Лед и пламень - Иван Папанин

Именно в этом направлении перестраивалась вся система работы Главсевморпути.

- Мы не получили передышки после войны - слишком велики были наши потери, слишком многое приходилось и восстанавливать, и строить заново. Наградой нам за тяжкие испытания военного времени был мир. Какая может быть передышка? Мы должны жить и радоваться, что наступил мир, и обязаны скорее залечивать тяжелые раны, нанесенные войной,- так говорил я товарищам, когда возвращались мы из Кремля через Красную площадь на улицу Разина после вручения нам правительственных наград.

ТАК СРАЖАЛИСЬ НАШИ ТОВАРИЩИ

Сразу же после Победы я кинулся разыскивать кадровых полярников, ушедших в армию и Военно-Морской Флот, в ополчение и партизаны. Очень многих недосчитались мы в своих рядах. Те же, кто остался жив, вернулись работать на свои прежние места. Север, раз захватив человека, уже не отпускает его от себя. Недаром великий русский художник Николай Рерих писал: "Если кто-нибудь тебе скажет, что Север мрачен и беден, то знай, что он Севера не знает. Ту радость, и бодрость, и силу, какую дает Север, вряд ли можно найти в других местах".

Радостными были наши встречи, грустными воспоминания: нашего полку очень убыло. И я хочу рассказать, кратко хотя бы, о моих друзьях-полярниках, что достойно сражались за нашу Победу. Первым хочу назвать имя начальника Горно-геологического управления Главсевморпути Ивана Александровича Белозер-ского. Комсомолец с 1918 года, член Коммунистической партии с 1921 года, Белозерский впервые попал в Арктику в 1937 году: по решению ЦК партии его направили в Амдерму, где Иван Александрович построил рудник, стал его директором и за три года превратил его в отлично налаженное предприятие. В 1940 году Иван Александрович занял пост начальника Горно-геологического управления ГУСМП. Он взял под контроль работу всех горных предприятий Арктики и уделял много внимания созданию топливной базы для Северного морского пути. Уже к началу 1941 года вся трасса Северного морского пути была обеспечена собственными угольными базами. Ледоколы и пароходы могли спокойно отправляться в сквозные рейсы.

В понедельник 23 июня 1941 года Иван Александрович подал в военкомат заявление с просьбой призвать его в ряды действующей армии.

Но вызова не было. Иван Александрович не выходил из здания Главсевморпути. Он работал самоотверженно, несмотря на порок сердца. И продолжал "атаковать" военкомат, требуя, чтобы его взяли в армию. В конце концов он добился своего: был назначен комиссаром отдельного морского артиллерийского батальона. Его бойцы сражались под Смоленском, били прямой наводкой из своих 6-дюймовых орудий по вражеским укреплениям и танкам, расчищая путь для нашей пехоты, ходившей в контратаки. Особенно отличились моряки-артиллеристы батальона Белозерского в боях под Ельней, а в Главсевморпути пришла скорбная весть:

"Белозерский, комиссар отдельного тяжелого дивизиона морской артиллерии, погиб под Ельней в единоборстве с немецким танком".

В первые дни войны ушел на фронт и начальник Управления полярных станций Александр Григорьевич Капитохин.

Когда Капитохин впервые пришел в Арктику, за его плечами были две войны - первая мировая и гражданская, большой опыт работы в армии. Арктическую школу прошел Капитохин на острове Уединения в Карском море, где был начальником полярной станции. Был он незаурядным организатором и заботливым хозяином.

Август 1941 года застал Капитохина на юге. Немцы и румыны яростно рвались в Одессу. Все атаки врага разбивались о стойкость Приморской армии. На участке 161-го стрелкового полка, которым командовал Александр Григорьевич Капитохин, противник не продвинулся ни на один метр до тех пор, пока по приказу Верховного Главнокомандования части Красной Армии не оставили Одессу.

В начале ноября 1941 года полк Капитохина высадился в Севастопольском порту и был послан под Перекоп. Трое суток не затихали упорные бои у села Воронцовка. На перевале Ай-Петри полковнику Капитохину приказали командовать сводным отрядом, который прикрывал отход армии. Отряду полковника Капитохина ценою нечеловеческих усилий и больших жертв удалось обеспечить отход армейской колонны. Так и шел Капитохин с боями до Балаклавской долины в арьергарде отходившей армии.

Подтянув войска, гитлеровцы начали первый штурм Севастополя и двенадцать дней непрерывно атаковали город с моря, суши и воздуха.

17 декабря начался второй штурм Севастополя.

И снова десять суток не затихал бой на участке полковника Капитохина. 29 декабря Александр Григорьевич приказом Военного совета Приморской армии был назначен комендантом 4-го сектора обороны и командиром 95-й дивизии. Дивизия отбросила немцев за реку Бельбек.

В марте 1942 года немцы усилили подготовку к новому штурму. Истомленные непрекращающимся обстрелом, бомбардировками, измученные голодом, атаками, севастопольцы дрались как львы. Своим редкостным даже для севастопольцев бесстрашием Капитохин снискал себе любовь и уважение бойцов и офицеров. Враги также по-своему оценили его.

Гитлеровские летчики вместе с бомбами сбрасывали на Севастополь листовки. В листовках фашисты предлагали севастополь-цам прекратить сопротивление, сложить оружие и выдать им трех человек: командующего фронтом генерал-майора Петрова, дивизионного комиссара Чухнова и полковника Капитохина.

В сообщении Совинформбюро от 4 июля 1942 года о сдаче Севастополя говорилось:

"Слава о главных организаторах героической обороны Севастополя вице-адмирале Октябрьском, генерал-майоре Петрове, дивизионном комиссаре Кулакове, дивизионном комиссаре Чух-нове, генерал-майоре Рыжих, генерал-майоре Моргунове, генерал-майоре авиации Ермаченкове, генерал-майоре авиации Острякове, генерал-майоре Новикове, генерал-майоре Коломийце, генерал-майоре Крылове, полковнике Капитохине - войдет в историю Отечественной войны против немецко-фашистских мерзавцев как одна из самых блестящих страниц".

Дивизию, которой командовал Капитохин, перебросили под Старую Руссу, и здесь она совершила новый воинский подвиг: прорвала фронт наступающего неприятеля и отбросила его. Генерал-майор Капитохин был вызван в Ставку Верховного Главнокомандования.

В Ставке его поблагодарили за умело проведенную боевую операцию.

В тот же день Александр Григорьевич был утвержден в новой должности. Вскоре ему присвоили звание генерал-лейтенанта.

В 1944 году Капитохина послали в Югославию, в штаб партизанской освободительной армии в качестве представителя Генерального штаба Советской Армии. Там он встретил День Победы.

Капитохин не вернулся в Главсевморпути после войны, его оставили в Вооруженных Силах СССР. Несколько лет он возглавлял Тамбовское суворовское училище, готовил молодое пополнение для Советской Армии. Тяжелая болезнь сердца вынудила его выйти в отставку.

В первый период войны полярные летчики составили основное ядро авиации дальнего действия (АДД), из которого потом выросла могучая воздушная армия. Возглавил ее Михаил Васильевич Водопьянов. Нас свела и сдружила полюсная эпопея 1937 года. Ему не раз предлагали руководящие посты в полярной авиации, но Михаил Васильевич предпочитал летать рядовым летчиком, и самое большее, на что он соглашался,- быть начальником отряда.

В один из первых дней войны Водопьянов, прилетевший из Арктики, пришел ко мне и сказал:

- Ты, Митрич, не сердись, но самолеты и летчиков у тебя заберут. Я подал рапорт Верховному Главнокомандованию об организации особого отряда авиации дальнего действия. Наши полярные летчики накопили большой опыт многочасовых слепых полетов. Будем по ночам летать в фашистский тыл, громить предприятия, военные тылы и коммуникации.

- Решение твое одобряю,-отозвался я.-Но учти, буду категорически возражать, если захочешь забрать у Главсевморпути все самолеты. Начинается арктическая навигация, а без ледовой разведки, сам знаешь, мы ее провалим.

- Об этом я подумал,- ответил Водопьянов.- Призовем только добровольцев.

- А если все полярные летчики захотят вступить в такой отряд?

- Решим, кого взять, а кого оставить на арктических трассах.

Так Водопьянов стал командиром авиации дальнего действия. Ему было присвоено звание генерал-майора авиации. Вторым получил генеральское звание Марк Иванович Шевелев - он был назначен начальником штаба АДД и снова показал себя отличным организатором.

Михаил Водопьянов летал в первые полеты на Берлин и Кенигсберг на своем тихоходном тяжелом бомбардировщике и успешно бомбил намеченные цели. Многие полярные летчики пришли к Водопьянову. Проведя первый этап организации АДД и сколотив ее ядро, Водопьянов подал рапорт командованию ВВС об освобождении его от должности командира АДД и остался в авиации дальнего действия командиром самолета.

Летчики в АДД подобрались один к одному. Замечательный был народ! Никогда не забуду эстонца Энделя Пусэпа. Он отличался необыкновенным спокойствием и казался медлительным, но тем не менее всегда в срок выполнял любое, даже самое трудное, задание. В полярную авиацию Пусэп пришел в 1938 году уже сложившимся летчиком, инструктором летного дела и "слепого" самолетовождения. Первые полеты в Арктике он совершил в экипаже летчика Фариха во время поисков пропавшего самолета Леваневского.