Сад принцессы Сульдрун - Джек Холбрук Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мурген налил немного вина в два серебряных бокала.
– Ты пришел ко мне с пустыми руками?
– У меня нет никаких ценностей, кроме нескольких украшений, принадлежавших Сульдрун. Могу предложить вам только Персиллиана – пророческое зеркало, которое я похитил у короля Казмира. Персиллиан отвечает на три вопроса нового владельца и может оказаться очень полезным, если тщательно выбирать выражения. Если вы обратитесь к нему с четвертым вопросом, Персиллиан получит свободу. Я предлагаю его вам с условием, что вы зададите ему четыре вопроса и тем самым освободите его.
Мурген протянул руку:
– Я выполню это условие; передай мне Персиллиана.
Эйлас отдал чародею волшебное зеркало. Мурген щелкнул пальцами и тихо произнес односложное заклинание. Белый фарфоровый ларец, стоявший на полке, проплыл по воздуху и опустился на стол. Откинув крышку ларца, Мурген высыпал на стол его содержимое: тринадцать граненых камней, выточенных, по-видимому, из серого кварца. С усмешкой наблюдая за посетителем, Мурген спросил:
– Ты находишь их тусклыми?
– Так может показаться с первого взгляда.
Любовно поглаживая камни пальцами, Мурген сложил из них несколько геометрических фигур и вздохнул:
– Тринадцать бесподобных драгоценностей – каждая вмещает Вселенную познаний! Что ж, алчность не приводит к добру. Там, откуда я их добыл, есть и другие. Так и быть! Возьми один – в лучах восходящего солнца он становится лучезарным и очаровывает взоры. Выйди на поляну Щекотной обители, как только первые рассветные лучи озарят луговую траву. Не разглядывай этот камень при лунном свете, если не хочешь умереть странной и мучительной смертью. Покажи его рассвету, поворачивая так, чтобы блестели и сверкали грани. Не выпускай его из рук, пока не заключишь сделку! Эльфы и феи строго соблюдают условия договора; вопреки тому, что о них рассказывают, лесной народец мыслит строго логически и не допускает неопределенностей и двусмысленностей. Они выполнят свои обязательства, но не более того; не жди от них великодушия, торгуйся безжалостно! – Мурген поднялся на ноги: – Желаю тебе всего наилучшего.
– Одну минуту! Грифоны ведут себя нахально. Им, видите ли, не нравится мед. Кажется, они предпочитают высосать мозг из моих переломанных костей.
– Их легко отвлечь междоусобными распрями. Предложи два куска пчелиных сот одному и не предлагай ничего второму.
– А как быть с валуном у входа в теснину? Он опять будет валиться мне на голову?
– В данный момент ворон устанавливает валун на навершии конуса – что не так-то легко сделать птице, которой ободрали крылья и хвост. Подозреваю, что ворон полон жажды мщения. – Мурген вынул из-за пазухи моток бледно-голубой веревки и протянул его гостю: – На краю утеса, над входом в проем, растет старое дерево. Привяжи веревку к стволу, сядь в петлю и спустись с утеса.
– А что со мной сделает ведьма с лисьей мордой на берегу реки Сисс?
Мурген пожал плечами:
– Тебе придется самому придумать какой-нибудь способ ее обмануть. Иначе она выцарапает тебе глаза, высоко подпрыгнув и вцепившись в лицо курьими лапами. Малейшая царапина, нанесенная ее когтем, парализует – не позволяй ей приближаться.
Эйлас встал из-за стола:
– Благодарю вас за помощь! Не могу, однако, представить себе, почему вы предпочитаете, чтобы доступ к вам был настолько опасен. Ведь многие из ваших посетителей, несомненно, считают себя вашими друзьями или союзниками.
– Несомненно. – Обсуждение этого вопроса явно не интересовало Мургена. – По сути дела, опасности созданы не мной, а моими врагами.
– И грифоны сидят под самыми стенами Свер-Смода? Неслыханная дерзость!
Мурген махнул рукой:
– Мне не подобает замечать такие пустяки. А теперь, принц Эйлас, счастливого пути!
Мурген удалился из гостиной; женщина в белом облачении провела Эйласа по темному пустому залу и внутреннему двору к выходу. Взглянув на небо, где солнце уже миновало зенит, она сказала:
– Если поспешишь, ты успеешь вернуться в Нижний Освий до наступления темноты.
Эйлас стал быстро спускаться по тропе. Подходя к месту, где заседали два грифона, он замедлил шаг – чудища пристально следили за его приближением.
– Опять собираешься предложить нам выдохшийся мед? Нам не терпится попробовать что-нибудь повкуснее! – закудахтали грифоны.
– Судя по всему, вы тут голодаете, – заметил Эйлас.
– Еще как голодаем! А теперь…
Эйлас вынул два куска пчелиных сот:
– Я предложил бы каждому из вас по куску, но один из вас, несомненно, проголодался больше другого, в связи с чем ему причитаются оба. Я их оставлю здесь, а вы уж решайте, кому они достанутся.
Эйлас отступил на пару шагов – между грифонами тут же разгорелся яростный спор; спустившись ярдов на пятьдесят, принц обернулся – грифоны уже таскали друг друга клювами за бороды. Хотя Эйлас спешил, он еще несколько минут слышал отголоски брани, переполоха и возмущенного визга.
Выйдя на площадку над тесниной Бинкинга, Эйлас осторожно выглянул за край утеса. Громадный валун, как и прежде, балансировал на острие конического основания. Все еще ощипанный, рядом сторожил ворон, склонив голову набок и посматривая красным глазом в расщелину. Взъерошив остатки перьев, явно возмущенная птица не то сидела, не то стояла на согнутых желтых лапах.
Ярдах в пятидесяти к востоку низкорослый старый кедр кривился скрюченным стволом на краю обрыва. Эйлас привязал веревку широким свободным кольцом там, где ствол прогибался над пропастью, на конце веревки соорудил петлю, затянул ее под ягодицами и, крепко держась за туго натянутую веревку, стал понемногу травить ее, спускаясь по утесу лицом к дереву, спиной к обрыву. Почувствовав под ногами землю, Эйлас принялся раскачивать веревку, заставляя ее перемещаться к вершине кедра, пока та не соскочила, после чего смотал ее и перекинул через плечо.
Ворон ждал все в той же позе, наклонив голову набок, готовый столкнуть валун. Эйлас бесшумно подкрался к валуну с другой стороны и ткнул его концом меча. Валун накренился и обрушился, что вызвало у ворона отчаянные жалобные восклицания.
Эйлас продолжил спуск к подножию горы Габун.
Впереди деревья затеняли русло реки Сисс. Эйлас остановился. Где-то здесь должна была устроить засаду ведьма. Самым удобным местом для этого, судя по всему, служила густая поросль лещинника – до нее оставалось спуститься лишь на сотню ярдов. Он мог обойти эти заросли и переплыть реку выше или ниже по
