Преследуя Аделайн (ЛП) - Карлтон Х.Д.

Он берет одну из них в руку и сжимает. Я чувствую, как кровь поднимается, приливая к лицу, когда из моего горла вырывается очередной стон. Мои соски затвердели, превратившись в двойные пики, и почти болезненно трутся о ткань лифчика. Когда он полностью разденет меня, он увидит, что я наслаждаюсь этим гораздо больше, чем следовало бы.

Почему-то кажется, что с ним всегда так.

— Прекрати, — задыхаюсь я, пытаясь вырваться, но его хватка остается крепкой, сжимая мое горло до тех пор, пока черные точки не усеивают мое зрение.

— Ты не хочешь этого, детка? Ты не хочешь быть наполненной моим членом и открывать для себя новую религию каждый раз, когда я заставляю тебя кончать?

— Ты очень веришь в свои способности, — кривлюсь я.

Он усмехается, смешок глубокий и темный, как океан.

— Чтобы быть верующим, нужна вера. — Он обхватывает меня между ног. — А эта киска заслуживает поклонения.

Я закрываю глаза, когда его горячее дыхание обдувает мою грудь. Мурашки поднимаются, и дрожь ползет по позвоночнику.

Его пальцы сжимают мой сосок сквозь ткань рубашки и лифчика, сильно дергая и вырывая из моего горла болезненный крик.

И все же мое тело реагирует без разрешения. Я снова прижимаюсь к нему, чувствуя, как его твердая грудь вдавливается в мою спину.

Рука вокруг моего горла пульсирует, сжимаясь почти до невыносимого напряжения. Я приподнимаюсь на кончиках пальцев ног, чтобы ослабить давление, но он не сдается.

— Тебя это пугает? — шепчет он, его дыхание щекочет мне ухо. — Или это делает твою киску влажной от осознания того, что я держу твою жизнь в своих руках и позволяю тебе дышать?

Кровь приливает к моей голове, и страх начинает просачиваться по моим венам. Как только я думаю, что он не собирается останавливаться, его рука ослабевает, и я жадно втягиваю драгоценный воздух.

Но он не дает мне долго дышать. Он поворачивает мое тело и отбрасывает меня к стене рядом с телевизором, злобно улыбаясь, когда я, спотыкаясь, отхожу от него и направляюсь именно туда, куда он хочет. Когда я нахожусь в футе от него, он хватает меня и впечатывает в стену, прижимаясь ко мне всей длиной своего тела. Прежде чем я успеваю сделать еще один вдох, его рука снова обхватывает мое горло, а его рот оказывается на моем.

Как он и сказал, я позволила ему поглотить меня. Слезы жгут мне глаза, когда его рот разрывает мои губы, пируя на моем языке без разрешения.

Я не могу этого сделать.

Я не могу позволить ему сделать это со мной.

Отрывая рот, я отталкиваю его назад, но он не двигается ни на дюйм.

— Остановись! — Я срываюсь, борясь с ним. — Я не позволю тебе сделать это. Ты только что убил опасных людей, Зед, а это значит, что у них есть опасные друзья. Это как Макс снова и снова. Ты — монстр.

Рука, все еще обхватывающая мое горло, напрягается, прежде чем он ударяет меня головой о стену, прекращая мои попытки.

— А ты — милый ангелочек, которого я собираюсь утащить с собой в ад, — хрипит он, его голос глубокий и хриплый, когда он шепчет свое предзнаменование мне на ухо.

— Я ненавижу тебя, — выплевываю я, глядя на него со всем отвращением, которое только могу в себе выразить. Он просто не слушает.

Он только улыбается, жест издевательский.

— И я никогда больше не позволю тебе трахать меня, Зед. — Мне не стыдно за то, как дрожит мой голос. Пусть он услышит, насколько я серьезна. Не страх делает мой тон неустойчивым, а враждебность, истекающая из моей души.

Он прижимается ко мне еще сильнее, на его лице появляется ухмылка. Он выглядит порочным и манящим одновременно, как прекрасный дьявол, восседающий на троне из костей.

— Ты готова поставить на кон свою жизнь? — спрашивает он, его ровный голос резко контрастирует с моим. Он прижимается ко мне тазом, его твердый, толстый член впивается в мой живот.

Когда я не отвечаю, он улыбается.

— Я думаю, моя маленькая мышка — лгунья, — последнее слово он прорычал мне на ухо, вызвав сильную дрожь во всем моем теле.

Его рот ласкает мою щеку, мягкая плоть его губ слегка приближается к моим губам. Его рот прижимается к моему, вызывая электрическую дрожь в каждом месте соприкосновения нашей кожи.

Я резко вдыхаю, постоянно присутствующий страх и адреналин все еще неуклонно поступают в мою кровь, почти одурманивая меня и вызывая бред.

— Да, — шепчу я, отвечая на его вопрос, прежде чем вскинуть ногу и ударить его коленом прямо между ног. Ему удается увернуться от удара, но это дает мне достаточно пространства, чтобы выскользнуть из его хватки и убежать.

Громкий, жестокий смех раздается, когда я почти срываю дверь с петель и вылетаю в ночной воздух.

Холодные, мокрые капли дождя попадают на мою кожу, мгновенно промокая, но я не позволяю ливню остановить меня.

Ужас толкает меня вперед, мои ноги бьются, когда я бегу в лес. Мои ноги соскальзывают со скользкой поверхности крыльца, и тут я вспоминаю, что я, черт возьми, босиком.

Уже поздно. Я бегу дальше, стиснув зубы от боли в ногах, когда перебегаю дорогу.

В детстве я всегда хотела исследовать этот лес. Он глубокий, и в нем невероятно легко заблудиться. Мама и бабушка никогда не разрешали мне заходить в него в детстве. Каким-то образом это ограничение перешло в мою взрослую жизнь.

Предостережения, которые я получала в детстве, подсознательно удерживали меня от того, чтобы когда-нибудь пойти в лес и исследовать его. И теперь я жалею, что не сделала этого.

Не проходит и минуты, как я полностью меняюсь. Единственный свет — от луны, да и тот слабый из-за навесов деревьев, заслоняющих небо.

Я продолжаю работать ногами, все сильнее и быстрее. Слишком боюсь остановиться. Слишком напугана дьяволом, наступающим мне на пятки.

Пока я не спотыкаюсь о корень, мое тело бросается вперед и с шумом падает на землю. Я неловко приземляюсь на руки, боль вспыхивает в обоих запястьях, когда они подаются под моим весом.

Палец на ноге болит от того, что он зацепился за корень, ноги окровавлены и изранены от бега босиком по проклятому лесу.

Я тяжело дышу, в панике выдыхая воздух, когда переворачиваюсь на спину. Мне приходится закрыть глаза от натиска дождя, затуманивающего зрение и затекающего в нос и рот.

Подняв руку, чтобы закрыть лицо, я открываю глаза и осматриваюсь.

Я не вижу его, но это не значит, что он не рядом.

Моя грудь напряжена, и я стараюсь успокоить свое неровное сердцебиение и делаю глубокие, долгие вдохи, чтобы успокоиться достаточно долго, чтобы услышать, идет ли он.

Ветер шелестит листьями на земле, вздымая грязь и мусор и вызывая мурашки на моей коже. Звук зловещий. Угрожающий. Как будто в любой момент ветер раздвинет деревья, и я увижу свою тень, стоящую там, наблюдающую и ждущую.

Моя промокшая футболка и леггинсы не защищают от непрекращающегося дождя. Одежда прилегает к моему телу, задерживая холод под тканью и позволяя ему проникать под кожу. Мои кости трещат от сильной дрожи, сотрясающей мое тело.

Сидя, я делаю глубокий вдох и задерживаю его, напрягая слух, чтобы услышать шаги. Проходит несколько секунд, прежде чем я слышу треск ветки. Звук доносится прямо позади меня.

Я резко поворачиваю голову, мои глаза бешено ищут лес, а дыхание снова учащается. Медленно поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на боль, пульсирующую в моих избитых руках и ногах.

Мне нужно спрятаться.

Как только я делаю бесшумный шаг, я слышу еще один треск ветки. Мое сердце бешено колотится, когда в поле моего зрения появляется нога. Словно демон, восставший из огненной ямы, я наблюдаю, как он появляется между двумя деревьями. Мои глаза расширяются, во рту пересыхает от вида массивного мужчины, выходящего из тени, с надвинутым на лицо капюшоном, направляющегося ко мне.

С этими словами я поворачиваюсь и бегу.

Я бегу изо всех сил, раскачивая ноги и руки так быстро, как только возможно. Но в итоге все напрасно. Я успеваю пробежать всего десять футов, как рука обхватывает мою руку и рывком отбрасывает меня назад. Мое тело летит на него, врезаясь в его твердую грудь и выбивая дыхание из моих легких.