Хозяин вечности. Дочь наемника - Олег Костенко

Кавай ещё раз окинула взглядом расположенное перед ней здание картографического общества. Оно походил на небольшой храм. По периметру первого этажа его окружали небольшие колонны, а из центра поднималась невысокая башенка, увенчанная тёмным шаром, в котором сияло изображение центральной галактики.

Да, – подумала Инори, – сооружение слишком линейно и помпезно, нет в нём какой-то изюминки. Хотя конечно у каждого народа свои вкусы.

Зимин же глядя на псевдохрам, вдруг решил, что для признания это место ничем не хуже другого. Пожалуй, подобное здание даже придаст всему какой-то оттенок официальной солидности.

– Послушай Инори, – сказал он, – выходи за меня замуж.

Браки между людьми и кавай были разрешены на многих планетах.

Инори чуть повернула голову, и внимательно оглядела Горда. Но удовлетворил ли её столь подробный осмотр, оставалось только гадать. Улыбка же сделалась настолько загадочной, что понять её значение Зимин не мог.

– Нет, я серьёзно, – продолжил Горд. – Я ещё на Геоме хотел тебе предложить. Но тут началась вся эта чепуха с фанатиками, погоня за Груздиным, так что было немножечко не до этого.

Он запнулся, почувствовав себя немного смущённым, чего не бывало с ним с детского возраста.

Инори молчала довольно долго. Взгляд её был сильно задумчивым, и она не отводила его от Зимина. Горд уже подумал, что сейчас она ответит ироничным отказом.

Кавай вдруг буквально облизнулась, проведя по губам своим маленьким язычком. Ну, точно голодная кошка при виде молока иль сметаны.

– Я думала ты мне этого никогда не предложишь, – теперь кавай буквально мурлыкала.

– Однако время уже поджимает, – внезапно она сменила тон, – пойдём, – скоро должен начаться расчет. А вон кажется и Тина с детишками.

Из-за угла здания появились Герда с Романом, чуть отстав от них, шагала Тина Первети. Обе группы зашагали навстречу друг другу, и Горд даже не сразу понял, что по существу Инори ему ничего не ответила.

Перед тем как подняться ко входу Горд заметил на площади окружающей здание, за его углом просторный круг огороженный плоскими металлическими стержнями в форме лезвий. На миг нахлынули воспоминания.

Блеск клинков. До этого момента Горд думал, будто неплохо фехтует, но теперь понял, что ошибался. Первый же удар, едва не выбил меч из его руки. В дальнейшем он мог только защищащаться. А ведь это всё всерьёз, – мелькнула в голове мысль. – Всё-таки дуэль на мечах для технически развитой цивилизации это анахронизм. Если бы мысль задержалась бы хоть на мгновение, то он пропустил бы удар. Поэтому мозг тут же отключил её, и дальше сознание Зимина фиксировало только движенье клинков. Смутными тенями за стальным кругом виднелись зрители.

Наваждение исчезло. Да уж, – подумал Горд, – чего только не сделаешь сдуру в юности.

В коммерческом отделе общества их встретил пожилой кимерит в серой тунике учёного.

– Вы как раз вовремя, – сообщил он, – наши компьютеры вот-вот начнут расчёт.

Они прошли в соседнее помещение. В центре, занимая примерно половину комнаты, висел тёмный сфероид, похожий на венчавший вершину башни. В него так же было вписано стереоизображение Млечного Пути. Это был вид на галактическую плоскость, так же как на синхрониуме. Но сейчас глядевшая на неё Герда не испытала никакого удара по восприятию: это была обычная голограмма.

– Вам уже говорили, – произнёс Кимерит, – что, в такой полной звёзд области и на такой временной дистанции, в расчетах слишком велика вероятность погрешности. Гравитационные силы, действующие в галактике, слишком многообразны и не всегда поддаются точному вычислению. Возможная степень погрешности оценивается нами в семь сигм. Учитывая столь высокий разброс общество согласно вернуть вам деньги. Но после запуска расчётной программы никакие претензии не принимаются.

– Начинайте расчет – сказал Зимин. Космогатор не видел никакого смысла в повторении того, что всё они уже знали.

Звёзды на голограмме начали смещаться. И Герда вдруг мельком удивилась происходящему. Кто бы мог предположить, – подумала она, что все её похождения приведут в конечном итоге к вступлению в тайную организацию.

Они сидели в «Ласточке» Горда. Дожидаясь утра, что бы сходить за телом Теодора. Больше делать на планете им было нечего.

– Я так и не поняла, – сказала Герда, – кто это был. Обычный безумец?

Её приёмный отец хмуро покачал головой.

– Нет, не обычный.

Расспрашивать дальше Герда не стала. Она знала, что Горд сказал именно то, что хотел. Она ясно ощущала, под его невозмутимостью готовность сказать больше, но не теперь, немного позже. Похоже, сейчас Зимин был попросту не готов к разговору. Поэтому она повернулась к Роману.

– Как рука?

– Спасибо, нормально, – он оторвал взгляд от зелёного яйца, над поверхностью которого проплывали жёлтые иероглифы. – Сударыня Инори уже осматривала её и сказала, что повреждение было сугубо временным.

Роман говорил немного рассеянно, явно желая поскорее вернуться к артефакту. Сейчас не него действовал уже знакомый Герде азарт археологов.

Горд, Инори и Тина покинули пассажирский отсек, и теперь их негромкие голоса доносились из багажного отделения. Герда не могла разобрать ни слова. Но, судя по интонации, обе дамы атаковали её приёмного отца единым фронтом. Герда буквально чувствовала, что Горду очень не хочется чего-то делать. Инори Киви этого хотелось не больше, но она чётко осознавала необходимость этого мероприятия. И под её аргументами Зимин постепенно сдавался.

Странно, – подумала Герда, – чего у этих троих может быть общего. Ведь на синхрониуме Горд дал ясно понять, что никогда не слышал о Тине.

«Мы должны немедленно посвятить эту парочку», – всё же донеслась до неё вырванная из контекста фраза. Гадать об её значении было бессмысленно.

Девочка повернулась к Роману вновь.

– Нашёл что-нибудь интересное? – спросила она, указывая взглядом на артефакт.

Роман положил яйцеобразный предмет на столик рядом с собой. Тот чуть покачнулся, но тут же застыл в неподвижности.

– Пока не знаю. Как я понял, эта штука работает в трёх режимах. Первая программа это просто обучение их языку, возможно нескольким. Похоже, у нас впервые будет их полный словарь.

– А остальные две?

– Вторая каталог хранилища в башне с подробными пояснениями, – Роман испустил очень печальный вздох. Уничтожение столь большого количества артефактов, буквально заставляло его душу сжиматься от гнева.

– А вот третий иероглиф, – продолжил он, – запускает что-то вроде религиозной агитки. Типичная для ладьян болтовня про омегу, алеф и эмиссаров.

И Роман развёл руками, явно сожалея, что третья программа не выдавала ничего более путного.

– Прямо не высокоразвитая цивилизация, – буркнул он, а миссионеры какие-то. Живи они в наше время, наверняка раздавали бы всем брошюрки на религиозную тему.

Огромный клубок, размером с планету. Алеф! Алеф! Алеф!

И так, опять Алеф, – подумал Герда с каким-то мрачным удовлетворениям. Она никогда не рассказывала Роману о пророчестве. И дело было даже не в гильдейских запретах. Временами, случившееся тогда с ней, казалось ей каким-то не достойным, что ли, отделявшим её от других людей. А ей совершенно не хотелось возводить между собой и Романом лишний барьер. Хватит с неё и Соры.

При упоминании Алефа она теперь испытывала лёгкое раздражение и какое-то нездоровое любопытство. Будь в стороне от этого, – словно шептал в её голове чей-то голос, – не то хуже будет. Но и удержаться от получения информации она не могла.

– Так что там с алефом? – спросила она Романа.

– Да, говорю же белиберда, как и всё с ним связанное.

Чувствовалось, что парню не хотелось разбирать чуждую теологию.

Роман чуть помолчал. Потом неожиданно признался.

– Моё знание их письменности, оказалось хуже, чем я думал. Так что понял я далеко не всё. Вроде бы как объявляют, что Алеф должен быть активирован обязательно. И предупреждают молодые расы об эмиссарах всёсокрушающего. Прямой запрет соваться в какие-то тёмные провалы. В общем, как всегда, ничего не понять. Ах да, эмиссаров нельзя собирать больше двух в одной точке. Три уже опасно, ибо может прийти тьма.

Роман сделал небрежный жест рукой. Разговор о религии предтеч, ему всегда быстро наскучивал.

– Что ты сказал?! Повтори! – Могучий голос Горда, неожиданно прозвучал в тесной каюте. – Что там такое насчёт трёх эмиссаров.

Герда изумлённо повернулась на голос. К её удивлению Зимин стоял в напряжённой позе охотника. И что самое удивительное в такой же позе стояла кавай. Кулаки прижаты к бокам, казалось, в любой миг, они были готовы рвануться вперёд. Похоже, они непроизвольно приняли эти положения, а в глазах у обоих горел мрачный блеск.