Дом Монтеану. Том 1 - Лина Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После такой истерики моё и без того слабое тело становится ватным и обессиленным. Мои ноги подкашиваются, и я медленно оседаю на землю. Томáс продолжает держать меня в своих руках.
— Я же… не хотела. Не хотела… я… я просто… не думала, я хотела жить… как они все. Они были семьёй… не я… они не принимали меня… мои братья и сёстры… они никогда не любили меня. А папа… папа считал меня самой сильной из них. Он говорил, что я не нуждаюсь в постоянном контроле и заботе, потому что сильная, а остальные слабее… но мне нужна была забота… я… боже мой, я убила их, — скулю, поднимая голову к Томáсу.
— Всем нужна забота, Флорина, всем. И я буду заботиться о тебе.
— Ты уничтожил всё здесь. Я так долго собирала их по кусочкам, — хнычу я.
— Это было необходимо. Ты заточила себя в этом аду, и он убивал тебя, Флорина, — Томáс проводит ладонью по моему лицу и убирает мокрые пряди с лица. Он мягко целует меня в губы. — Всё. Всё. Выпусти. Ты молодец. Ты можешь собой гордиться, — произносит он и опять целует. — Я постоянно размышлял, почему тебе не удаётся сломать какой-то барьер внутри себя? — Ещё один поцелуй. — Затем узнал о твоём прошлом и нежелании отпускать его, — Томáс вновь целует меня. — И всё же оставалось нечто страшное, что убивало тебя, и это не воспоминания, — целует ещё раз. — Это кладбище твоих надежд, любви, доверия, счастья и клятв, — снова целует. — И чтобы жить дальше, нужно это уничтожать. Мы не можем изменить прошлое, Флорина, но можем убить себя им. Мы не можем отвечать за поступки и выбор других, но можем принять это и понять, потому что это были не мы в их телах. Не мы руководили ими и ни к чему их не принуждали, — ещё один поцелуй в губы. — Мы не в силах побороть нашу боль, но мы можем взять её и сделать нашей силой. Мы не можем воскресить мёртвых, но мы можем помочь живым. А мы живы. Живы и те, кто дорожит тобой. Стан, его отец и ещё тысяча вампиров, которые доверили тебе, своей королеве, свои жизни, надежды, любовь и веру. Они находятся сейчас в том самом состоянии, в котором была ты перед огромным горем. И именно ты можешь защитить их от этой боли, зная, насколько она жестока. У тебя сейчас есть выбор, от которого зависит не только твоя жизнь и твоё будущее, но и жизнь и будущее многих других. Ты их королева. Ты та, за кого умрут. Так не заставляй временной цикл вновь показать тебе, что такое боль и предательство.
Мне трудно дышать, я хриплю, продолжая беззвучно плакать.
— Завтра будет лучше. Сегодня тебе плохо, ты чувствуешь отчаяние и бессилие перед прошлым. Но завтра ты станешь сильнее и переживёшь это. Ты уже пережила. Ранее ты не позволяла себе полноценно пережить эту боль. Ты заточила её в себе. Она пожирала тебя изнутри. И так день за днём ты будешь оживать. У тебя есть причина, чтобы жить. Это я. Это Стан. Это ещё и другие вампиры, которые надеются на тебя. Ты должна принять в себе свой род и наследие своей крови. Ты Монтеану. Ты королева и достойна этого. А сейчас мы пойдём домой, хорошо?
Я киваю и прижимаюсь к нему.
— Вот и отлично.
Томáс подхватывает меня на руки и несёт. Я смотрю в ночи на одинокие свечи, горящие там, где витает смерть. И я прощаюсь. Прощаюсь через боль и нежелание отпустить их. Я прощаюсь, и когда-нибудь моё время точно придёт. Вероятно, завтра, не знаю, но сейчас я просто молча прощаюсь.
Глава 27
Когда я потеряла всю семью, то у меня не было времени, чтобы горевать. Да, потом я разрушила дом из-за невыносимой боли, но это не помогло. Я упустила то время, когда должна была пережить потерю своей семьи. Когда я осталась одна, то не могла вынести в своей голове этого надоедливого голоса, осуждающего и оскорбляющего меня. Я выкрала остатки своей семьи из склепа Монтеану и привезла их домой. Я построила для них новый замок, красивый и уютный. Я вычистила их одежду и собирала каждого члена своей семьи целых десять лет. Это очень сложно по крупицам воссоздавать их скелеты, подбирать части каждой кости и склеивать их. Данное занятие меня отвлекло на целых десять лет, тогда же я перестала пить кровь. Я практически не отдыхала и была поглощена этой идеей. Когда моя семья была собрана, мне хотелось быть рядом с ними. Я жила там около пятидесяти лет. Затем мне стало неудобно спать в склепе, и я перебралась в дом, но ночевала рядом с ними, читала им, включала музыку и рассказывала о том, как меняется мир. Это спасало меня, я так думала. Я искренне полагала, что теперь всё будет иначе, и я смогу жить дальше. Но я умирала изо дня в день. Я больше не плакала, а улыбалась и уверяла себя, что семья рядом со мной ждёт меня, любит и гордится мной. Всё это было ложью.
Наблюдаю за тем, как в ночи на кладбище горит костёр. Я не двигаюсь, не рыдаю и не кричу. Просто стою у окна и смотрю на то, что было когда-то смыслом моей жизни, а сейчас исчезает. Задёрнув шторы, забираюсь обратно в кровать и смотрю в одну точку.
Томáс разрушил всё. Я знаю, что он отдохнул рядом со мной, нашёл себе кровь, у меня её здесь много, а затем ушёл на кладбище, чтобы навсегда стереть с лица земли и из моей памяти мою семью. Понимаю, он считает, что делает, как лучше. Но в моей груди огромная дыра и пустота.
— Ваше Высочество, — в спальню входит Жозефина с подносом в руках и ставит его на столик у окна. — Ваш ужин. Вы совсем ничего не едите.
— Спасибо, — выдавливаю из себя улыбку.
Жозефина тяжело вздыхает и подходит ко мне.
— Снова будете морить себя голодом?
— Я пока не хочу есть, меня тошнит, — признаюсь ей. — Да и как я могу есть, когда Томáс уничтожает мою семью и семейный
