От Бузулука до Праги - Людвик Свобода

Будьте уверены, что наша дружба с вами будет вечной. Это чувствуют, это думают все солдаты корпуса.

Мы сердечно приветствуем наших братьев, генералов, офицеров, сержантов и солдат Красной Армии, вступивших на землю нашей родины. Наш народ с воодушевлением и любовью встречает Красную Армию - освободительницу, которая идет на помощь борющимся словацким патриотам, которая помогает нам изгнать оккупантов и создать новую демократическую, прогрессивную Чехословацкую Республику".

В родной стране

Настало время создать нашу новую армию, армию плоть от плоти народа, близкую ему потому, что она является вооруженным народом.

(Из корпусной газеты "За свободне Ческословенско")

1. Первые бои в Восточной Словакии

После овладения Дукельским перевалом советские и чехословацкие войска погнали врага с территории нашей родины. И снова, как в предгорьях Карпат, нам пришлось действовать в горно-лесистой местности, штурмовать сильно укрепленные позиции врага, прикрытые минными и другими заграждениями. Получив приказ преградить путь наступающим советским и чехословацким войскам и не дать им возможности пройти через Карпаты в Словакию, гитлеровские артиллеристы оборудовали на командных высотах наблюдательные пункты, заблаговременно подготовили исходные данные для стрельбы и пристреляли многие ориентиры.

В районе Дукельского перевала многие высоты названий не имели, а обозначены цифрами: 562, 576, 532, 541, 517, 433, 536, 481, 332, 471, 627, 518... Сами по себе это всего лишь трехзначные числа, которые показывают, что одна высота больше или меньше другой. Но за каждую из них в октябре ноябре 1944 года разгорелись жаркие бои, и эти высоты стали немыми свидетелями мужества и отваги воинов 1-го Чехословацкого армейского корпуса. Мины были всюду, где, по предположениям врага, должны были пройти наступающие войска, во всех населенных пунктах: вокруг зданий, под порогами домов, в сараях, у колодцев, в постелях, в столах, сундуках. При разминировании погибло много наших саперов, в том числе подпоручик Фиачан.

Поредевшие части корпуса нуждались в пополнении. Численность бригад не превышала численности батальонов, а роты по количеству активных бойцов можно было приравнять к взводам. Но зато наши солдаты и офицеры были теперь опытными, закаленными в боях воинами. Они прониклись единым стремлением быстрее разгромить ненавистного врага и вместе с Советской Армией освободить свою родину от оккупантов.

Вот автоматчик четарж Димитрий Хегедюш из подразделения Сохора, скромный парень с Закарпатской Украины. Внешне он ничем не выделялся, среднего роста, худощавый, но мало кто мог сравниться с ним в храбрости. Он совершил не один подвиг и был награжден одиннадцатью орденами и медалями, включая советский орден Красного Знамени.

В бою под Белой Церковью Хегедюш был тяжело ранен. Осколок попал ему в лицо. Он потерял десять зубов к глаз. Врачи не могли удержать его в госпитале. Немного окрепнув, Хегедюш добился, чтобы его направили в часть. Он прибыл в наш запасной полк, в город Каменец-Подольский. Однажды, приехав туда, я встретился с Хегедюшем.

- Отдохни, сынок, ты сделал достаточно, - ответил я на просьбу воина разрешить ему вернуться в корпус.

Но он настаивал на своем и доказывал, что и с одним глазом сможет воевать. Я не мог отказать и приписал к медицинскому заключению Хегедюша разрешение ему нести службу в тыловых подразделениях. Но Хегедюш тут же перебрался к своим автоматчикам.

Узнав об этом, я вызвал его, чтобы поговорить по душам.

Во время этой беседы Хегедюш сказал:

- Прошу вас, переведите меня в боевое подразделение. У меня здоровые руки и ноги, я могу воевать.

Хегедюш ни за что не хотел оставаться в тылу, и это было не честолюбие, а искреннее стремление участвовать в боях вместе с боевыми друзьями автоматчиками. За Хегедюша ходатайствовал его командир Сохор. Короче, Хегедюш снова стал автоматчиком.

На пятый день боев за Дукельский перевал он опять был ранен и отправлен в госпиталь. Но через несколько дней он упросил начальника советского госпиталя в Перемышле не эвакуировать его в тыл, а послать на лечение в наш полевой госпиталь. Оттуда Хегедюш снова направился прямо в свое подразделение и опять ходил в разведку.

Хегедюш как-то свыкся с этим опасным делом. Известно, что быть разведчиком может не каждый. Разведчик должен обладать особой смекалкой, быть смелым, решительным. Но случилось так, что и ему, "старому волку", пришлось пережить минуты страха.

Однажды Хегедюш вместе с разведчиками Дзамеком и Хименецем пошел за "языком". Как он сам позже признавал, у него было предчувствие чего-то нехорошего. Такое состояние иногда бывает у фронтовика, и чем раньше от него избавишься, тем лучше. Хегедюш подавил в себе это неприятное чувство. Когда они были уже во вражеском тылу, один из разведчиков услышал впереди шум. Товарищи решили, что там полевая кухня и гитлеровцы гремят котелками, а может быть, вражеские солдаты котелками черпают воду из какого-нибудь родника поблизости. Они пошли в направлении шума и, действительно, скоро вышли к воде. Разведчики осторожно отползли в сторону, залегли и стали ждать. Прождали час или даже больше, но никто не появлялся. Нашим ребятам было невдомек, что лежат они на вражеском блиндаже. Как только они поняли это, Хегедюш не растерялся. В темноте он нашел вход в блиндаж, осторожно приподнял плащ-палатку, закрывавшую его, и бросил внутрь противотанковую гранату. Раздался оглушительный взрыв, воздушная волна отбросила Хегедюша метра на четыре. Он быстро поднялся и с помощью своих товарищей вытащил из блиндажа двух вражеских солдат. Прежде чем остальные гитлеровцы опомнились, отважные разведчики были уже далеко.

Такими были Хегедюш и его боевые друзья: Петрас, Корима и Бражина, такими были Гроуда, Баланда, Жирош, Билей...

Вот и посудите сами, мог ли Хегедюш оставаться в госпитале. Он прошел через сотни советских сел, полностью уничтоженных, он видел трупы детей, брошенных в колодец или посаженных на остроконечные металлические изгороди. Мог ли этот человек долго находиться в госпитале, когда он видел, что ему, чехословацкому солдату, оказывают медицинскую помощь раньше, чем советским бойцам, если на него расходуют ценнейшие медикаменты, в то время как их не хватало для Красной Армии? Спрашивается, мог ли такой человек спокойно лежать в госпитале, если из его памяти не выходила одна украинская колхозница, которая ухаживала за ним, когда его ранило в первый раз? Фашисты сожгли все имущество этой женщины. Несмотря на то что она и ее двенадцатилетняя дочь голодали, колхозница, раздобыв немного муки, испекла Хегедюшу лепешки. Она делала все возможное, чтобы он побыстрее выздоровел и встал в строй, чтобы он мог мстить гитлеровцам за их злодеяния.