Cлово президента - Том Клэнси

– Вы сможете осуществить спасательную операцию?

– Валетта, я только что разбудил капитана. Дайте нам несколько минут на подготовку. Думаю, можем попытаться.

– Он падает как камень, – доложил старшина, сидящий у главного радиолокационного экрана. – Постарайся выровнять самолет, парень.

– Цель – реактивный самолет «Гольфстрим G-IV». Мы видим его на высоте шестнадцать тысяч футов, он быстро снижается, – сообщила Валетта.

– Спасибо, у нас такие же сведения. Остаемся на связи.

– В чем дело? – послышался голос капитана, который появился в брюках цвета хаки и майке. Доклад младшего лейтенанта не потребовал много времени. – О'кей, разбудите вертолетчиков. – Затем капитан поднял трубку телефона внутренней связи. – Мостик, это центр боевой информации. Говорит капитан. Полный вперед, перейти на новый курс…

– Два-семь-пять, – сообщил старшина у экрана радиолокатора. – Цель на пеленге два-семь-пять, расстояние восемь-три мили.

– Новый курс два-семь-пять, – повторил в трубку капитан.

– Слушаюсь, сэр. Ложимся на курс два-семь-пять, полный вперед, – отрепетовал вахтенный офицер. Главный старшина на мостике передвинул вперед ручки прямого управления машиной, и в огромные турбины фирмы «Дженерал электрик» хлынул дополнительный поток топлива. Корпус «Рэдфорда» задрожал, его корма осела, и эсминец начал стремительно набирать скорость, переходя с крейсерских восемнадцати узлов на предельную. Капитан обвел взглядом просторное помещение центра боевой информации. Вахтенные находились на местах, хотя кое-кто старался стряхнуть дремоту. Тем временем отрегулировали радар, и изображение на главном экране стало четче.

– Объявить боевую тревогу, – скомандовал шкипер. Надо воспользоваться возможностью, чтобы провести учение, подумал он.

Загремели колокола громкого боя, через тридцать секунд все проснулись и побежали к своим постам по боевому расписанию.

Спускаясь к морской поверхности в ночное время, нужно быть особенно осторожным. Пилот «гольфстрима» не сводил взгляда с альтиметра, следя за высотой и скоростью снижения. При отсутствии визуальных ориентиров легко врезаться прямо в воду, и хотя это было бы идеальным завершением их операции, летчикам не улыбалось, чтобы оно оказалось столь идеальным. Еще несколько секунд, и они исчезнут с радара Валетты, а затем начнут выходить из пике. Единственное, что беспокоило пилота, это возможное присутствие корабля в районе, однако в свете четвертной луны он не видел на воде никаких кильватерных следов.

– Приступаем, – заявил пилот, когда самолет миновал отметку высоты в пять тысяч футов. Он потянул на себя ручку управления. В Валетте могут заметить перемену в скорости снижения по его транспондеру, если он все еще виден у них на экране, но даже если заметят, то решат, что после крутого пике, необходимого, чтобы встречный поток воздуха помог ему снова включить двигатели, теперь он пытается выровнять самолет для управляемой посадки на гладкую поверхность моря.

– Он уходит с экрана, – сказал оператор. Светящаяся точка на экране несколько раз мигнула, вспыхнула снова и погасла. Начальник смены кивнул и включил микрофон.

– «Рэдфорд», это Валетта. Джульетта-альфа исчезла с нашего экрана. Последняя отметка высоты была шесть тысяч футов, снижение продолжалось, курс три-четыре-три.

– Понял вас, Валетта, мы все еще видим его на экране. Высота сейчас четыре тысячи пятьсот футов, скорость снижения замедлилась, курс три-четыре-три, – ответил вахтенный офицер центра боевой информации. В шести футах от него капитан говорил с командиром авиационной группы «Рэдфорда». Понадобится больше двадцати минут для взлета SH-60D «сихок» – единственного вертолета, который был на эсминце. Его готовили к взлету, прежде чем поднять на летную палубу. Пилот вертолета повернулся и посмотрел на радиолокационный дисплей.

– Море спокойное. Если у него есть хоть капля здравого смысла, находящихся в самолете можно спасти. Надо только попытаться совершить посадку вдоль волн и скользить по воде. О'кей, сэр, вылетаем. – С этими словами пилот покинул центр боевой информации и направился к корме.

– Самолет исчезает за горизонтом, – доложил старшина у главного радиолокационного экрана. – Только прошел отметку высоты полторы тысячи футов. Похоже, он собирается совершить аварийную посадку на воду.

– Сообщите в Валетту, – приказал капитан.

Пилот выровнял свой «Гольфстрим G-IV» на высоте пятьсот футов по радарному альтиметру. Опуститься ниже он не рискнул. Сделав это, он включил двигатели на крейсерскую мощность и повернул влево, к югу, в сторону Ливии. Теперь он предельно сосредоточился. Лететь на такой высоте трудно даже при благоприятных обстоятельствах, а уж ночью да еще над морской поверхностью еще труднее. Но пилот получил четкий приказ, хотя его смысл ему был неясен. В любом случае конец операции быстро приближался. При скорости чуть больше трехсот узлов он через сорок минут совершит посадку на военном аэродроме, там дозаправится и вылетит к месту назначения.

Через пять минут «Рэдфорд» немного изменил курс, чтобы ветер дул в наиболее благоприятном направлении. Тактическая навигационная система «сихока» скопировала имеющуюся информацию с аппаратуры боевого информационного центра. Вертолет будет вести поиски в круге диаметром пятнадцать миль – процедура однообразная, требующая много времени, но отчаянная. В воде находились люди, а самым первым и старым законом моря является спасение попавших в беду. Как только вертолет взлетел, эсминец снова повернул налево и полным ходом устремился к месту предполагаемой катастрофы. Все четыре турбины работали на пределе, и корабль мчался со скоростью тридцать четыре узла. К этому времени капитан уже сообщил о происшедшем в Неаполь и запросил дополнительную помощь от находящихся поблизости военных кораблей – в непосредственной близости не было американских судов, зато в этот район, к югу, направлялся итальянский фрегат и даже ливийские ВВС затребовали информацию.

«Пропавший» самолет совершил посадку как раз в тот момент, когда американский вертолет достиг района предполагаемой катастрофы и принялся за поиски. Экипаж «гольфстрима» вышел из самолета, чтобы освежиться, пока его баки наполняли топливом.

Они увидели, что четырехмоторный транспортный АН-10, изготовленный в России, включил двигатели и приготовился принять участие в операции по поиску и спасению. Ливийцы теперь активно участвовали в таких операциях, пытаясь вернуться в мировое сообщество, но даже их командование ничего не знало о происшедшем в действительности. Всего несколько телефонных звонков помогли проведению операции, и тот, кто вел переговоры, знал только, что два самолета совершат посадку, заправятся и полетят дальше. Через час «гольфстрим» снова взлетел и направился в сторону сирийской столицы Дамаска. Сначала предполагалось, что они вернутся на свой

аэродром в Швейцарии, к которому приписаны, но пилот возразил против этого на том основании, что два самолета, принадлежащие одной и той же компании и пролетающие в одном и том же районе практически в одно и то же время, могут вызвать интерес и ненужные вопросы. Во время набора высоты пилот повернул самолет на восток.

По левому борту, внизу, в заливе Сидра, они увидели мелькающие огни, причем, к их удивлению, принадлежащие вертолету. Люди жгли топливо, тратили время – и все напрасно. Эта мысль заставила улыбнуться пилота, когда он достиг крейсерской высоты и расслабленно откинулся на спинку кресла, доверив автопилоту вести самолет на заключительном этапе длительного рабочего дня.

– Мы уже прилетели?

Моуди повернул голову. Он только что заменил своей пациентке бутылку с раствором для внутривенного вливания. Лицо под пластиковым шлемом отчаянно чесалось от растущей бороды. Он увидел, что сестра Мария-Магдалена испытывает такое же ощущение от своего немытого тела. Первое, что она сделала, когда проснулась, – поднесла руки к лицу и коснулась ими прозрачного пластика.

– Нет, сестра, но скоро будем на месте. Прошу вас, отдыхайте. Я справлюсь сам.

– Нет-нет, доктор Моуди, вы, должно быть, очень устали. – Она попыталась встать.

– Я моложе вас и лучше отдохнул, – остановил ее врач. К счастью, Жанна-Батиста находилась под воздействием наркотика.

– Сколько сейчас времени?

– Достаточно, чтобы вы отдохнули. Когда мы прибудем к месту назначения, вы займетесь своей подругой, но меня тогда сменят другие врачи. Прошу вас, берегите силы. Они скоро вам понадобятся.

Моуди знал, что говорит правду.

Монахиня не ответила. Привыкшая выполнять указания врачей, она повернула голову, что-то прошептала – наверно, молитву – и закрыла глаза. Когда Моуди убедился, что она действительно уснула, он прошел в кабину летчиков.