Бойся мяу - Матвей Юджиновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боже мой, что они сделали с врагами?
Женя бросил взгляд на комнату: заметно потемнело, но то, что она пуста, он различил без проблем. Приспешники Лиса слиняли.
– Мы пришли за Русей, – напомнил он себе и им.
– Это понятно. Но правильно ли пришли? Здесь она вообще, нет? – Колька снова побежал глазами вокруг.
– Тоха же здесь, – заметил Женек. Поправил футболку – дыра с груди успела съехать в подмышку.
– Ну и что? Может, она у него вообще в багажнике? – не унимался Рыж.
Подумав, Женя ответил ему:
– Руся не его приманка, она приманка Черного Мяука, приманка для м… нас. А Мяук живет здесь. А не в багажнике.
– Но где нам ее здесь искать? Или, что, снова позовем?
– Возможно… нам нужен сундук, – размышлял Женек.
– Сундук? Как…
– А это что такое? – перебил Колю Митька. Он убрал ногу и всматривался, на что наступил. Друзья глянули тоже.
– Мой мизинец, – узнал Женя.
Парни испуганно уставились на него, потом на ноги.
– У тебя кровь. Смотри, натекло сколько, – всполошился Митя.
Женек убрал ногу из лужицы.
– Пойдем, там это… там футболка Колина, перевяжем давай.
Пока Женя и Митька затягивали рану лоскутом футболки, Рыж вернулся к вопросу:
– Что за сундук? Зачем он нам?
– Черный-черный сундук в черном-черном доме, в нем все, что ты хочешь, – объяснил Женек. – И когда ты за этим полезешь, крышка закроется, и ты в ловушке.
– Чего-чего? – не верил Коля. – Иногда мне кажется, блин, ты все это просто выдумываешь. И дом, и сундук, и Мяука своего дебильного. Может, ты вообще заодно с Тохой и сам заманил нас сюда.
– Ну, да, ну, конечно, мне же так хочется поквитаться с тобой, что я даже пожертвовал пальцем, – огрызнулся Женя. Боль, блуждающая по телу, этому только помогла.
– Ну, всё, тихо, спокойно, – вмешался Митька. – А ты, Колян, если есть что, так предлагай.
Рыж помолчал. Поглазел на кирку в руках. И выдал решительно:
– Надо было заставить Тоху рассказать, где он прячет Русю.
– Заставить, – усмехнулся Митя. – Во-первых, из-за пары дырок в ноге он не сдастся, а во-вторых, хрен он что тебе расскажет, – и обратился к Женьку. – Ты думаешь, Руся в сундуке?
Он устало кивнул. Повисло молчание. Никто, похоже, попросту не хотел задавать вопрос, где им здесь отыскать сундук. Поэтому Женя озвучил единственную крутившуюся в голове идею:
– Мы можем, не знаю… сильно пожелать этот сундук, представить его в этой комнате. И, возможно, он появится.
Пацаны смотрели с сомнением и некоторым отчаянием.
– Просто поверьте, что это возможно. Вы только что спрыгнули в дыру в полу и вылезли с его обратной стороны, ребят, – попытался он их убедить.
Они переглянулись:
– Ну, да. Хорошо, ладно… Значит, сундук.
– Да, черный, с такой, знаете, выпуклой крышкой, с железными поясами и уголками, большой, куда поместится человек.
Около пятнадцати минут они пробовали. Закрывали глаза, представляли – и открывали. Затем пробовали снова. Стоя, сидя, сидя кружком. Держались за руки. Складывали ладони в молитве. Представляли. Проговаривали. Молили, требовали, кричали заклинания.
Без толку. Сундук не явился. Не возник на угольном полу между пепельных стен. Не прятался он и в темных углах.
– Всё! Всё, пойдемте наверх, – покончил с этой затеей Рыж. – Время уходит! Если Руся здесь, то надо подняться и проверить. Только этот… чердак и остается.
Он решительно подхватил кирку с пола и с вопросом уставился на ребят. Митя наклонился к своему молоту. Женек все же считал, что они рано сдаются. Хотя самого и пугало – вдруг Марусю, действительно, все это время держат взаперти там, в темноте, способной уместить что угодно. Тогда, в самом деле, терять время непростительно.
– Идем? – спросил Коля, когда Ушастый к нему присоединился.
– Я не уверен, – через силу выдавил Женя.
– Ну что опять? Ты же сам нас сюда привел, здесь, ты сказал, надо искать Русю, а теперь сам же не хочешь? – с трудом сдерживаясь, проворчал Рыж.
– Я… я не уверен, этот дом… Искать в нем что-либо бессмысленно и… опасно. То есть ходить из комнаты в комнату, заглядывать в темные уголки, понимаете? – внушал Женек. Себе самому, скорее.
– Достал, – всплеснул руками Коля. – Затащил сюда искать и говорит – искать бессмысленно. – Он отвернулся.
– Да, без толку. Дом все равно вас обманет, запутает, вы… вы заблудитесь. А эта лестница… Она вообще бесконечная, и никуда вы не придете!
– Хватит выдумывать! – сорвался Рыж. – И хватит… – он запнулся, но все-таки договорил, – притворяться особенным.
– Реально, Жек, – вступился Митька, – представь, каково Русе. Время идет, а мы только спорим.
– Я согласен, да, но… погодите…
– Пойдем, Мить, – Колька подтолкнул его. И они направились к лестнице.
– Стойте. Последняя идея, последняя и всё, – кинул им в спину Женя.
Они не остановились, и он поспешил следом.
– Погодите, все может получиться.
– Вот опять ты нас задерживаешь, это в натуре уже подозрительно, – бросил через плечо Рыж.
Женек не заметил, продолжил вполголоса:
– Мы сами его обманем. Он знает, что мы здесь только из-за Руси, так? И если мы… – он перешел на шепот, – сделаем вид, что плюнули и решили свалить, он сам нам покажет Русю, понимаете? Чтобы остановить нас…
Митя замешкался. Коля повернулся к нему, значительно глянул. И они прошли последние метры к подножию лестницы.
– Мы не должны играть по его правилам, – уговаривал Женя, не отставая от них.
Рыж занес ногу, чтобы шагнуть на ступень.
– Нет! – отчаянно воскликнул Женек так, что эта самая нога замерла на миг. – Стой! Я виноват!
Коля опустил ногу обратно.
– Я был не прав и… прошу прощения… у вас.
Ребята обернулись с некоторым недоумением на лицах.
– Тогда, на стадионе, я… я не прав был, – продолжил он сбивчиво. – Наговорил дерьма. Со зла, наверно. Короче, да, сам виноват. Простите.
Друзья слегка растерялись. И вроде хотели что-то ответить, но слов не было. Женя рискнул сердцем и, пересилив себя, посмотрел им поочередно в глаза.
– И еще… Я всегда буду… благодарен вам, что спасли меня от этой ужасной шайки… не пожалев яблок. – Парни усмехнулись. – Я просто хочу, не знаю… просто попробовать сделать то же самое для вас, ну, то есть… я, конечно, не уверен, но мне страшно пускать вас туда. Не потому, что я будто бы единственный знаю, что там, просто… ни за что бы не пожелал
