Современный швейцарский детектив - Фридрих Глаузер

Конечно, специалисту вроде доктора Ляйбундгута опасаться нечего; химическим гигантам нужны научные работники, пока те двигают науку так, что она оборачивается звонкой монетой. Когда-то этот человек был известным нейрохирургом, после какой-то интриги он ушел из клиники и вот теперь вживляет электроды в черепушки здешним обезьянам; он попрощался со мной, крепко пожав руку.

— Прежде, чем опубликовать фотографии, обязательно покажите их мне.

Я успокоил его: подготовленную статью и фотоматериал обязательно пришлют ему на одобрение. А есть ли у него какие-либо предположения, отчего животные сегодня такие вялые?

— Может, их напугал позавчерашний взрыв?

Ляйбундгут рассмеялся.

— Нет-нет, этого не может быть. У обезьян испуг не продолжается так долго. Да и вчера они вели себя вполне нормально.

Я перекинул через плечо свою сумку и толкнул стеклянную дверь.

— Вам еще повезло, что стекла остались целы.

— О да! О да! — Ляйбундгут придержал ногой дверь своей лаборатории. Он поглядел через мое плечо на объект номер 71, который теперь был огорожен двойными бело-красными решетками. — А вы знаете, господин Фогель, что там производится?

— В пресс-коммюнике шла речь о синтетизации какого-то нового соединения для пестицидов.

— Ах да, верно. Надеюсь, это происшествие убедит директоров в необходимости дать нам подходящее помещение. Здесь, среди технологических комплексов, нам не место. Может, вам удастся как-либо намекнуть на это в статье?

— Это уж дело ваше и вашего редактора, Амбюля. Я тут бессилен.

Ляйбундгут поджал нижнюю губу, отчего его козлиная бородка встала торчком.

— Ну да, ну да… Что с вами, господин Фогель?

У меня начался приступ жуткого кашля; скорчившись, я выхватил из кармана платок и прижал его к губам. Мою грудь пронзало болью — я не курил целый час среди обезьяньих клеток, и вот теперь, едва… Воздуху! Мне не хватало воздуху!

— Господин Фогель! — Врач осторожно продел ладонь под мой прижатый локоть и высвободил ремень соскользнувшей с плеча сумки. — Вам нехорошо?

Нехорошо? Да я подыхаю, у меня сейчас лопнут легкие, я не выдержу этого. Убери же свои лапы! Господи, никогда в жизни не дотронусь больше до сигареты. Я вытер платком губы, и он вновь окрасился кровью. Никогда больше! Ни одной затяжки!

— Не хочу делать вам наставлений, господин Фогель, да я и не практикующий врач, — он неловко вытер мне пот со лба, — но раз у вас не в порядке легкие, курить нужно поменьше.

Я зло растоптал каблуком едва закуренную у двери сигарету. Слава богу, дыхание понемногу восстанавливалось.

— Большое спасибо, господин Ляйбундгут. Я… ничего, все пройдет.

«Посторонним вход на объект воспрещен!» Посторонний я или нет? Протискиваясь через загородку, я чувствовал себя нарушителем.

В противоположном здании стекольщики как раз вставляли стекла — один из рабочих с любопытством разглядывал мое неуклюжее выступление на своеобразном гимнастическом снаряде.

Весь фасад объекта номер 71 был огорожен забором в человеческий рост с одним лишь проемом в виде деревянной дверцы. Над ней висела надпись: «Берегись обвала!»

Дверь была заперта. Я попробовал заглянуть в щелки, но внутри было темно, и я ничего не смог разглядеть. Время от времени там раздавалось какое-то шипение — значит, в цехе кто-то работал. Что же там происходило? Я несколько раз дернул дверь, она не поддавалась, только загородка слегка вздрагивала. Из трещинки рядом со мной вывалился на землю дохлый паук.

Я медленно прошел вдоль белой бетонной стены до угла. Двор, еще вчера усеянный бесчисленными осколками стекла, был чисто выметен. Словно вылизан. Похожий на желтую толстую змею шланг растянулся на мокром асфальте от загородки до стены объекта. Шланг исчезал под боковой дверцей, которая поддалась нажиму плеча. Войду! Затаив дыхание, я остановился в сырой полутьме. Железными перилами слабо поблескивала лестничная клетка. Шланг провис. Я задел за какой-то мешок, он почти не промялся — до того туго был набит. Теперь я расслышал в глубине помещения постукивание мотора. Что это — насос? Выкачивают воду из подвала? Откуда тут столько воды и что ею тушили, если ничего не горело?

Я осторожно шагнул на ступеньку; в тусклом свете из небольшого окошка над лестничной площадкой на ступеньках лоснились невысохшие лужицы.

Стальная дверь над верхней площадкой оказалась не запертой, а лишь прикрытой; она тихонько визгнула, когда я потянул ее и заглянул внутрь цеха. Тут не было стабильного промежуточного пола-перекрытия. На уровне каждого этажа наподобие галерей выступали бетонные плиты, а между ними лежали железные решетки, служившие переходными мостками. Посередине — переплетение труб, несущих конструкций, с их помощью огромные стеклянные колбы соединялись с металлическими котлами, порой трубы уходили в плотно закрытые шарообразные емкости, кругом разнообразная аппаратура, контрольные и измерительные приборы — словом, своего рода видения Пиранези, ставшие реальностью двадцатого века. Наверно, так же выглядело машинное отделение «Титаника», когда на раскаленные котлы корабельных двигателей хлынули потоки ледяной воды. Разрушения, причиненные цеху аварией, на первый взгляд не особенно бросались в глаза — для человека непосвященного там царил хаос, даже когда было все в порядке. Правда, в правой задней части цеха последствия позавчерашнего взрыва были очевидны: там разорванные трубы свисали в пустоту, стальные балки уныло покосились, железные решетки переходов, странно деформированные, прилепились к погнутым траверсам. На задней стене переходы первого и второго этажа рухнули, в этом десятиметровом провале грудились бетонные блоки с оголившейся арматурой. Впечатление запустения и разрухи усиливалось тусклым зимним светом, проникавшим сквозь пустые оконные пролеты; этот свет отличался от почти синего света аварийных ламп, наспех укрепленных на стенах.

— Что вы здесь делаете? Кто вы такой?

Я резко обернулся, передо мной стояла фигура будто из научно-фантастического фильма. Человек был весь в белом — от резиновых сапог до перчаток, одна из которых угрожающе целилась в меня. Кроме того, голову человека закрывал шлем, от нижней части которого гибкий шланг опускался к какому-то прибору, укрепленному на поясе. Его голос из-под этих рыцарских доспехов звучал глухо — настроен человек был явно недружелюбно. В полумраке было трудно разглядеть глаза за стеклом защитной маски.

— Почему у вас фотокамера? — он шагнул ко мне с таким видом, будто решил сорвать «Никон» с моей шеи.

Я невольно отшатнулся, натолкнувшись задом на перила.

— Погодите, я… здешний фотограф.

Чтобы достать удостоверение из портмоне в заднем кармане, мне пришлось оттолкнуться от перил и немного двинуться навстречу человеку, похожему на робота. Выглядел он в этом обличье действительно устрашающе. Черт, до чего скверно, что он застиг меня здесь. Теперь жди серьезных неприятностей! Робот указал на дверь.

— Посмотрим, кто вы такой. Пройдемте.

Он пропустил меня вперед и даже осветил фонариком ступеньки. Вероятно, ему не хотелось, чтобы я свернул себе шею, прежде чем меня повесят. Ведь он наверняка составит обо мне рапорт…

У меня даже дрогнули коленки, пришлось ухватиться за перила. «Посторонним вход воспрещен!» Надо придумать какую-то отговорку.

На нижнем этаже робот грубовато подтолкнул меня к двери, я споткнулся о шланг.

— Эй, повежливее…

— Ну, где ваше удостоверение?

Даже здесь, на улице, он не снял своего шлема. Я протянул ему зацеллофанированную карточку с моей цветной фотографией и отперфорированным для компьютера личным номером. Он молча взглянул на нее, после чего потянул молнию на кармане своего комбинезона, напоминавшего скафандры из фильмов о «звездных войнах». Ничего не найдя в первом нагрудном кармане, он расстегнул второй и достал ручку.

— Лист бумаги найдется?

Мне хотелось сказать «нет», но тогда он начнет рыться в моей сумке и сам найдет записную книжку. Зато, когда я дал ему листок, голос у него стал поприветливее.

— К сожалению, я буду вынужден сообщить о случившемся, господин Фогель. Никто не имеет права заходить в это здание без сопровождения уполномоченного лица.

— Я всего лишь хотел сделать несколько снимков для «Вольф-ньюс».

— У вас есть официальное задание?

Врать бессмысленно, ведь все можно перепроверить у Виктора или Феша, и тогда мое дело совсем дрянь. Черт, будь я трижды проклят, так бы и надавал себе сам по морде. А все любопытство, вот идиот.

— Пожалуйста, отдайте пленку!

— Я ничего не успел снять. Ведь я только вошел, как вы…

— Мне нужна пленка, господин Фогель!

— Поверьте мне, господин… — Я даже не знал, как его зовут. — На пленке только обезьяны, одни обезьяны, я снимал их у Ляйбундгута, у господина доктора Ляйбундгу-та, вот там, спросите у него сами.