Волчье время. Германия и немцы: 1945–1955 - Харальд Йенер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
117
А дела шли хорошо. В карнавальный сезон 1947 года Spiegel писал: «Кёльнская гильдия шутов снова на повестке дня. Хотя депутаты городского совета 28 декабря единогласно решили отменить карнавал, хотя главный комитет через две недели после этого сообщал о невообразимых страданиях голодающего и мерзнущего населения, от десяти карнавальных клубов поступили заявки на проведение в период с 15 января по 17 февраля („сумасшедший понедельник“) 32 закрытых, но масштабных мероприятий. Возникает логичный вопрос: найдется ли еще в Кёльне помещение, где могли бы пройти такие празднества с их известным во всем мире кёльнским размахом? Половина всех заседаний состоятся в „Атлантик“» (Der Spiegel. 1947. № 5).
118
По мундирам Гвардии принцев было хорошо видно, кто до какого звания дослужился, вернее, доспонсировался. «Вы думаете, нужно просто идти в колонне и откалывать всякие клоунские номера? – ответил Лиссем одному из критиков на вопрос о степени спонтанности этого веселья. – Ничего подобного! Дисциплина и порядок – вот что главное. Даже на карнавале. Более того – на карнавале особенно!» Цит. по: Euler-Schmidt, Leifeld. Loc. cit. S. 139.
119
Ibid. S. 125. На фоне разрухи и нищеты суммы, потраченные на карнавал, были и в самом деле запредельными. Spiegel в репортаже, посвященном предыдущему карнавалу 1948 года, описывал веселье в Мюнхене. Там «десять дней подряд с восьми до восьми праздновали и танцевали в 1200 отелях, ресторанах и клубах. Не считая бесчисленных частных вечеринок… На вечеринках в художественных мастерских в Швабинге… посреди изображений обнаженных женщин и визжащих граммофонов, где гостям – иногда до 200 человек, как в прежние времена, – приходилось выкладывать по 500 марок. Правда, на 500 марок можно было есть и пить весь вечер, что душа пожелает» (Der Spiegel. 1948. № 7).
120
Цит. по электронной публикации фонда Аденауэра: https://www.konrad-adenauer.de/dokumente/pressekonferenzen/1950-04-19-pressekonferenz-berlin.
121
Государственный гимн Германии (музыка Йозефа Гайдна, стихи Гофмана фон Фаллерслебена) с 1922 года. Во времена Третьего рейха исполнялась только первая строфа фаллерслебеновского текста, после чего следовал гимн НСДАП «Хорст Вессель». В 1945 году исполнение «Песни Германии» было запрещено, с 1952 года исполняется только третья строфа. – Прим. ред.
122
Когда в 1950 году Аденауэр после своей речи в берлинском дворце «Титания» предложил публике спеть будущий национальный гимн (предварительно на всякий случай приказав разложить на зрительских местах листовки с текстом – типичная аденауэровская уловка), СДПГ заговорила о «путче». Федеральный президент Теодор Хойс, который был еще не готов принять окончательное решение о гимне для новой республики, – лично ему импонировал гимн Германа Ройтера «Страна веры, немецкая страна, страна отцов и их наследников» – уступил Аденауэру лишь в 1952 году. Официально, на законодательном уровне, новый гимн, начинающийся словами «Общность, право и свобода», так и не был утвержден. Федеральное ведомство печати просто опубликовало переписку Аденауэра с Хойсом, который в конце концов согласился, и гимн стал считаться законным. Нельзя не признать, что молодое государство выбирало весьма оригинальные пути для укрепления своей государственности.
123
Цит. по: Arnold. Loc. cit. S. 79.
124
Klausner. Loc. cit. S. 311.
125
Der Spiegel. 1947. № 8.
126
Цит. по: Schoeller. Loc. cit. S. 333 и далее.
127
Для «Ванны» Хельдт написал монолог «Св. Ленхен», содержащий вокальные пассажи на мелодию «Ла Палома» («Голубка»). На сцену выходила актриса и на фоне хельдтовских декораций в виде качающихся фасадов домов пела: «Я – святая Ленхен, я не проститутка, я это делаю даром, потому что мне это нравится. Своей любовью я борюсь с вами, которые мне все запрещают, потому что сами слишком трусливы, чтобы брать».
128
Своего рода прототипом стал «возвращенец» Бекманн из знаменитой пьесы Вольфганга Борхерта «На улице перед дверью», образчика так называемой драмы возвращенчества, которая в определенном смысле представляет собой особый жанр. Речь в пьесе идет, как это явствует из пролога, о «мужчине, вернувшемся в Германию, одном из многих. Одном из тех, что вернулись домой, но оказались бездомными, потому что дома у них больше не было».
129
Meyer S., Schulze E. Von Liebe sprach damals keiner. Familienalltag in der Nachkriegszeit. München, 1985. S. 128.
130
Ср.: Ibid. S. 161–206. Следующие цитаты оттуда же.
131
Der Spiegel. 1953. № 41.
132
Meyer, Schulze. Loc. cit. S. 204.
133
Anonyma. Loc. cit. S. 51.
134
Цит. по: Schoeller W. E. Diese merkwürdige Zeit. Leben nach der Stunde Null. Ein Textbuch aus der «Neuen Zeitung». Frankfurt am Main, 2005. S. 52.
135
Цитата сокращена, вот второй ее абзац: «180 марок заработной платы – это ненамного больше, чем ничего. Раньше г-н Мюллер за эти деньги мог чего-то „требовать“ от своей жены (и требовал). Теперь же он должен помалкивать в тряпочку. Уже три года муж и жена борются со страшной нуждой. Муж бросает этой нужде вызов в виде 180 марок. И он погиб бы, если бы жена не противопоставила нужде более эффективное оружие: всю свою сильную, несгибаемую натуру, свое инстинктивное чутье в отношении практической стороны жизни, свою ловкость рук, умение „без нот“ играть свою партию в музыкальной пьесе домашнего хозяйства, изощренное, за столетия доведенное до совершенства искусство решения будничных проблем. Из деградации мужчины, судя по всему, рождается непобедимая и неиссякаемая сила женщины. И это признак более здорового пола. Хотя на нее возлагают все новые, тяжкие, неудобоносимые бремена, телесные силы женщины сохраняются лучше, чем силы мужчины, который, согласно медицинским исследованиям, находится в состоянии стремительного физического распада (истощение!)» (Constanze – die Zeitschrift für die Frau und für jedermann. 1948. Jg. 1. № 2.
136
Kuhn A. (Hg.). Frauen in der deutschen Nachkriegszeit. Bd. 2. Düsseldorf, 1986. S. 158.
137
Ср.: Möding N. Die Stunde der Frauen? // Broszat M., Henke K.-D., Woller H. Loc. cit. S. 623 и далее.
138
В гражданском законодательстве ФРГ существуют многочисленные положения, противоречащие конституционному Закону о равенстве. Так, параграф 1354 – «За мужчиной закрепляется преимущественное право принимать решения во всех делах,
