За дверью в лето - Николай Грязнов

Расстояние до вожака стаи, отошедшего к своим бойцам по команде барсы, было значительным, но далеко не запредельным для такого сильного лиата, как Роджер. Правда, искорка облика наглеца была мутноватой и напоминала что-то среднее между дымкой и облачком, но никто из верхолазов не ожидал, что атака окажется настолько безрезультатной. Говорящий монстр даже и не подумал уклоняться. Мощная вспышка беспомощно увязла в вязкой перине вспененных клочьев воздушной ваты, а усмешка на морде чудовища стала еще шире.

— И все? Вот этот пшик вы называете своей силой? И где же ваша хваленая мощь? Тоже мне нашлись правители мира. Как были примитивными паразитами, так ими и останетесь до конца дней своих.

— Мы еще посмотрим, кто встретит этот конец раньше. — Нельзя было сказать, что у Алисы эта фраза прозвучала убедительно, но она очень старалась преодолеть недоумение и растерянность.

— Вот в этом можете нисколько не сомневаться. Денек сегодня будет жаркий. Мы-то в тенечке отлежимся, да и сменить нас найдется кому. А вот ваша крыша через часик в такую сковородку превратится, что сами попросите добить вас.

— За что же ты нас так ненавидишь, Борман? — не выдержал юноша.

— Это длинная история. Впрочем, время у нас есть, солнышко еще только начинает припекать. Не знаю, как вы, а я сыт, могу и поболтать.

Лиаты в отличие от шорга не могли похвастать набитым животом, но им пока было не до голода, хотя жажда уже начинала напоминать о себе, возможно, больше психологическая. Слушать говорящего монстра большого желания не было, но выхода из сложившейся патовой ситуации не наблюдалось, а поэтому серьезных возражений не последовало. В конце концов, из беседы всегда можно было вынести что-нибудь полезное. Особенно лиатов интересовало, кто и каким образом научил вожака шоргов мыслеречи леомуров.

— У меня был Хозяин, настоящий хомер, не забулдыга какой-нибудь, — начал повествование Борман. — Он учил меня всем премудростям работы охранника, холил и лелеял. Никогда не забывал награждать за успехи.

— А как насчет выдавливания раба по капле? — поиздевалась барса. — Или это не о тебе?

— Что ты понимаешь в рабстве, сопливая девчонка? Меня никто не любил так сильно, как мой Хозяин. И я отвечал ему взаимностью. Некоторые идиоты считают любовь цепями. Мне жаль тебя, если ты относишься к их числу.

— Не отношусь, но любовь бывает разная.

— Оставь эти бредни для пустоголовых девиц и озабоченных малышей. Пусть недоросли называют примитивное сексуальное влечение любовью с первого взгляда. Нормальному взрослому лимьеру понятно, что между похотью и истинным чувством нет ничего общего.

— Возможно, ты и прав, но настоящая любовь предполагает свободный выбор.

— Почему глупые шаты так носятся повсюду с этим дурацким понятием? Неужели вы еще не поняли, что в мире, где все предопределено, любая свобода иллюзорна? Вы любите говорить, что гуляете сами по себе, но при этом сидите на крыше. Может, вам там нравится?

— Ты путаешь духовную свободу с материальной.

— Я ничего не путаю. Мировоззрение вам навязывается правителями точно так же, как и образ жизни. Вы — такие же рабы обстоятельств, как и мы. Только пустого гонора и спеси у вас больше.

— Думаю, что в этом вопросе мы никогда не сможем понять друг друга, — подвела итоги краткой дискуссии Алиса.

— Да, вы никогда не сможете понять, как дорог был для меня мой Хозяин. Ему не повезло, он оказался случайным свидетелем бесчинства шатов, которые грабили склад.

— Его убили?

— Нет, по головке погладили. Негодяи спровоцировали остановку сердца, а врачи хомеров подумали, что произошел инфаркт. Но я успел разглядеть в его угасающем сознании истинную причину смерти.

— И ты начал мстить? — Девушка скорее предугадывала, чем спрашивала.

— Да, я ушел из дома и начал выслеживать убийц. Вначале в одиночку, а потом встретил друзей из ордена шиенов. Вот они-то и рассказали мне про Создателя, про роли хомеров и лимьеров.

— Видимо, они же тебя и нашему языку научили?

— Догадливая. Многие из нас владеют мыслеречью врага, так проще выслеживать и уничтожать вас. Особенно, если учесть, что шаты в своей заносчивости считают шоргов тупыми недотепами.

— Странно, что никто из нас не слышал о вашем ордене и о разговорчивости его членов.

— Мы умеем заметать следы. Да и с вами я разговариваю лишь потому, что у вас нет никаких шансов выбраться отсюда живыми. Тепло ли тебе там, девица, тепло ли, красная?

Солнце еще не успело подняться высоко, но темная краска, которой была покрашена крыша, хорошо поглощала лучи, и леомурам уже в пору было приплясывать. Впрочем, лапы еще могли терпеть повышенную температуру поверхности, а вот дышать раскаленным воздухом становилось все труднее и труднее.

— Если мы проторчим здесь еще часик, нас даже добивать не нужно будет, — тихо шепнул Роджер своей спутнице.

— Сама чувствую. Но что мы можем сделать?

— Надо идти на прорыв. Я отвлеку их клонами, и у нас будет шанс прорваться.

— Даже если мы проскочим мимо стаи, куда нам бежать? В этом поселке сплошные бетонные заборы без единой щелки. Свежие шорги нам не дадут добежать и до ближайшего перекрестка.

— Тогда дадим им бой.

— Ты уже попробовал. Даже с обычными боевыми шоргами у нас было бы немного шансов.

— Надеюсь, что с более близкого расстояния ему мало не покажется.

— Почему-то мне не очень хочется экспериментировать в бою.

— Что притихли, паразиты мелкопакостные, или пригрелись уже? — насмешливо крикнул Борман, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, но сидельцы на крыше снова проигнорировали его.

— А какие у тебя предложения? — спросил свою спутницу леомур.

— Дай подумать. Нам нужен план. Двойники помочь могут, но если их будет слишком много, шорги не поверят и переключатся на обычное зрение. Ты можешь сделать моего клона?

— Ты же видела, когда мы устраивали засаду в мусорной яме. Получилось не очень похоже, но на большом расстоянии отличить было трудно.

— Тогда лучше не стоит, рисковать сейчас опасно.

— Все равно придется.

— Это уж точно. Но риск должен быть оправданным. Кажется, у меня появился план, слушай. Ты спрячешься под самый забор, чтобы тебя не было видно, и создашь одного своего клона, которого бросишь на прорыв. Шорги не умеют поражать молниями, поэтому они не сразу сообразят, что гоняются за миражом.

— Допустим, но что это нам даст? Я, скорее всего, не смогу эффективно управлять им за поворотом. По крайней мере, мне не удастся там обмануть их.

— Похоже, наши мальчик и девочка уже сомлели, — рассмеялся Борман, которому очень хотелось поговорить и сильно не нравилось, что его игнорировали.