Мошка в зенице Господней - Ларри Нивен

По кораблю пронесся трубный звук.

– Экипаж, вольно! – негромко скомандовал главный боцман.

– Дай им вечный покой, о, Господи! – пропел Харди.

– И пусть свет вечно светит над ними, – отозвался Алексис. Все стихи и ответы на них были знакомы каждому, кто достаточно долго пробыл в Военным Флоте.

– Я – Воскресение и Жизнь, сказал Господь. Кто бы ни поверил в меня, даже если умрет, будет жить; кто бы ни жил, веря в меня, никогда не умрет.

Служба продолжалась. Члены команды отвечали со своих боевых постов, и по всему кораблю разносилось негромкое бормотание.

– И услышал я голос с небес, сказавший мне: – Отныне благословляю мертвых, которые умерли во имя Господа. Пусть отдохнут они от трудов своих.

Отдохнут, подумал Род и содрогнулся. Я видел множество погибших кораблей, и множество людей под моим командованием забиралось на сотни парсеков от дома. Почему же я думаю именно об этом? Он глубоко вздохнул, но стеснение в груди не прошло.

Огни по всему кораблю потускнели, и записанные голоса хора Имперского Военного Оркестра запели гимн, к которому присоединились и члены экипажа. «Грядет день гнева и гибели, когда смешаются слова Дэвида и Сивиллы, а небеса и миры под ними обратятся в прах…»

Сивилла? – подумал Род, – О, Боже, что за древность? Гимн продолжался и продолжался, закончившись гимном мужских голосов.

Верю ли я в это? – задумался Род. – Харди верит, об этом ясно говорит его лицо. И Келли, готовый выбросить своих друзей через торпедный аппарат наружу, тоже верит. Почему я не могу верить, как они? Но я же верю, не так ли? Я всегда верил, что у этой вселенной должна быть какая-то цель? Вот, например, Бари. Это даже не его религия, но все равно служба захватила его. Интересно, о чем он сейчас думает?

Гораций Бари внимательно смотрел на торпедный аппарат. Четыре тела и голова! Голова звездного пехотинца, которую Домовые использовал для своего троянского коня. Бари видел это только один раз, пробираясь через пространство в облаке тумана, битого стекла и дрыгающихся и умирающих Домовых. Он помнил квадратные челюсти, широкие вялые рты, блестящие мертвые глаза. Да будет милостив к ним Аллах, и пусть легионы Его опустятся на Мошку…

Сэлли воспринимает это лучше, чем я, подумал Род, а она штатский человек. Мы оба любили этих парней… Почему меня не беспокоит судьба остальных? Пятеро звездных пехотинцев погибли, выводя с «Мак-Артура» гражданских. Все было бы не так плохо, если бы гардемарины погибли в бою. Я был готов к потерям, когда послал катер со спасательным отрядом. Я не был уверен, что парни вообще смогут покинуть «Мак-Артур». Но они сделали это и были уже в безопасности!

– О, Боже всемогущий, прими души наших ушедших братьев, а мы доверим их тела глубинам космоса, не сомневаясь в их воскресении и вечной жизни у нашего Господа Иисуса Христа…

Келли нажал на ключ, и последовало мягкое хууш-ш, потом еще и еще – всего пять раз. Из двадцати семи погибших и пропавших без вести удалось найти только четыре тела и одну голову.

– Экипаж, внимание! Пли!

– Огонь!

Интересно, как воспримут это мошкиты? – подумал Род. Три бортовых залпа, направленных в никуда… за исключением третьего, испарившего тела, выброшенные секунду назад. На этом настоял адмирал, и никто не стал с ним спорить.

Трубные звуки замерли вдали, когда трубачи «Ленина» и «Мак-Артура» закончили свой дуэт. На мгновение корабль замер.

– Экипаж, разойдись!

Офицеры молча выходили из торпедного отсека. Огни в коридорах вновь ярко вспыхнули, и люди заторопились обратно на свои места по боевому распорядку или к переполненным местам отдыха. Продолжается обычная жизнь Военного Флота, – подумал Род. Похоронная служба – это тоже часть КНИГИ. Там есть правила для всего: рождения на борту корабля, регистрации брака, похорон – с телами или без, а также и для капитана, потерявшего свой корабль. КНИГА требует для него военного трибунала.

– Род, подождите минутку, пожалуйста.

Он остановился на зов Сэлли. Они стояли в коридоре, а остальные офицеры и члены команды огибали их с двух сторон. Род хотел присоединиться к ним, вернуться к уединению своей каюты, где никто не спросит у него, что произошло на борту «Мак-Артура». И все-таки это была Сэлли, и какая-то его часть хотела поговорить с ней или хотя бы подойти к ней…

– Род, доктор Хорват сказал, что мошкиты отправили послов нам навстречу в точку Безумного Эдди, но адмирал Кутузов не позволяет им подниматься на борт! Это правда?

Проклятие! – подумал он. Мошкиты, снова мошкиты…

– Да, это правда, – и он повернулся, чтобы уйти.

– Род, подождите! Нужно же что-то делать! Род, куда вы идете? – она смотрела ему вслед, пока он быстро уходил прочь. Что же мне теперь делать? – терзала ее мысль.

Дверь каюты Блейна была закрыта, но индикатор показывал, что она не заблокирована. Кевин Реннер заколебался, затем постучал. Никакого ответа. Он подождал и постучал снова.

– Войдите.

Реннер открыл дверь. Было довольно странно входить прямо в каюту Блейна: никакого часового на посту, никакой таинственной атмосферы, которая окружает капитана.

– Капитан, вы не против, если я присоединюсь к вам?

– Нет. Я могу чем-то помочь вам? – Блейна явно не интересовал этот вопрос. Он не смотрел на Реннера, и Кевин задумался, что произошло бы, отнесись он к этому вежливому предложению серьезно. Например, он мог бы попросить выпить…

Впрочем, нет. Сейчас не время воздействовать на капитана – пока не время. Реннер сел и огляделся по сторонам.

Каюта Блейна была большой. На корабле имелось всего четыре мужчин и одна женщина, имевшие каюты в полном своем распоряжении, и Блейн не использовал преимуществ драгоценного пространства. Похоже было, что он часами сидит на своем кресле, вероятно, с тех самых пор, как кончилась похоронная служба. Он явно не менял позы. Он позаимствовал у капитана Михайлова один из его мундиров, который явно ему не подходил, и сейчас был одет в него.

Они сидели молча, и Блейн вглядывался в некое внутреннее пространство-время, недоступное его посетителю.

– Я перечитал работу Бакмена, – наугад сказал Реннер. Ему нужно было как-то начать разговор, а это, вероятно, не было связано с мошкитами.

– Да? Ну, и как? – вежливо спросил Блейн.

– По-моему, чересчур. Он говорит, что может доказать, будто в Угольном Мешке формируется протозвезда. Через тысячи лет она будет светить своим светом. Правда, он не может доказать этого мне, потому что я не знаю математики.

– Угу.

– Как поживаете? – Реннер вовсе не выказывал желания уходить. – Наслаждаетесь освобождением от обязанностей?

Блейн, наконец, поднял голову.

– Кевин, почему эти парни попытались войти в атмосферу?

– О, зубы Господа, капитан, это явная глупость. Они не могли сделать ничего подобного. – А он, похоже, крепче, чем я думал.

– Тогда расскажите мне, что случилось.

Реннер удивленно уставился на него, но Блейн явно ждал рассказа.

– Капитан, корабль заполонили Домовые… Они были всюду, куда ни глянь, и наверняка проникли в хранилище спасательных шлюпок задолго до этих событий. Скажите, сэр, как бы вы переделали спасательные шлюпки, будь вы сами мошкитами?

– Великолепно! – Блейн даже улыбнулся. – Даже мертвый человек не мог бы отказаться от такой правильной линии.

– Вы меня изумляете, – улыбнулся Реннер, потом посерьезнел. – Однако, я имел в виду, что они переделывают их для каждого удобного случая. В глубоком космосе шлюпка должна затормозиться и вызвать помощь. Возле газового гиганта – остаться на орбите. И все это автоматически, потому что пассажиры могут быть ранены или без сознания. А возле обитаемого мира шлюпка должна приземлиться.

– Что? – Блейн нахмурился. В его глазах появилась искра жизни. Реннер затаил дыхание.

– Все правильно, Реннер, но тогда что сработало плохо? Если Домовые переделали шлюпки, они переделали их хорошо. Кроме того, они же управляемые и не должны были входить в атмосферу.

Реннер пожал плечами.

– Можете вы с первого взгляда понять пульт управления мошкитов? Я не могу и не сомневаюсь, что парни тоже не сумели. Однако, Домовые тоже рассчитывали на них. Капитан, может быть, шлюпки были не закончены, или получили повреждения в ходе сражения?

– Может быть…

– Могло произойти множество вещей. Может быть, они были рассчитаны на Домовых и, чтобы поместиться в них, парням пришлось вырвать оттуда дюжину полуфутовых сидений или что-то еще. У них было слишком мало времени с этими торпедами, которые должны были взорваться через три минуты.

– Эти проклятые торпеды! Наверняка корпуса были полны Домовых и крыс. Если бы туда кто-нибудь заглянул…

Реннер кивнул.

– Но кто мог знать, что нужно заглянуть?