Творцы заклинаний (сборник) - Терри Дэвид Джон Пратчетт

– Опять этот чертов каменюка куда-то запропастился, – буркнула матушка Ветровоск. – Ну и ладно, камней здесь и так хватает.

Лицо ее было матового оттенка. Может, какой-нибудь сумасшедший портретист назвал бы его искаженным страстью. На самом деле вид у матушки был предельно целеустремленный. Не по-хорошему целеустремленный.

– Разожги огонь, Маграт, – машинально приказала она при встрече.

– Да, по чашечке чая выпить бы не мешало, – кивнула нянюшка Ягг, хитро улыбаясь. Она сунула руку под шаль. – Вот с этим делом, – закончила она, предъявляя присутствующим пузырек яблочного бренди.

– Алкоголь – обманщик, он маскирует изъяны души, – выдала заученную отповедь Маграт.

– Я за всю свою жизнь капли в рот не брала, – сказала матушка. – Нам нужны ясные головы, Гита.

– Капелька в чашку чая – это разве питье? – с укоризной произнесла нянюшка. – Это для здоровья. Неужели вам самим не зябко на таком ветру, сестренки?

– Ладно, ладно, – согласилась матушка. – Но только по капле.

Пока пили чай, никто не произнес ни слова. Наконец матушка заговорила:

– Послушай, Маграт, ты все знаешь о шабашах. Допустим, мы хотим устроить настоящий шабаш. Что нужно сделать первым делом?

Маграт помедлила. Предложение пуститься в пляс в голом виде могло не пройти.

– Сначала запевают песню, славящую полную луну.

– Так ведь луна-то не полная, – указала на небо матушка. – Она, как это, выпуклая, одним словом.

– Между второй четвертью и полнолунием, – услужливо подсказала нянюшка.

– Мне кажется, эта песня славит полнолуние вообще, – осторожно промолвила Маграт. – Затем мы должны возвыситься самосознанием. Но здесь уж без полной луны не обойтись. Луна – это очень важно.

Матушка смерила ее испытующим взором.

– Это, значит, и есть современное ведовство? – уточнила она.

– Отчасти, матушка. На самом деле все куда сложнее…

Матушка тяжело вздохнула:

– М-да, каждому свое. Я бы лично от стыда сгорела, если бы все время оглядывалась на какой-то светящийся блин…

– Да забей ты на все это, – отозвалась нянюшка. – Давай лучше порчу на кого-нибудь нашлем.

Шут крался по спящим переходам замка. Впрочем, никакой опасности над ним не нависло. Маграт снабдила его графическим руководством по обнаружению Грибо, а Шут не забыл наведаться в замковый склад лат и доспехов, где разжился парой железных перчаток и этакой кольчужной шалью.

Он добрался до заветного чулана, тихонько приподнял крючок, толкнул дверь и боязливо отпрянул к стенке.

Тьма коридора сгущалась по мере того, как более насыщенная тьма из чулана хлынула наружу, перемешиваясь с блеклой темнотой переходов замка.

И тишина… Никаких вам плевков во все стороны, никаких разъяренных клубков меха, никаких яростных когтей. Шут немного успокоился и шагнул в глубь чулана.

На голову ему свалился Грибо.

День выдался тяжкий. В комнате явно недоставало полноты жизни, к которой так привык Грибо. Единственным стоящим открытием было обнаружение густой популяции мышек, которые поколение за поколением проедали свои короткие жизни, пожирая запечатленную на бесценной коллекции гобеленов историю Ланкра. Как раз в тот самый день они добрались до короля Иддьота (709–745), в свое время встретившего лютую, мученическую смерть[16]. Впрочем, осквернители его памяти закончили свои жизни не лучше.

Далее Грибо наточил когти о бюст единственного за всю историю ланкрского двора вампира – королевы Другулы Пронзевшей (1514–1553, 1553–1557, 1557–1562, 1562–1567 и, наконец, 1567–1573) – и совершил утренний туалет на портрете неизвестного монарха. Краски мигом разъело. В последующие часы на Грибо навалилась тоска, а за тоской пришла злоба.

Он вонзил когти туда, где, по его расчетам, должны были находиться уши Шута, но в награду за свое проворство услышал лишь пренеприятный металлический скрежет.

– А кто у нас хороший мальчик? – проблеял Шут. – Киса-киса-киса-кис.

Дело принимало любопытный оборот. Подобное обращение Грибо приходилось слышать только из уст своей хозяйки (все остальные без исключения обращались к нему не иначе как: «анупшелотсюдажирнаясволочь!»). Заинтригованный, кот свесил голову вниз.

В поле зрения Шута медленно вползла перевернутая кошачья морда небывалых размеров. На морде светился злокозненный интерес.

– Мы, наверное, хотим домой? – справился Шут. – Посмотри-ка, а дверца-то открылась…

Грибо покрепче вцепился когтями в металлическую шаль. Он явно обрел друга в этом урочище зла.

Шут пожал плечами, осторожно повернулся и шагнул из чулана в коридор. Он миновал залу, пересек внутренний двор, обогнул караульное помещение и вышел из замка через главные ворота, кивнув – крайне осторожно – часовым.

– Мимо нас только что прошел человек с котом на голове, – заметил один из них спустя минуту напряженнейших размышлений.

– И ты узнал его?

– По-моему, это был Шут.

В воздухе повисла многозначительная пауза. Второй стражник покрепче перехватил древко своей алебарды.

– Подлая у нас работа, приятель. Но кому, если не нам, ее делать?..

– Ни на кого мы порчу наводить не будем, – твердо заявила матушка. – Кроме того, чтобы она сработала, человек должен знать, что на него насылают порчу.

– Делов-то – сделаем куколку, проткнем ее булавками и пошлем ему. Сразу все поймет.

– Нет, Гита.

– Здесь самое сложное – раздобыть его ногти, – распалялась нянюшка.

– Я сказала – нет.

– Клок волос тоже сгодится. А булавки у меня есть.

– Нет.

– Наводящий порчу на человеческое существо убог нравственно и портит свою карму, – промолвила Маграт.

– А я все равно его прокляну, – огрызнулась нянюшка. – Вы ничего и не узнаете. Я же в этой тюрьме чуть копыта не отбросила.

– Повторяю: никакую порчу мы наводить не будем, – сказала матушка. – Мы должны заняться его смещением. Где наш бывший король?

– Оставила булыжник на кухонном столе, – ответила нянюшка. – Все нервы истрепала с ним.

– Не понимаю… – пожала плечами Маграт. – По-моему, он очень милый и обходительный. Для привидения, по крайней мере.

– Нет, против него-то я ничего не имею. Меня все остальные достали.

– Остальные?

– «Умоляю, нянюшка, – говорит, – вынеси за пределы замка какой-нибудь камень, а я в нем поселюсь. Здесь так скучно, так тоскливо, мотаешься как dermo в проруби, ты прости мое клатчское произношение…» – процитировала нянюшка. – Не могла же я ему отказать. Но вся остальная компания подслушивала нас. Все самые умные, как же, халява, ребята, айда на волю. Я ничего не имею против призраков, – повторила нянюшка. – Тем более против королевских. Но всему есть мера, и к себе домой я эту шарагу не звала. Теперь у меня по прачечной мотается какая-то полоумная баба на колеснице и орет во всю глотку! В кладовке пара близнецов поселилась, по кухне слоняются какие-то безголовые, кто-то всю ночь визжит под раковиной, и по всему дому бродит какой-то мелкий волосатый тип и все что-то ищет. Разве это дело?

– Ничего, главное, его тут нет, – мрачно проговорила матушка. – Лишние люди нам не нужны.

– Он не человек, а призрак, – указала Маграт.

– Давай не будем вдаваться в подробности, – бесстрастно отозвалась матушка.

– Так или иначе, вам не удастся вернуть трон бывшему королю, – настаивала Маграт. – Призраки не правят королевствами. Как вы собираетесь короновать его? Корона провалится сквозь плечи!

– Мы возвратим престол его сыну, – объяснила матушка. – По праву династии.

– Сколько можно из пустого в порожнее переливать? – с досадой встряла нянюшка. – Пусть сначала подрастет, и лет через пятнадцать…

– А я говорю – этим вечером, – сказала матушка.

– Младенца на трон? Он там и пяти минут не продержится.

– Про младенца речи не было, – спокойно ответила матушка. – Взрослый мужчина. Помнишь Алиссию Недоумку?

Наступила тишина. Нянюшка Ягг тихонько опустилась на бревно.

– Вот проклятие! – ахнула она. – Ты что, серьезно?

– Подумала, что стоит попытаться.

– Проклятие, – на сей раз совсем тихо прошептала нянюшка. – Ты, значит, весь день только об этом и думала?

– Да.

– А теперь послушай меня, подруга. Ты сама знаешь, Алиссия на голову выше всех была. Ты только пойми правильно, я лично считаю, что в головологии и соображении равных тебе нет, но Черная Алиссия, ей же стоило только пальцами щелкнуть.

– Значит, я, по-твоему, щелкать пальцами не умею?

– Извините, пожалуйста, – вмешалась Маграт.