Агентство "Лилит". Сказка об обречённой царевне - Светлана Зорина

Выглядела она и впрямь не особенно бодро.

— Ничего, постепенно восстановишься, — успокоила я её. — Для начала мы хорошенько подкрепимся.

Я взяла её за руку, и мы перенеслись в оранжерею рядом с одним из тех милых ресторанчиков, коими изобилует "Плутон". Оранжерея и ресторан находились на террасе, откуда открывался вид на сияющий огнями Вегас. Набережная Прозерпины была освещена так ярко, что при желании мы могли бы в деталях рассмотреть скользящие по расцвеченной бликами воде прогулочные суда. За рекой пестрели заросли тропического парка, где искусная иллюминация создавала эффект, будто деревья, кусты и цветники светятся сами. А над всем этим висело тёмное небо. Непроницаемо-тёмное, без звёзд.

— Судя по воздуху, будет гроза, — Диана чуть поёжилась, хотя ветер был тёплым. — Тучи совсем низко… Как они сделали, что тут под открытым небом летнее тепло? Ведь солнца не бывает.

— Сейчас и не такое делают, приспосабливая планеты для альфа-гуманоидов.

— Но здесь же бывают представители разных миров, и не только гуманоиды.

— Да, но людей на Никте больше, чем других рас. А в этой части "Плутона" вообще одни альфа-гуманоиды. Таково пожелание Пауло Абреу, миллиардера, который является владельцем большей части этого развлекательного центра. Он любит повторять, что у него аллергия на нелюдей. Его уже пару раз штрафовали за ксенофобию, но он продолжает в том же духе. Вообще-то на Никте есть развлечения для всех и на любой вкус, так что гости планеты предпочитают не тратить время на борьбу с расизмом, а идут развлекаться среди себе подобных. К тому же у всех свои представления о развлечениях. И о хороших манерах. Вряд ли тебе бы понравилось, если бы в ресторане по соседству с нами оказались гости с Куттахары.

— Это такие безносые краснокожие, у которых самец ест то, что срыгивает самка?

— Да. Наполовину переварив.

— Я так проголодалась, что мне даже такими историями аппетит не испортишь.

— Я алиенов мало видела, — сказала Диана, когда мы, выбрав столик на двоих, сделали заказ. — Говорят, представители разных рас иногда шокируют друг друга и довольно часто друг другу неприятны, но… Всё же вполне можно обойтись без надписей в стиле "Только для альфа-гуманоидов". Можно же как-то иначе всё обставить.

— Разумеется, можно. Пауло Абреу — парень из низов Сантибы. Это маленькое государство на Тау-II. Родился в притоне, разбойничал, сидел. Выйдя из тюрьмы, открыл дело с напарником, который потом погиб при загадочных обстоятельствах. Сейчас Абреу один из богатейших людей Содружества, а манеры остались прежними. Почти.

— А почему ты притащила наши задницы именно сюда?

— Потому что этажом выше знаменитый Красный зал, где играют богатейшие картёжники Федерации и Вольных миров. Какие возможности для шулера. К тому же таких не стыдно немного пощипать. От них не убудет, а нам деньги нужны. Я сейчас не могут трогать свои счета. Даже те, что под другими именами. Если ты в розыске, лучше этого не делать.

Когда мы закончили не то завтрак, не то ужин, я оставила Диану в Тропическом павильоне, центр которого занимала танцевальная площадка, а сама отправилась на заработки. За вход в Красный зал пришлось заплатить пятьсот дарлов. Остальные десять тысяч я поставила на кон. Меньше тут не ставили. Пятеро богачей из Вольных миров, которым как раз не хватало шестого игрока для тирианского покера, с удовольствием приняли меня в свою компанию. Выглядели все пятеро лет на тридцать, но все были гораздо старше. Я хорошо отличаю реальную молодость от продукта современной генетики и косметологии. К тому же жизненный опыт и пороки оставляют на лицах отпечаток, который не увидит только слепой. Впрочем, слепцов в этом мире навалом. Мои партнёры тоже оказались недостаточно зоркими. Они не замечали, как я, ловко переключая их внимание то на одно, то на другое, несколько раз на доли секунды выходила в тайминг, чтобы подсмотреть, какие у них карты. Я так лихо изображала парня, что эти господа, кажется, так и не догадались, какого я пола. А возможно, им было просто всё равно. О чём они явно догадывались, так это о том, что я вытянула из них десять миллионов дарлов нечестным путём, но, поскольку я доставила им удовольствие своим видом и умением поддерживать беседу, ничуть не расстроились из-за проигрыша. Один даже предложил удвоить выигранную мной сумму, если я пожелаю отправиться в его номер на сорок первом этаже отеля "Паризьен", откуда виден весь Вегас. Я поблагодарила за приглашение, сказав, что меня ждёт молодая супруга, которой я должен быть верен хотя бы в течение нашего медового месяца. На мои слова отреагировали одобрительным смехом и приглашением как-нибудь поиграть ещё. Я поблагодарила, прекрасно понимая, что второго раза не будет. Эти пятеро акул большого бизнеса догадывались, что я сжульничала, хотя и не знали, как именно. Они не обеднели и не расстроились, но второй раз мне так просто не уйти. Придётся либо отправиться с кем-нибудь из них в номер, либо поскорей уносить ноги. Мне, конечно, ничего не стоит в два счёта унести ноги и всё остальное, но я тут не для того, чтобы производить на окружающих впечатление своими фокусами. Да и десяти миллионов нам с Дианой хватит надолго. Если, конечно, не надумаем купить виллу и аэромобиль.

"Молодая супруга" ждала меня в окружённой тропическими цветами нише. Она задумчиво рассматривая сосуд с золотистым вином, который стоял перед ней на изящном круглом столике. Рядом сверкали чистым хрусталём два высоких бокала.

— Подарок от заведения, — пояснила она. — Так сказал официант.

— Ты не пробовала? — встревожилась я.

— Нет. А выпить хочется. Я не любитель алкоголя, но иногда хочется… Вино, наверное, хорошее. Мне так кажется. Мама говорила, что отец умел распознавать хорошие вина, не пробуя. Смотри, какой замечательный цвет — густой, глубокий. Тёмное золото… А когда на него падает свет, внутри сосуда словно вспыхивает маленькое солнце. Как солнечный камень… На Далейре были маги, которые делали солнечные камни. Их излучением можно было пользоваться по-всякому. Вроде бы, оно могло спокойно плавить даже самые стойкие металлы, поэтому кузнецы Далейры покупали эти камни у магов. Но особой силой солнечный камень обладал в руках избранных, а эти избранные рождались только среди альдов. Знаешь… У меня иногда бывает такое чувство, будто я уже держала в руках такой камень. Цвет этого вина напомнил мне его.

— Генная память.

— Ты веришь, что я потомок альдов?

— Верю.

Знаком подозвав официанта, я спросила, как называется стоящее перед нами вино.

— "Золото Нимеи", сэр. Лучшей выдержки для этого сорта — восемьдесят пять лет.