большую подушку в углу. – Вы не будете возражать, если я попрошу вас оставить птицу там?

Тот скривил лицо и снова посмотрел на Уинуорта. Потом, хотя все в нем красноречиво и выражало протест, все же повиновался.

– Хорошо, – бодро сказал Мак-Кинли, когда квасаманин снова уселся на место. – Так, посмотрим. Боюсь, что мне нужно немного вернуться назад.

И он стал повторять предыдущий вопрос, а Уинуорт переместил свое внимание на сидящего в углу моджои. Тот сидел, хотя, по всей видимости, счастливым себя в этом изгнании не ощущал. Движения его головы и крыльев, которые Уинуорт уже отметил ранее, драматически усилились, как по частоте, так и по размаху. Нервничает, потому что разделен со своим покровителем? – подумал Кобра. – Или расстроен из-за того, что с такого расстояния не может так влиять на ход опроса, как вблизи? Сама мысль, что моджои способны влиять на подсознание квасаман, приводила Уинуорта в состояние взвинченности. Он был единственным из всех с кем говорили, кто по-прежнему надеялся, что теория Джонни Моро была ошибочна.

– Черт.

Уинуорт снова перевел внимание на ход допроса и увидел, как помрачнело лицо Мак-Кинли.

– Мне очень жаль, записывающее устройство по-прежнему регистрирует высокий уровень шумов. Боюсь, что придется выставить вашего моджои из комнаты вообще. Крил? Ты не зайдешь на минуточку? Пожалуйста, захвати с собой что-нибудь устойчивое против когтей.

– Подождите, – сказал квасаманин, приподнимаясь со своего места. – Вы не можете вынести моджои отсюда.

– Почему нет? – спросил Мак-Кинли. – Мы не причиним ему вреда, а через несколько минут вы получите его назад. – Дверь открылась, и в комнату вошел тот самый Кобра, который некоторое время назад ввел квасаманина внутрь. В руке он сжимал кусок толстой ткани.

– Вы не должны трогать его, – повторил квасаманин, и в его голосе несмотря на терпеливый стоицизм послышались первые нотки злости. – Я делаю все, о чем вы просите, и обращаться со мной подобным образом вы не имеете права.

– Еще семь вопросов и все, – сказал успокаивающим тоном Мак-Кинли. – Пять или семь минут, и вы получите его назад. Посмотрите, здесь через коридор свободный кабинет. Крил просто постоит в центре этой комнаты с вашей птицей на руке, и, как только мы закончим, вы сможете открыть дверь и забрать вашего моджои. Его никто не обидит, это я вам обещаю.

При условии, что он будет хорошо себя вести, – подумал про себя Уинуорт. Вместе с Крилом в той комнате будет стоять еще один Кобра, держа все это время свои лазеры, направленными на птицу. И Уинуорт ничуть не завидовал его работе: стоять там с когтями моджои всего в полуметре от твоего лица.

Квасаманин все еще продолжал протестовать, хотя теперь по его тону стало ясно, что он уже понял тщетность своих усилий. Тем временем Крил, обмотав вокруг руки тряпку, опустил ее к моджои. Несколько помешкав, птица все же вскарабкалась на подставленную руку. Крил вышел, прикрыв за собой дверь, а Мак-Кинли возобновил свои вопросы.

Уже через пять минут или даже быстрее все, как он и обещал, было закончено. Но уже задолго до завершения Уинуорт пришел к заключению, что ему довелось наблюдать, как сильно может разъяриться квасаманин без всякой видимой физической причины. Неохотное сотрудничество квасаманина превратилось в почти физически ощутимую грубость. Он нервно выкрикивал ответы, дважды и вовсе отказался отвечать. Уинуорт чувствовал, как напряглись и его собственные мышцы в ежесекундном ожидании момента, когда квасаманин окончательно потеряет над собой контроль и бросится через стол, чтобы попытаться придушить доктора.

Но к счастью такой момент так и не настал. Мак-Кинли покончил со своим списком, и спустя полминуты квасаманин и моджои снова воссоединились в комнате напротив.

– Кое-что еще, и вы можете идти, – сказал Мак-Кинли человеку, успокаивающе поглаживающему горло птицы. – Крил повяжет вам на шею пронумерованную ленточку, чтобы мы знали, что уже беседовали с вами. Я полагаю, что вам не хотелось бы пройти через все это еще раз.