Турнир - Роман Глушков

Таковых не оказалось, из чего следовало, что у товарищей все шло по плану. Однако, прежде чем майор добрался до телефонного ежедневника, он обнаружил еще кое-что: работающую сотовую связь! Правда, очень и очень слабую, ведь мы находились в горной глуши, да еще в плотном облаке вулканического пепла. Но как бы то ни было, индикатор приема на телефоне не бездействовал, как раньше, а еле-еле помаргивал, перескакивая с нуля на единичку и обратно.

Казалось бы, сущая мелочь, но она вызвала у нас новый прилив радости. Мы получили прямое свидетельство того, что Орегонская зона прекратила свое существование. Что вовсе не сказывалось на силе извержения Маунт-Худа. Он продолжал громыхать, дымить, изливать лаву и плеваться вулканическими бомбами. Правда, теперь трудно было определить, какая стихия его сотрясала: аномальная или обычная, сейсмическая.

Шансы дозвониться до товарищей или отправить им текстовое сообщение при столь дерьмовой связи были мизерны. Но Бледный, разумеется, все равно попробовал. На сей раз чуда не случилось. Пересылка эсэмэсок постоянно срывалась. Однако во время одного из звонков в трубке что-то зашумело и щелкнуло. Так, будто сигнал прошел, Крупье нажал на своем мобильнике кнопку приема, и в этот момент связь как назло оборвалась. Впрочем, это могли быть всего-навсего обычные помехи, превращенные нами в самоутешительные фантазии.

– Ладно, прекращай зазря садить батарею, – попросил я терзающего мобильник Бледного. – Пересечем границу, там и попытаемся дозвониться до наших. Надеюсь, они не сильно от нас оторвутся, и мы догоним их до того, как товарищи слиняют из Штатов.

Сбросив оковы, я ощутил несказанное облегчение, и отныне не мне приходилось гнаться за Бледным, а ему за мной. Но он не жаловался. Так мы с ним и шли сквозь мрак и сыплющийся на нас пепел до тех пор, пока не выбрались из ущелья на открытое пространство.

Здесь картина погребенной под вулканическими осадками природы предстала пред нами в еще более плачевном виде. Куда хватал глаз, везде мы видели одну сплошную серость. Она продолжала падать на нас с небес, шуршала у нас под ногами и окружала нас со всех сторон, такая мягкая и одновременно мерзкая на вид. Прокладывать в ней путь чертовски не хотелось. Но стоять на месте и глядеть, как мало-помалу она засыпает тебя, не хотелось намного сильнее. Поэтому мы в очередной раз стряхнули с лицевых платков грязь и пошагали дальше. Туда, куда, по мнению Бледного, должны были отправиться наши товарищи после того, как вышли на это же место за час или полтора до нас.

Судя по часам, над Орегоном как раз сгущались вечерние сумерки. Но оранжевое зарево, что пробивалось сквозь пелену пепла, не имело отношения к закатному солнцу. Слишком высоко располагалось оно на небосклоне, да и не с той стороны – на севере. Там же оно будет гореть всю ночь и, скорее всего, весь завтрашний день. А может, и целую неделю – все зависит от того, когда вулкан выдохнется и успокоится.

Снова оглянувшись на оставшийся позади Маунт-Худ, я ненароком опустил глаза на опушку леса, из которого мы только что вышли. И вздрогнул, заметив стоящую там одинокую фигуру. Такую же серую, как и мы. Вот только мы уподобились ему от налипшей на нас грязи, а комбинезон этого человека не был покрыт мокрым раскисшим пеплом и грязевыми потеками. По крайней мере, расстояние между нами позволяло мне это разглядеть. И определить, кто именно наблюдает за нами с той опушки.

«Серый», стоящий на фоне серого леса под падающими на него серыми хлопьями вулканического пепла…

Надо признать, было в этой картине что-то поэтичное. Хотя глядеть на нее следовало только вживую. Запечатлей я ее на фотоаппарат, и от мрачного очарования сего зрелища не осталось бы и следа. А что осталось бы, так это одна серая муть да грязевые разводы.

Я хотел было окликнуть ушедшего вперед Бледного и указать ему на врага, который явно опять затевал какую-то гадость. Но раздавшийся у меня в голове голос сбил меня с мысли. И я, едва открыв рот, тут же захлопнул его, не произнеся ни слова.

– Расслабься, полковник! – сказал Мастер Игры (я даже не усомнился в том, что это был он) своим обычным бесстрастным голосом. – Все окончено, и больше я никого из вас не побеспокою. Я здесь лишь затем, чтобы сообщить тебе, что наше с вами сотрудничество подошло к концу. Оно выдалось достаточно плодотворным, и его результат, уверен, непременно войдет в историю.

– В чью историю? – осведомился я также мысленно. – В человеческую или историю «серых»?

– Кто сказал, что они не взаимосвязаны? – задал встречный вопрос Мастер. – А может, это вообще одно и то же, ты не задумывался?

– Если так, в чем же тогда состоял смысл игры? – счел своим долгом поинтересоваться я. Как знать, возможно, на прощание я все же удостоюсь чести узнать правду. Или хотя бы нужную для понимания смысла ключевую ее часть.

– Ученый, при всем старании, не объяснит лабораторным мышам, с какой целью они бегали по лабиринту, – ответил «серый». – Но ученый не имеет права не угостить их сыром за усердие в работе. Даже если хитрые мыши в итоге прогрызли свой собственный выход из лабиринта. Почему нет, ведь такое их поведение тоже вписывается в рамки эксперимента и будет отражено в лабораторном отчете.

– Что ты хочешь этим сказать? – Похоже, истина была где-то рядом. Но меня, как всегда, отделял от нее непроницаемый железный занавес.

– Понимай, как знаешь, – по традиции не стал утруждать себя объяснениями Мастер Игры. – Так или иначе, но без сыра вы не останетесь, это я вам обещаю.

– Полковник! – окликнул меня Бледный, только сейчас заметивший, что я не иду следом за ним, а стою и таращусь в противоположную сторону. – Эй, босс! В чем дело? Вы в порядке?

– В полном! – отозвался я и показал майору большой палец. А когда снова глянул на опушку, Мастер Игры на ней уже отсутствовал. Лишь хлопья пепла продолжали оседать на землю и на ветви елей там, где он только что стоял. – Я в полном порядке, майор, не волнуйся. Вот только в желудке бурчит от голода. Там у тебя в ранце хотя бы кусочек сыра случайно не завалялся?..

Вместо эпилога

Побережье Омана, окрестности Эль-Хабуры, дворец Дар-ас-Сабах.

Начало декабря 2016 года.

Я, Бледный, Крупье, Гробик, Шира и временно приютивший нас у себя в Омане шейх Демир аль-Наджиб сидели в креслах на террасе его дворца Дар-ас-Сабах, грелись на солнышке, попивали коктейли и любовались безмятежными водами Аравийского моря. И не только ими. Еще мы любовались шестью зеркальными пакалями, что были разложены на столике перед нашими расставленными полукругом креслами.