За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Э-э, – со скептической миной на лице протянул Фридрих, присел на диван опасливо, чтобы дождевые брызги не попадали, ударяясь о нижний край открытого иллюминатора. – А что, если он работал на какую-нибудь иностранную разведку? Тогда и денежки найдутся на любую поездку. Ты об этом не подумал, фрегаттен-капитан, а?
У Отто словно когтистой лапой продрало по спине, в светло-голубых глазах только на миг промелькнула плохо скрытая тревога, потом лицо приняло небрежно-равнодушное выражение. Он вспомнил, с каким упорством иностранные разведки выслеживали Эйхмака, а теперь гоняются по белому свету за Мартином Борманом, сравнил себя с этими великими людьми и успокоился.
– Разведки интересуются партийными боссами, да теми, кто командовал газовыми камерами… А мы с тобой клерки малого размера, всего-навсего военные люди чуть выше рядового состава. Но и сам Господь велел выполнять приказы, не так ли? – Отто с недоумением глянул на хмурого Кугеля – неужели он всерьез боится военного трибунала со стороны новых боннских властей? Но не стал лезть в душу верного друга, заговорил о делах нынешних. – Жаль, что хлещет такой дождь, нельзя сбегать на телеграф и узнать новости из Виндхука от нашего Цандера… Нашел ли он какой-нибудь след Тюрмахера? И почему он его ищет по больницам? Вот дубина бронебойная, не мог толком сообщить, куда исчез Вилли?
– Вот тут как раз и не надо переживать. Ты знаешь Цандера, он был всегда пунктуален в исполнении приказов. Без рассуждений, но, правда, и без собственной дополнительной инициативы: ему сказано – сделай, он сделает, а там пусть хоть коза траву не ест, его не касается. Найдется твой бесценный дворник, Цандер выкопает его хоть из-под земли. – Фридрих хохотнул, представив мощного артиллериста, волокущего труп из могилы. – Конечно, если тебе нужен его труп и если тот дворник не пошел уже следом за папашей Али, – философски закончил Кугель. Полминуты молчали, слушая шум водяного потока о палубу, стараясь определить, скоро ли он иссякнет, или же воды на небесах накопилось не меньше, чем в самом Индийском океане? Повернулся к задумавшемуся Дункелю, пошутил:
– Натягиваем плащи и короткими галсами будем добираться до камбуза. Что-то аппетит разыгрался… Не к добру это, ты как думаешь?
Отто пожал плечами и, словно отвечая не Фридриху, а своим внутренним сомнениям, медленно поднялся из кресла:
– От судьбы не уйдешь, видимо, дружище, – проговорил он, все еще оставаясь в плену тревожных мыслей о предстоящем путешествии до конечной точки маршрута, незримо проложенного им на карте. – А с мателотом как-нибудь разделаемся, не будь я Железный Дункель!
– Вот такое решение мне по душе, фрегаттен-капитан! – воскликнул Фридрих, натягивая на широкую спину просторный черный дождевик. – Неужто не мы хозяева океана, а какие-то Кельтманы и Шрейберы? Да быть того не может! Мы здесь как у себя дома, а они – презренные мыши в чужой кладовой, им всюду мерещатся коварные капканы! Тем более после такой блестяще выполненной операции на острове Кинга! Ни-че-го, пусть боятся! И пусть знают, что один из этих капканов рано или поздно захлопнется! А мы посмеемся над ними вдоволь, отчаливая от заветного местечка с полными трюмами… – Однако, что именно собирался загрузить в эти трюмы Кугель, он и сам толком не знал. Да это и не так важно теперь, он верил в гениальность своего фрегаттен-капитана, знал, что из плавания они возвратятся едва ли не самыми богатыми людьми в Южно-Африканском Союзе…
Ураган утихомирился лишь к концу вторых суток. Туча пронеслась над Хобартом последними своими лохмотьями, устремляясь на северо-восток, в глубь острова. Сначала как-то робко, а потом, уверовав, что небосклон и в самом деле освободился, выглянуло солнце, и от мокрых домов, от просыхающих палуб и пирсов, от всей вымытой земли пошла душная, какая-то липкая тяжелая испарина, в которой человек чувствует себя мало уютнее, чем рыба, выброшенная волной на песчаный берег.
Отто Дункель вызвал боцмана, выказывая понятное нетерпение, распорядился:
– Вот тебе деньги, Майкл! Найди ближайший магазин, закупи минеральную воду, свежие овощи, пригони машину со свежей водой залить цистерны. В общем, пополни запасы, которые мы успели подъесть за минувшую неделю. И о топливе не забудь для машины.
– Слушаюсь, господин сенатор! – Майкл широко улыбнулся, обнажив крупные зубы, неожиданно заговорщически подмигнул Дункелю. – Наверняка встречу кого-нибудь из команды нашей попутчицы «Виктории». – И замер в ожидании, какое будет наставление от господина сенатора на этот счет, и нельзя ли ему, боцману, на этом немного подзаработать деньжат? Не может быть какой-то важной причины недовольства этими немцами от присутствия рядом второй яхты? А где есть тайна, там можно и попробовать на ней заработать…
– Зер гут! – оживился Отто. В его глазах тут же вспыхнул живой интерес: сам постоянно об этом думал, но знал заранее, что ни один матрос с «Виктории» не скажет ему ни слова о своих пассажирах. – Клянусь священными водами Стикса, я много дал бы, чтобы проникнуть мыслями в голову их капитана! Попробуй, дружище. Особых секретов тут никаких нет, но почему они увязались за нами, будто Кельтман нам совершенно не доверяет. Просто обидно, да и что это за прогулка под конвоем. Если хотят отдыхать вместе, почему таятся и на стоянках швартуются так, что и в бинокль не разглядеть, кто за тобой крадется!
– Попробую, господин сенатор. До нового владельца «Виктории» мне вряд ли добраться, да и кто его знает, что он за человек… Но если встречу кого из команды – расстараюсь не хуже комиссара Мэгрэ! – и Майкл снова подмигнул со словами. – Особенно, если вы позволите на такую беседу потратить несколько фунтов стерлингов.
– Безусловно, Майкл. Вот тебе пятифунтовая купюра, можешь потратить ее на угощение земляка… – Дункель был рад, что боцман сам заговорил на эту тему, не пришлось ему намекать, потому как такое его поведение могло вызвать у подозрительного Майкла ненужные ассоциации в голове.
Боцман взял с собой негра и китайца и по влажному, испарением окутанному причалу пошел в город, который тонул в белой мгле, словно столица англосаксов в хмурую погоду. Лишь верхние этажи зданий и шпиль над крышей местного телеграфа, словно надстройка корабля, виднелись из этого мягкого плывущего к горам покрова.
Часа через полтора, за которые Дункель успел посетить телеграф и узнать, что у Цандера, увы, пока нет
