Чужая корона (Чужое тело-2) - Алексей Изверин

Заранее обо всем договоренный барон Алькон только важно кивнул.

— Как судья, я считаю, что семи… Нет уж, пяти лет заключения почтенному Дубку будет достаточно. Учитывая его чистосердечное раскаяние в совершенном. Пусть трудом на благо королевства искупит свою вину!

Дубок снова побледнел, на этот раз обрадовано. Он ещё не понял, что же такое каторга. Ну да ничего, я его там тоже не брошу, пристроим на все пять лет в должности какого‑нибудь писаря, да и ладно. А то и в Западную башню заберем на должность консультанта.

— Остальные должны быть наказаны со всей строгостью закона. Без гнева и пристрастия. — И снова своей дубиной хлоп! — Приговор суда! Почтенного управляющего Дубка присудить каторжные работы в услужении торгового дома "Весна", сроком на пять лет, а именующих себя ночными дворянами Змейку и Шлейку казнить повешением. — И снова дубиной хлоп! — Приговор вынесен. Дело закрыто.

В зале среди мастеровых ответили одобрительным гулом, ещё большим гулом взорвалась площадь, когда туда потащили хмырей. Виселицы уже были заранее готовы, самое простое средство исполнения правосудия.

Повесили их быстро, когда я вышел на балкон особняка, с которого открывался великолепный вид на площадь, то увидел уже два болтающихся в петлях трупа. Даже и не дергались уже, смирно так висели ночные дворяне, вывалив посиневшие языка на летнее солнышко. Готовы, гадские гады. Будут знать, как моих гвардейцев убивать.

За мной вышли троица, особая тройка.

— Барон Алькон, барон Гонку, Брат. Примите мою благодарность за великолепно проведенный процесс. — Я чуть склонил голову. — Впредь рекомендую вам всем троим работать так же быстро, красиво, и эффективно. Кто у нас второй?

— Есть несколько дворян, которые покушались на Ваше Величество…

Я себя по лбу хлопнул.

— Точно, как же мог забыть. Брат, что там с ними? Выводи их на суд, выдай какой‑нибудь небольшой штраф в пользу короны, да и пусть идут себе по домам. Пьяные все были…

— Ваше Величество, возможно, более тщательный допрос?

— Да сейчас уже концов не найдешь. — Махнул я рукой. А для себя сделал пометку — всех дворян, участвовавших в ночном распитии вина с дебошем, едва не стоившем мне жизни, переписать, и установить за ними наблюдение, когда моя пожарная служба станет на ноги по–настоящему.

Из зала под нами чинно выходили дворяне. Переговаривались негромко, кое‑кто улыбался, кое‑кто уже ловил слугу и приказал открыть бутылку вина, промочить горло. Хм, кажется, им зрелище понравилось? Ну да ничего, у меня ещё много преступников, кого судить надо.

— Слава королю! Слава королю! Слава королю! — Прорезалось в нестройном гуле толпы. В такт воплям покачивались босые ноги повешенных.

А американцы все же правы, судилище — это увлекательное зрелище.

А ещё меня навестили жрецы.

Мастер Иштван передал прошение о встрече, каллиграфическим почерком выведенное на листе бумаги, которая… Ого, вот это да! По краям была прошита золотой нитью! Учитывая цену проволоки в этом мире… Ого–го, ничего себе бумажка! Да за такую лошадь можно купить, или корову там!

— Во дают. — Восхитился я. — Проси…

— Ваше Величество, они приглашают вас. — Осторожно ответил Иштван.

В принципе‑то, можно и съездить, в храме Отца Богов, Одина, я был раз только, когда брак заключали с принцессой… Кстати, что‑то она притихла, давно не слышно. Надо бы поворошить, чем там принцесса занимается?

Как это "съездить"? Я же король! А храм Отца Богов как‑то не похож на то место, в которое даже короли пешком ходят. Если поеду, то будет это большой урон моей чести… И потому — пусть сами приходят.

И вот что сделаем.

Я щелкнул пальцами, слуга подал мне лист бумаги, я прижал его к писчей кафедре, примерился, с сомнением поглядел на перо. Не, ну на фиг.

Поманил пальцами того же слугу, торжественно вручил ему писчие инструменты.

— Излагай на бумагу. "Я, король Седдик Четвертый, титулы прилагаются… Сожалею о большом количестве неотложных государственных дел, и приглашаю…" Кого там?

— Первожреца Всеотца Богов Одина. — Подсказал мне Иштван.

— Имя у него есть?

— Раньше его звали Ругильдом, Ваше Величество. Но теперь упоминать его имя не подобает, ибо Первожрец не имеет имени.

— Вот, вот этого самого Первожреца и приглашаю посетить мой замок в любое удобное для него время. Мастер Иштван, стражу предупреди обязательно.

Первожрец Ругильд пожаловал почти сразу же.

Видел я его уже у себя на свадьбе, да и мелькал он пару раз на званых балах да приемах, что как из пулемета строчила королева.

Не изменился с того времени. Не очень высокий, почти одного со мной роста, и полноватый старичок с благостным взором и льстивой улыбкой, в простой и просторной тоге жрецов, вошел ко мне в Малый тронный зал один, отказавшись от слуг. Глубоко поклонился, со скрипом сгибая старческие колени, выдал дар от храма — статуэтку Отца Богов из чистого золота, найденную в каком‑то отдаленном храме и отмеченную потому благодатью самого Одина.

Так себе статуэтка, какой‑то овального вида мужик с посохом, все что получилось понять. Больше на самотык похожа, истершийся от частого злоупотребления.

Ну да ладно, дареному коню в зубы не смотрят.

Стараясь лишний раз руками статуэтку не трогать, передал по команде позади себя, пусть в сокровищницу отнесут.

Сразу перешли к делу, тем более что время не ждет.

Первожреца Ругильда интересовало, когда же ему дадут денег?

Я от такого предположения едва не подавился.

— Каких ещё денег, уважаемый?

— Почтенный. — Поправил меня жрец. И объяснил.

Как это каких, которых от имени правящего дома и Одина будут раздавать бедным. На которые будут для бедных зерно покупать и кашу варить. На ночлежки тож деньги нужны, жрецы‑то там хоть и работают за стол и за кров, но их тоже кормить надо, а на это нужны деньги… А где ж их всех взять‑то?

Я сидел и диву давался.

Королева, зараза старая, и тут ухитрилась мне подгадить. Я‑то, глупый, думал, что все её милостыни ограничиваются денежкой и ценным подарком просителю, да разбрасыванием золотой мелочи в толпу по малым и большим праздникам.

Так нет же!

Регулярно королева щедрой рукой жертвовала храмам на "вспомоществование", как выразился верховный жрец Ругильд, выбрав для сей цели исконно стоящий тут храм Всеотца. А уж умелые и — самое главное — честные руки жрецов Отца всех богов и распределяли денежки в пользу бедных.

И жертвовала она немало! Ой немало! Я как сумму услышал, так и замер.

Вот это да.

Вот теперь понятно, откуда золотое шитье в бумаге, и золотые тоги служителей культа. Рядом с такой золотой рекой стоять! Золотой пылью надышаться можно до того, что потом золотом гадить будешь…