Львиное сердце. Под стенами Акры - Шэрон Кей Пенман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У меня был только один брат, да и тот умер, — печально начала Анна. — А у тебя есть братья или сестры?
— Да... У меня были сводные старший брат и сестра от первого брака моего отца, но оба скончались.
Анна задумалась, потому как находила генеалогию здешнего королевского дома весьма запутанной.
— Ах да, конечно! Твоим братом был Прокаженный Король!
Джоанна вздрогнула, а Беренгария и София нахмурились. Но Изабелла не повела и бровью.
— Да, Балдуина иногда называли так. Некоторые верят, что лепра является божьей карой за грехи. Папа объявил даже, что проказа Балдуина суть свидетельство правосудия Господа. Но мы в Утремере не верили. Подданные очень любили моего брата, и его уважали за отвагу и благородство.
Заметив, что Анна смущена своей бестактностью, Изабелла ловко перевела разговор на другую тему:
— А еще у меня есть четверо младших, два брата и две сестры, родившиеся у моей матери от Балиана. Со времени, когда Саладин захватил земли Балиана, они живут в Тире...
Графиня оборвала фразу так резко, что все взоры обратились на нее. Молодая женщина судорожно вздохнула и, заметив, что оказалась в центре внимания, выдавила улыбку:
— Мой малыш оживлен сегодня. Не знай я, что это невозможно, то решила, что в моей утробе идет игра в ножной мяч.
Те, кому приходилось рожать, обменялись понимающими улыбками, припомнив собственные беременности. Беренгария, старательно избегающая этой темы, ощутила укол совести — в конце концов, просто невежливо не замечать приближающегося материнства Изабеллы.
— Когда ожидается младенец? — спросила она любезно, насколько могла.
— Повитуха говорит, что в начале ноябре, скорее всего ко дню Всех святых, но до Мартинова дня точно.
Анна положила на землю подушку и уютно пристроилась у ног Изабеллы.
— А ты уже выбрала имя для малыша?
— Нет, у меня пока не было возможности обсудить это с Генрихом. Дочь мы, вероятно, назовем Марией, в честь обеих наших матерей. А если родится сын, то мне хотелось бы наречь его Генрихом.
Изабелла вскинула подбородок и посмотрела собеседницам в глаза с легким оттенком вызова. Если какой-то из них эта мысль показалась неуместной, им хватило ума скрыть свое мнение. Не прочитав на лицах осуждения, молодая женщина откинулась на подушки и смело развила тему.
— Балиан сказал, что сарацин возмутила моя свадьба с Генрихом в то время, как я ношу ребенка Конрада. Один спросил отчима: «Так чье же это будет дитя?» А Балиан, храни его Господь, ответил: «Королевы». Турки так и не смогли понять.
Джоанна начала восхищаться мужеством Изабеллы и поспешила доказать это.
— Но мы-то понимаем, и это главное, — сказала она. — Ты поступила так, как следует поступать всем королевам — поставила на первое место нужды своего государства.
Тут Джоанна сделала паузу, чтобы до остальных дошел смысл ее послания: что досужая молва приветствоваться не будет. Ей приходилось слышать, как кое-кто из фрейлин Беренгарии и даже ее собственная приближенная Елена шушукались именно об этом.
— Я согласна, — подхватила Беренгария столь же твердо, стрельнув глазами в сторону наиболее провинившейся девушки, и та покраснела и потупила взор.
Изабелла была обрадована решительной поддержкой обеих королев, поскольку заметила недавно напряжение между своими прислужницами и иными из фрейлин государынь, и подозревала, что причиной тут бессердечные сплетни. Но вскоре врожденное озорство взяло верх.
— Я действительно сделала то, что считала своим долгом, — не удержавшись, заявила она с лукавой улыбкой. — Но едва ли многим женщинам пришлось бы насиловать себя, чтобы выйти замуж за графа Шампанского.
Раздался взрыв хохота, и Анна решила воспользоваться благодушной обстановкой:
— А можно задать вопрос, леди Изабелла?
Сам факт, что киприотка сочла нужным спросить разрешения, насторожил Изабеллу.
— Задавай, Анна. Но не могу обещать, что отвечу.
— Мне вот интересно... После того как убили Конрада, ты никогда не думала вернуться к своему первому мужу?
София тут же зашикала, сочтя вопрос неуместным, но Изабелла решила прояснить все до конца:
— Прошлое похоже на неприступный замок на вершине скалы — его видно за много миль, но попасть внутрь невозможно. Возврата нет, Анна. Года два тому назад бароны и епископы Утремера совершенно недвусмысленно заявили, что не примут Онфруа в качестве короля, и с тех пор ничего не переменилось.
Анна, удовлетворенная ответом, кивнула.
— Онфруа неплох собой, — признала девочка, заклеймив его этой блеклой похвалой. — Но Генрих тоже красавец, да еще очень смелый — почти такой же отважный, как Малик-Рик. Надеюсь, у меня будет муж, похожий на него.
Последняя ремарка словно случайно сорвалась с языка, будто мысль просто пришла ей в голову. На самом деле Анна расчетливо направляла беседу в интересующем ее направлении.
— А у меня есть еще вопрос, — продолжила юная киприотка, невинно хлопая ресницами. — К тем, кто был замужем. Можете поделиться, каково это, возлежать с мужчиной? — Не дожидаясь новой выволочки, девочка продолжила торопливо: — У меня есть право знать — однажды мне предстоит выйти замуж, и вы же не хотите, чтобы я черпала сведения из болтовни слуг. Я слышала, что в первый раз должно быть больно, но как потом. Приятно?
Когда все взоры обратились в ее сторону, Джоанна сухо хмыкнула. Она действительно полагала, что Анна имеет право знать — неведение чревато опасностью.
— Да, приятно, — промолвила она и прибавила благоразумно, что этими радостями следует наслаждаться только под священной сенью брака.
Анна подалась вперед, ее голубые очи перебежали с Джоанны на Беренгарию, затем на Изабеллу, после чего снова остановились на Джоанне.
— Но на что это похоже?
Джоанна не бралась объяснить.
— Это... это доставляет удовольствие, — промямлила она, адресовав другим женщинам взывающий о помощи взгляд.
София хранила мрачное молчание, подтверждая подозрения насчет жизни в качестве супруги Исаака, но Беренгария сделала попытку:
