Кровь титанов - Вячеслав Шалыгин

«Вы меня не заберете?» – с робкой надеждой подумала Габи.

Смерть, как всегда, промолчала. Она ещё немного постояла, словно в раздумье, а затем уверенно двинулась через огромную площадь, заполненную такими же, как Габи, беспомощными людьми. Ее коса несколько раз опустилась к земле, и освобожденные от тел души покорно поплелись за Смертью, держась бесплотными руками за развевающийся балахон своей проводницы.

«Лизис», – сквозь завывания уходящих душ пробилось знакомое Габриэлле слово.

«Слава богу», – донеслось с другого края стремительно уменьшающейся в размерах судной площади.

«Какому богу?! – возмущенно подумала Габи. – Здесь нет никакого бога! Только Смерть!»

Тела страждущих вдруг словно бы впитались в бето-нопласт усохшей до размеров больничной палаты площади, а миллионы голосов стихли, уступая место тишине и редким шорохам. Габи вдруг осознала, что вернулась из небытия. Это было непросто, но она выдержала все испытания и снова обрела способность чувствовать свое тело и воспринимать мир, в котором люди жили, а не умирали, и смерть была лишь последним этапом существования белковых тел, а не мифической старушенцией.

Девушка с трудом приоткрыла глаза и увидела, что рядом с кроватью сидит человек. Его образ был мутным, но, судя по короткой стрижке и широким плечам, это был мужчина. Габи вновь потянулась рукой к своим волосам, и на этот раз поправить прическу ей удалось. Мужчина издал короткий смешок, и Габриэлла его узнала.

– Как я выгляжу? – едва слышно прошептала она.

– Ты прекрасна, как никогда, – заверил мужчина, – ни одного лишнего килограмма… косметики.

– Кошмар, – сделала вывод девушка. – Я поправляюсь или это предсмертное просветление?

– Все позади, – заверил человек. – Лет сто пятьдесят ты ещё протянешь.

– Старость – это ужасно, – пробормотала Габи, соскальзывая в глубины вполне здорового сна, – но умирать в расцвете сил… гораздо хуже…

– Спи, спи, – мужчина погладил её по голове. – Ты даже не представляешь себе, насколько теперь все будет хорошо…

Когда Габи уснула, Васильев поднялся и тихо вышел из её палаты в заставленный койками коридор. Дворцовая клиника была переполнена, но это была одна из немногих уцелевших больниц, и поток нуждающихся в помощи титанов по-прежнему не ослабевал. У дверей в палату Габриэллы сидел тоже недавно очнувшийся Ямата, а ближе к затемненному окну расположился его бессменный напарник Семенов. Воины поправлялись быстро, хотя после того, как их симбионты, не выдержав нагрузки, вышли из строя, вместе с геновирусом ребята получили ещё и по десятку серьезных ранений.

– А вы, доктор, я смотрю, совсем как живой, – негромко заявил Семенов. – Или на вас все эти микробы не подействовали?

– Подействовали, – заверил Виктор. – Только я успел забраться во внутривременную капсулу. У меня в клинике одна такая была припрятана. Субъективно за последние шесть часов я прожил трое суток. Как видите, этого хватило для полного восстановления.

– Что же вы кралю свою туда не загрузили? – Семенов прикоснулся к шраму, который остался после извлечения симбионта, и поморщился.

– Там сейчас восстанавливает силы ваш несравненный Диктатор, – ответил Васильев. – А Габи… пусть живет в реальном времени. Зачем её старить?

– Это верно, – согласился Воин. – Молодость и красота для таких девиц главное достояние. А как там, за бортом?

– Народ потихоньку выздоравливает, – Виктор окинул взглядом длинные ряды кроватей. – Дети в том числе. Они пока плохо ориентируются в ситуации и не отдают себе отчет в том, что произошло, но агрессивности в них уже нет.

– Так же, как других, присущих некогда только титанам талантов? – спросил молчавший до сих пор Ямата. – Честно говоря, я не чувствую, что стал намного слабее или у меня ухудшилась реакция.

– А вы вспомните историю появления на Земле Первого Воина, – предложил Васильев. – Он ведь был самым обычным человеком. Абсолютным Воином его ёсделали специальные тренировки и особая философия. Никакого генетического преобразования для этого не потребовалось. Он просто нашел свой путь и сделал все, чтобы стать лучшим. Настоящие Воины могут быть лишь штучными творениями матушки Природы. На поток их производство ставить нельзя, поскольку это будет уже не качественная ручная работа, а ширпотреб. Вашему ордену в свое время позарез была нужна быстрая победа, и он низвел высокое звание Воина до уровня бездумного механического бойца. Была утеряна та самая философия и осмысленный, индивидуальный подход. На самом деле из всех стоявших когда-либо в строю Воинов Титана Абсолютными были от силы трое-четверо. Да и то так можно сказать, лишь учитывая поправку на неправильное воспитание.

– Где же вы раньше были, такой умный? – с досадой спросил Семенов.

– Я мог сказать это и раньше, – ответил Виктор, – но кто бы меня послушал? Громов? Или Диктатор?

– Но ведь именно вы затеяли войну, – возразил Ямата. – Неужели это был единственный способ доказать свою правоту?

– Я не хотел войны, – признался Васильев. – К ней меня подтолкнули извне.

– Иван? – предположил Георгий. – А ему-то зачем была нужна эта бойня?

–Боюсь, теперь он и сам не ответит на этот вопрос, – сказал доктор. – Гипертрофированное эго Ивана и его соратников требовало самоутверждения. Их сознание было поражено болезненной, неконтролируемой агрессивностью. Ребята просто не смогли ей противостоять. Им казалось, что другого способа продемонстрировать нам свое превосходство не существует. В результате они нашли наши слабые места и заставили нас разрушить свой мир.

– Он, кстати, жив? – поинтересовался Ямата.

– Иван? Да, ему выделена отдельная палата. Правда, в госпитале тюремного сектора.

– Зачем его запирать, если он больше не опасен? – удивился Георгий.

– Я не могу гарантировать, что блокировка гениальности окажется достаточно стойкой, – ответил Виктор. – Особенно в случае с Иваном.

На этой невеселой ноте беседа как-то сама собой заглохла, и наступившее молчание прервалось, лишь когда в дальнем конце коридора послышался знакомый всем троим звук шагов.

– Принесла нелегкая, – выдал комментарий Семенов. – Бессмертный он, что ли? Никакая зараза его не берет.

– Вот вы где прохлаждаетесь! – обрадованно заявил приближающийся к собеседникам Громов. – Я уже с ног сбился, вас разыскивая!

– А мы даже не успели соскучиться, – недовольно пробормотал Семенов. – Как ваше здоровье, Аврелий Маркович?

– Не дождешься! – ответил старый Воин, грозя ему пальцем. – Доктор, какого дьявола вы здесь застряли?! Кто за вас будет продвигать в массы демократию? Я или святой дух? Диктатору это тоже не особенно нужно. А марсиане и колонисты всякие волнуются там, на орбите. Говорят, не покажете нам членов нового правительства – снова начнем стрелять! Я им отвечаю – потерпите, а они опять за свое. Так что давайте на сцену. Обещания им вы раздавали, вот вы и выполняйте! Врачебная практика закончилась. Теперь ваше место в большой политике.

– Вы передали им сообщение об отставке Диктатора? – деловито поинтересовался Васильев.

– Передали, – недовольно ответил дед Аврелий. – По всем инфоканалам открытым текстом. И что орден расформирован, а все силовые госструктуры переподчинены новому правительству, и даже, что все планеты от Земли до самых захолустных колоний – теперь субъекты демократической Федерации. Со всякими там правами и почти без обязанностей. Что-нибудь забыл?

– О переносе столицы обратно на Землю не сказали, – ответил Виктор.

– А об этом мы и не договаривались, – качая головой, сказал Громов.

– Считайте, что договорились, – отрезал доктор.

– Коль увяз коготок, птичке пропасть вместе с перьями, – изрек Аврелий. – Политик из вас получится не хуже, чем доктор. Это точно…

К вечеру в квартал начали возвращаться жители. Все они выглядели измученными и больными, но были живы и передвигались на своих ногах. На магнитном кресле привезли только придворного артиста Галкина. Он смотрел на замерших у обочины слуг печальными глазами и периодически выразительно вздыхал.

– Картину гонит, – бесхитростно заметил шофер Утинского. – Как будто ему одному тяжело! Вон нашего босса вообще едва откачали. Он, когда крыша со стапелей сошла, на баррикаду залез с красным флагом, рубаху до пояса разорвал и начал орать, что он какая-то «свобода-делакруа». Тут ему и прилетело резиновой дубинкой прямо по темечку…

– Он уже вернулся? – рассеянно поинтересовалась Кукла, выискивая среди бредущих по дороге титанов знакомую фигуру.

– Лежит, болезный, в отделении нейротравмы, – ответил шофер. – Да без него спокойнее. Он и прежде дерганый был, чуть что не так – в крик. Представляю, каким он теперь станет, с дыркой-то в башке!

– А Ираида Карловна мне по секрету сказала, что теперь все титаны станут такими же обычными людьми, как мы, – приблизившись к собеседникам, шепотом сообщила Роза. – Представляете?! Никаких высоких талантов! Ни чтения мыслей, ни особого склада ума, ни творческих способностей! Они даже жить теперь будут столько же, сколько и люди! Ну, может быть, чуть дольше, но не до двухсот лет, как некоторые из них жили. Я даже и не знаю, как теперь с ними разговаривать? Как с равными или как-то еще?