Чужая корона (Чужое тело-2) - Алексей Изверин

— Что сделано? — Строго я спросил с барона Алькона. — Что по поводу суда сделано? Готовы ли обвинители, готов ли адвокат, приглашена ли публика, что со зданием? Барон Алькон!

— Почти что готово, Ваше Величество! — Воскликнул барон Алькон. — Желаете ознакомиться?

— Желаю. — Буркнул я. — Показывай.

Итак, особняк они переделали. Начальником стражи стал Две Стрелы, в форме королевского гвардейца ставший, казалось, ещё больше прежнего. С ним десяток человек, все рослые и крепкие, как на подбор. Среди них заметил и одного аристократа, что тогда на травке загорал, пока остальные мечами махали. Заметил, но виду не подал.

Трибуна, убранная алым бархатом. Над ней, как я и предлагал, раскинул вышитые серебром на зеленом крылья королевский грифон. Под ним надпись "Без гнева и пристрастия". Можно и гласности немного, демократии… Хай будет. Тем более что смотрелось красиво.

Под ним рабы мели пол, сметая пыль и опилки по углам. Плотники доколачивали трибуны. Меня не видели, я полностью потерялся за спинами охраны и свиты.

— Все готово, Ваше Величество. Осталось только решить, когда…

— А чем раньше, тем лучше. Первым пускаем поджигателей, хотелось бы их сохранить для вдумчивой беседы, да чую, ещё наловим… Не того полета птицы. Значит, так, барон. Есть у меня трое поджигателей. Старший из них должен получить…

Барон слушал внимательно, а я рассказывал и рассказывал, предчувствуя, что такой же разговор надо будет ещё и с бароном Гонку сделать, и с Братом, как королевским обвинителем, тоже. Хотя он сообщал, что все материалы дела готовы, всё что надо выяснено…

Итак, началось все с утра пораньше, как только ударил колокол на крыше особняка, возвестив, что сейчас начнется самое первое в истории этого королевства судилище по закону.

Слышал я, что американцы обожают сам процесс суда, в каждом третьем фильме они друг с другом судятся и это дело смакуют во всех позициях. Не знаю, у нас как‑то более боевики популярны были.

Но это я отвлекся.

Присутствовали.

Барон Алькон, как главный королевский судья. Сидит в алом плаще с вышитым на плече грифоном, в руках небольшая булава, которой надо стучать по дубовой дощечке справа, оглашая приговор. Трибуна его по центру, поднята над остальным помещением на высоту в половину человеческого роста, чтобы можно было глядеть сверху вниз на подсудимых и прочих. Справа королевский обвинитель Брат, умытый, подстриженный и приодетый как средней руки дворянин, перебирает бумаги. Барон Гонку, будь он неладен, адвокат наш государственный, слева. Приглаженный и даже, кажется, напомаженный, поглядывает в зал.

Подсудимые за загородкой, бросают вокруг хмурые взгляды. Решетку по им пояс сам мастер Виктор делал, добротная, натертая воском, почтение внушает, показывает, что вот эти люди провинились, и теперь они подсудимые, дивитесь на них, граждане.

Граждане дивятся на веселую троицу за загородкой.

Дубок и два его подельника, нанятые им в Мойке. Ну ужо же я вас, гады. У меня закон поглощения не действует, сидеть этим двум уродцам теперь долго, а вот Дубок каяться будет и во всем признаваться, ему срок скостим.

Ночные дворяне не дергаются, лицом к ним, а спиной ко мне стоит Две Стрелы и качает пудовым кулаком размером с половину моей головы так точно перед лицом старшего. На скуле младшего уже расплывается синяк.

Стража, десяток гвардейцев рядом с ними и ещё десяток по залу, за стенкой полсотни стражи и гвардии.

Шуго тут как тут, готов сделать первый репортаж, перо острит, рядом с ним несколько писарей–порученцев, перебирают посменные инструменты, чернильницы, мешочки с песком, различные оттиски и тряпочки.

В зале на скамьях почтеннейшая публика. Я, барон Шорк, Виктор, Ждан, граф Нидол Лар, граф Слав, конечно же в первых рядах слева, сидим как обычно, разве что охрана нехорошо так по сторонам посматривает. Мастер Виктор тоже тут, и мастеровые с ним, в кружок вокруг него жмутся, поглядывают настороженно.

А ещё… Ну вот господи ж ты боже мой! Половина зала забита дворянами. Граф Шотеций, с кислой миной на лице. Его дочь, графиня Чи, в традиционном декольте до пояса. Несколько седых и сухих, как палки, аристократов с парочкой слуг и с юными дочерьми. И… Послы Рохни, Империи и Муравьиного Королевства. Барон Нават тоже тут, с ним его слуги.

Эти‑то что тут делают? Вроде бы приглашения…

— Виктор! — Зашипел я на ухо своему министру. — Откуда тут столько дворянства?

— Приглашение на суд… — Развел руками Виктор. — Как было разослано всем, так все и явились. Я ж не мог, Седдик, отослать приглашение только мастеру Виктору, и забыть про дворянство.

— Понятно. — Протянул я. Ну, вот сейчас опозориться нельзя никак. Надо, чтобы все прошло как можно глаже. На улице собрался народ, площадь не то чтобы забита, но свободного места мало. Все знали, что сегодня судят поджигателей складов, которые чуть не устроили городу голод. Да ещё и подручных самого графа Лурга! Граф Лург как‑никак следующий будет, по слухам.

Короче, аншлаг полный. Шепоток то и дело по залу пробегает, дворянство в недоумении, мастеровые в ожидании. Гвардия и стража невозмутимы. Красиво все, короче говоря.

Раньше‑то тут было глубокое средневековье. А вот теперь… Теперь уже получается век пятнадцатый где‑то. Городской бургомистр, суд, судья, горожане уже не такие ничего не понимающие и испуганно косящиеся существа, как были ранее, а вполне в себе такие уверенные люди. Вот, мастер Виктор и остальные парадные одежды надели, все бороды подстрижены, все причесаны. И другие стараются им соответствовать.

Начали.

Барон Алькон выпростал из‑под своего шикарного судейского плаща булаву и бахнул ей по столу. Там специальную доску дубовую приделали, для солидности, чтоб удар слышнее был. И барон Алькон, конечно же, промахнулся.

— Слушается дело! Обвинения в поджоге и убийстве с отягощающими обстоятельствами! Жители Соединенного Королевства Дубок и двое неустановленных людей при нем пытались совершить поджег зерновых складов в Рыночном квартале, были застигнуты на месте преступления, чему есть свидетели. Более того, означенные неустановленные люди сговорились и пытались бежать из королевской тюрьмы, при том злодейски убив двух гвардейцев, а одного ранив, чему тоже имеются свидетели!

В той части зала, где собрались аристократы, женская часть заохала, заахала и стали прижимать кружевные платочки. Ещё больше ахов и охов раздалось, когда пара неустановленных людей наперебой высказалась матерно обо всех окружающих, включая меня.

— Стража! — Нахмурил брови барон Алькон. — Уважение к суду!