Одноклассники - Хельга Графф

– Дорогой, – спросила я его, – а как поживает Марина Алексеевна? Я так давно ее не видела и ничего не слышала о ней.

Поскольку мне никто ничего не говорил о Лешкиной матери, я уже испугалась, не случилось ли с ней чего.

– Да как, – ответил Васильевич, – по-стариковски нормально, дом охраняет. Я ведь тут пока все с Алешкой вожусь.

«Слава богу, жива и здорова», – подумала я с облегчением.

В очередной раз раздался оглушительный звонок в дверь. Ничего не опасаясь, открыла. За ней стоял симпатичный спортивного сложения мужчина, может, наших лет или чуточку моложе.

– Добрый вечер, уважаемая, – поприветствовал он, – разрешите войти? Я Борис, а вы… – он внимательно посмотрел на меня, – наверное, Ольга?

Я растерялась.

– Проходите, пожалуйста, а как вы догадались?

– Мне Лешка о вас рассказывал, но вы еще лучше, чем я себе представлял, – с этими словами он подал мне руку.

Наше знакомство мы скрепили крепким чувственным рукопожатием. И тут я заметила его необыкновенно красивые глаза необычного пепельного цвета. Его взгляд заставил меня заволноваться. Впервые за столько лет я обратила внимание на чужого мужчину. Все эти годы рядом со мной околачивались лишь двое: Ефим и Алексей. Какие-то позабытые чувства встрепенулись в душе. Мне не показалось, нет, я была уверена, что понравилась ему сразу, как, впрочем, и он мне.

Пригласив нового знакомого в нашу теплую компанию, сама в смятении, испугавшись собственных мыслей, вышла на кухню, чтобы собрать в кучу мозги и свои растрепанные чувства. Борис оказался Лешкиным хорошим другом. Работал ведущим архитектором и, как потом удалось узнать, был разведен и не имел детей. Алексей сказал, что Боря – классный парень и настоящий мужик.

Разница в возрасте между нами была ощутимой – почти десять лет. На сей раз старше оказалась я. Ни один мужчина младше на такое количество лет в мое гнездо еще не залетал. Никогда не хотела я быть для партнера мамашей, поэтому не понимаю женщин, которые кидаются на молодых людей лет на десять – тридцать моложе себя. Скорее всего, это происходит от безысходности, чтобы иметь хоть какого-нибудь представителя сильного пола рядом с собой, хотя сексуальные дела с молодежью, разумеется, более активны, нежели с представителями своего поколения. При таком колоссальном дефиците сударей возрастным сударыням вроде меня среди своих ровесников ловить уже, собственно, и некого. Большинство старикашек с наслаждением путешествуют по постелям молоденьких самочек, тем же, кому не позволяет отправиться в такое увлекательное путешествие мужское слабосилие, остается дружить только с бутылкой.

То, что пожилые женщины, живущие с юношами, годящимися им в сыновья или во внуки, подпитываются, как вампиры, их свежей энергетикой и подкармливают своих молодых сожителей денежными средствами и не только, мне ясно, но в моей голове не укладывается, почему престарелые дамы не понимают, что это абсолютно противоестественно и в какой-то степени безнравственно. Жить молодому мужчине с бабушкой – это совсем даже не одно и то же, чем дедушкам жить с девушками. Такие отношения не в пользу первых и просто нелепы. Кроме того, какая может быть верность, если мы, женщины, иногда и в тридцать не можем удержать этих сластолюбцев рядом с собой, не говоря уже о пятидесяти, шестидесяти или семидесяти годах.

Помню, как двадцатилетней девушкой я влюбилась в шестнадцатилетнего парнишку. Его звали Сережа. Мы работали тогда в детском городском лагере воспитателями. День за днем симпатия друг к другу росла, но между нами практически ничего не было. Лишь один раз, когда он пришел ко мне домой, мы пылко целовались в коридоре, и между нами, несмотря на совсем незначительную разницу в возрасте, все-таки стояла молодость. К моему счастью, об этом никто не узнал, иначе неприятностей у меня было бы выше крыши.

Мужчинам от нас, как правило, нужно ухоженное молодое тело, которое может их возбудить и дать возможность достойно завершить физиологический процесс. А вот каким образом обладательницы дряблых и дряхлых тел могут помочь им достичь этого? Да никаким, если только юный сожитель бабуси не геронтофил, который возбуждается и кончает от вида мощей и съемных протезов. В любом другом случае у юнцов нет никаких шансов, правда, делу может помочь упитанный кошелек престарелой подруги, да и то, впрочем, не всегда. Возбуждение и эрекция – процесс ведь природный и никак не может возникнуть в ходе интеллектуальных бесед даже с самой умной бабушкой. Нужны прикосновения, ласки и созерцание роскошного сексуального желанного тела, а где оно? Было когда-то, лет тридцать назад, поэтому о каких долгоиграющих отношениях в таких браках может идти речь?! Конечно, если тебе тридцать, а мальчику двадцать – это одно, вы почти равны до определенного момента, но если тебе шестьдесят, а ему тридцать – это уже нонсенс, абсурд. Я совершенно не верю в чудеса и прекрасные сексуальные отношения таких разновозрастных партнеров. Их аномальной связи способствуют лишь особые обстоятельства: солидная материальная составляющая уже немолодой партнерши, иная сексуальная ориентация партнера, чтобы такими отношениями прикрыть свою неоднозначность в глазах общественности, либо невоздержанность в отношении молодых женщин. Для бабушки достаточно и раза в месяц, а потом на месяц совершенно свободен и получай удовольствие на стороне, с кем пожелаешь, будь то с мужчинами или женщинами. Ну и, в конце концов, при импотенции (и мужской, и женской), когда «это самое» не нужно ни ему, ни ей.

Все эти неравные браки, особенно когда дама намного старше юного джентльмена, – явление противоестественное, правда, встречаются такие мужчины, которым нужна мать, а не жена, но это уже другой клинический случай. Зато весьма органичным является одновременное старение партнеров, когда они всей душой любили друг друга молодыми, знали в зрелые годы и рука об руку вошли в страну под названием Старость, поэтому созерцание увядающих тел привычно и вовсе не кажется таким отвратительным и ужасным, и это абсолютное равенство.

В свое время, когда мы только приехали в Германию, на курсах немецкого языка я познакомилась с Марией. Тогда ей было за сорок. Наше учебное знакомство переросло в крепкую дружбу, которую, казалось, ничто не могло разрушить. Муж Маши был намного старше ее. Вместе они жили уже много лет.

Однако случилось так, что в их окружении появился некий «друг семьи», который впоследствии и разрушил эту семью до основания.

Юра оказался моложе Маши на двенадцать лет, да к тому же женат. Бабник, можно сказать, профессионал этого профиля, не пропускал ни одной занюханной юбки в шаговой доступности. Наша Мария влюбилась без памяти, думаю, от продолжительного «секс-голода», который она испытывала с пожилым мужем – участником войны и инвалидом. Я «раскусила» Юру сразу, как только влюбленная Маруся представила его нам с Левой, дав ему при этом «потрясающую» характеристику, которая выражалась в следующих словах: «Я верю Юрию, как самой себе».

Мы пытались тактично намекнуть подруге, что не стоит иметь с ним дела, но, видимо, узрев «небо в алмазах» в исполнении сексоненасытного Левкова, она просто не желала слушать наши доводы и уже мечтала выйти за этого подлеца замуж. Много раз я говорила ей:

– Маруся, раскрой глаза, посмотри, что это за человек! Совершенно не твой вариант, да и не разведется он никогда!

Изменить ее точку зрения на объект вожделенной любви было так же бесполезно, как заставить несчастного импотента ежедневно выполнять свои супружеские обязанности.

– Нет, – упорно твердила она, – разведется, и мы поженимся. Он мне обещал!

Безумно влюбленная женщина была слепа, глуха и, как зомби, в принципе ничего не хотела понимать.

Через пару лет до меня дошли слухи, что Маша ушла от мужа, нашла квартиру большей площади, чтобы жить там с Левковым. Гриша остался один, однако мужественно делал вид, что ничего страшного не произошло, но вне сомнений, очень переживал и страдал.

Только вот жизнь иногда преподносит сюрпризы. Однажды мы с Левкой пришли на прием к окулисту, и первыми, кого мы встретили в комнате ожидания, были… Маша и… Гриша, почти девяностолетний старик. От неожиданной встречи Маруся очень смутилась, но быстро пришла в себя, когда я приветливо поздоровалась и обняла ее и старика.

– Машенька, я так рада видеть и тебя, и Гришу в добром здравии! Часто вспоминаю нашу замечательную дружбу, – искренне выразила я свои чувства, – расскажи, как ты? Работаешь? Как дела на личном фронте?

– Да какая уж тут работа, – ответила Маруся с грустью, – в моем возрасте пора уже о душе думать. А что касается личной жизни, то я одна, так сказать, в свободном полете, – печально усмехнулась она.

Расспрашивать, что получилось с Левковым, я не стала, да и сидящий в инвалидном кресле Гриша был рядом, и хоть он очень плохо слышал и почти не видел, мне не хотелось при нем упоминать имя негодяя, вползшего в отношения этих людей подколодным змеем и вот таким подлейшим и нелепейшим образом разрушившим нормальную дружную семью. Здесь после приема врача они ожидали сотрудников дома престарелых, в котором теперь и доживал свои дни ветеран войны и бывший муж моей бывшей подруги…