Мошка в зенице Господней - Ларри Нивен

Реннер кивнул.

– Но кто мог знать, что нужно заглянуть?

– Я.

– Почему? – серьезно спросил Реннер. – Шкипер, там…

– Я не шкипер.

Ага! – подумал Реннер.

– Да, сэр. Во всем Флоте не нашлось бы человека, который догадался бы это сделать. Ни одного. Я тоже не подумал об этом. Даже Царя удовлетворила ваша процедура обеззараживания, разве нет? Да и не только его. Так зачем же теперь винить себя в ошибке, которую сделали все?

Блейн взглянул на Реннера и удивился. Лицо парусного мастера было красным. Почему это он так возбужден?

– Есть и другое дело, – сказал Род. – Допустим, спасательные шлюпки были переделаны, как надо. Допустим, что парни благополучно приземлились, и мошкиты лгут.

– Я думал об этом, – сказал Реннер. – Вы верите этому?

– Нет. Но я хотел бы быть уверенным.

– Вы были бы уверены, если бы знали мошкитов так же хорошо, как я. Убедите себя. Изучите данные. Их множество на борту этого корабля, и время у нас есть. В данный момент вы величайший эксперт Военного Флота по мошкитам.

– Я? – Род рассмеялся. – Кевин, я не являюсь экспертом ни в каком вопросе. Первое, что мне придется делать, когда мы вернемся, это убеждать военный трибунал…

– К черту Военный трибунал! – нетерпеливо сказал Реннер. – Капитан, неужели вы сидите здесь, размышляя над этой формальностью? О, зубы Господа!

– А о чем, по-вашему, я должен думать, лейтенант Реннер?

Кевин усмехнулся. Лучше Блейн раздраженный, чем тот, каким он был только что.

– Скажем, о том, почему Сэлли такая мрачная сегодня… Полагаю, ей плохо потому, что вы рассердились на нее. Или о том, что вы скажете, когда Кутузов и Хорват будут гнать прочь послов мошкитов. О мятежах и гражданских войнах в колониях, или о цене на иридий, или же об инфляции кроны…

– Реннер, ради всего святого, замолчите!

Усмешка Кевина стала шире.

– … а, может, о том, как вышвырнуть меня из своей каюты. Капитан, взгляните на все с этой точки зрения. Допустим, суд признает вас виновным в небрежности – хуже, чем это, ничего просто быть не может. Вы не сдали корабль врагу и не сделали ничего вроде этого. Итак, допустим, они всерьез хотят вашего скальпа и повесят вину на вас. Худшее, что они могут сделать, это отправить вас на землю, и вы подадите в отставку, по-прежнему оставаясь двенадцатым маркизом Круциса.

– Да. Ну и что?

– Ну и что? – Реннер вдруг разозлился. Его брови сошлись, кулаки сжались. – Ну и что? Видите ли, капитан, я всего лишь торговый шкипер. Вся моя семья занималась этим, и все мы хотели этого. И во Флот я пошел потому, что так делали все мы. Мы делаем свое дело, капитан, и надеемся, что вы со всеми вашими привилегиями будете делать ваше!

– Хорошо… – Блейна явно смутила вспышка Реннера. – И в чем же вы видите мою часть?

– Вы спрашиваете о том, что делать? Вы единственный аристократ в Империи, который столько знает о мошкитах, и вы еще спрашиваете меня, что делать? Капитан, я надеюсь, что вы сунете свой зад в эти шестерни. Империи нужна разумная политика относительно мошкитов, а влияние Военного Флота очень велико… Нельзя позволить, чтобы Флот принял взгляды Кутузова! Подумайте об этих послах мошкитов, которых адмирал хочет оставить здесь сидящими на мели.

– Черт побери! А вы действительно собрали сведения обо всем!

Реннер усмехнулся.

– Есть немного. У вас еще есть время. Поговорите с Сэлли, перечитайте рапорта, которые мы посылали с Мошки-1. Изучите все это, чтобы, когда адмирал спросит вашего совета, у вас были основательные аргументы. Мы должны взять этих послов мошкитов с собой…

Род скривился. Мошкиты на борту второго корабля! О, Боже…

– И перестаньте думать так, – сказал Реннер. – Они не могут распространиться и заполнить весь «Ленин». У них просто не хватит времени для этого. Поработайте головой, сэр. Адмирал выслушает вас. Он сделает это, чтобы убедить Хорвата, поскольку доктор предлагает Царю повернуть обратно, но он вас выслушает…

Род нетерпеливо покачал головой.

– Вы действуете так, словно мое суждение будет иметь какую-то ценность. Однако, все противоречит этому.

– Бог ты мой! Неужели вы действительно в такой депрессии? Знаете ли вы, что думают о вас ваши офицеры и члены экипажа? Неужели у вас нет никаких идей? Черт побери, капитан, из-за чучел, вроде вас… – Кевин остановился, смущенный тем, что сказал больше, чем намеревался.

– Так вот. Царь спросит ваше мнение. Он не примет совета ни от вас, ни от Хорвата, но спросит он вас обоих. Это есть в приказах экспедиции…

– Черт возьми, откуда вам это известно?

– Капитан, моя команда занималась спасением судовых журналов и книг приказов с «Мак-Артура», помните? На них не было грифа «секретно».

– Не было?

– Ну, может быть, свет был плохим, и я его не заметил. Кроме того, мне нужно было убедиться, что это именно те книги, верно? Как бы то ни было, доктор Хорват знает все об этом распоряжении и собирается настаивать на военном совете, прежде чем Кутузов примет окончательное решение по вопросу послов.

– Понимаю, – Род потер пальцем переносицу. – Кевин, а кто отправил вас сюда? Хорват?

– Конечно, нет. Я сам додумался до этого, – Кевин заколебался. – Впрочем, у меня была некоторая поддержка, капитан, – он помолчал ожидая вопроса, но Блейн только смотрел на него. Реннер фыркнул. – Иногда меня удивляет, почему аристократия до сих пор не вымерла, раз большая часть ее кажется такой глупой. Почему бы вам не позвать Сэлли? Она сидит в своей каюте с мрачным видом и большинством записей и книг, которые совсем не интересуют ее сейчас… – Реннер вдруг встал. – Немного поддержки пойдет ей на пользу.

– Сэлли? Она беспокоится о…

– Боже ж ты мой, – буркнул Реннер, повернулся и, широко шагая, вышел.

ПОДАРЕННЫЙ КОРАБЛЬ

«Ленин» двигался к точке Безумного Эдди с ускорением в полтора g. Туда же следовал и подаренный корабль.

Корабль этот представлял из себя цилиндр обтекаемой формы с утолщением на носу, и походил на минарет, оседлавший пламя термоядерного синтеза. Сэлли Фаулер и священник Харди очень веселились, глядя на него, но остальные не замечали или делали вид, что не замечают сходства корабля с фаллосом.

Кутузов ненавидел подаренный корабль. Послы мошкитов, с которыми придется иметь дело, были простыми исполнителями приказов, но с кораблем все обстояло совсем по-другому. Он догнал «Ленин», занял позицию в трех километрах от него и принялся передавать бодрые сообщения, пока канониры «Ленина» следили за ним. Кутузов успокаивал себя тем, что на корабле не может быть оружия, достаточно мощного, чтобы пробиться сквозь Поле «Ленина».

И в то же время он боялся пускать туда свою команду.

После того, как корабль проверили офицеры, на борт его поднялись ученые. Все эти перемещения серьезно подрывали и без того хилую версию о чуме на борту «Мак-Артура», и Кутузов понимал это. Но, по крайней мере, ему не требовалось объяснять это ни одному мошкиту. Пусть Хорват зачитывает ему эксплуатационные приказы и требует военного совета – пока Кутузов жив, ни одного чужака не будет на борту «Ленина». Впрочем, этот корабль…

Он взглянул на его изображение на экранах, пока научный персонал перебирался туда. Они собирались на «Ленин» для похоронной службы и теперь торопились вернуться для изучения этой новой игрушки.

Каждый рапорт показывал, что она полна чудес, представляющих огромную ценность для Империи, и все же, как он мог осмелиться взять ее на борт? Тут мог бы помочь капитан Блейн, но он сломался, все более погружаясь в размышления о своем несчастье, став бесполезным именно тогда, когда требовался его совет. Хорват же был ослеплен верой в добрые намерения мошкитов во всем. Оставался только Бари с его не менее слепой ненавистью, несмотря на все доказательства того, что мошкиты дружественны и безвредны.

– Вероятно, так оно и есть, – вслух сказал Кутузов.

Гораций Бари удивленно посмотрел на него. Они с адмиралом сидели на мостике и пили чай, разглядывая подаренный корабль. Торговец вопросительно посмотрел на адмирала.

– Вероятно, мошкиты дружественны и безвредны, – повторил Кутузов.

– Как вы можете верить в это! – воскликнул Бари.

Кутузов пожал плечами.

– Как я уже говорил другим, во что я верю, не имеет значения. Моя задача – доставить для правительства максимум информации. При наличии одного корабля возможность его потери означает возможность потери всей информации. Но этот космический корабль мошкитов должен быть очень ценным, не так ли, ваше превосходительство? Сколько бы вы заплатили Военному Флоту за лицензию на производство кораблей с таким приводом?

– Я заплатил бы гораздо больше, чтобы увидеть, что с угрозой мошкитов навсегда покончено, – серьезно ответил Бари.