Сердце Стужи - Яна Летт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обитатели Гнезда, не принявшие участия в забастовке, пока ничего не говорили нам о том, в какое положение мы себя загнали – но было ясно, что этот нейтралитет соблюдается ими до поры до времени.
Я чувствовала: всё идёт не так, не становится лучше. Может быть, Барт был прав, и Химмельны и вправду боялись нас и не знали, что с нами делать. Мне начало казаться, что и сам Барт не слишком хорошо представляет себе, что делать теперь, когда забастовку не давят – скорее игнорируют.
Это игнорирование стало вдруг ощущаться продуманным ходом – пока что от повисшей в воздухе неопределённости препараторы страдали больше, чем Химмельны. Всё больше горожан приходило на площадь, чтобы выразить нам своё презрение. Всё больше охранителей стягивалось в Сердце города. Газетчики сходили с ума – нас называли предателями, безбожниками, отступниками…
А Стром оставался в Каделе.
Ещё дважды Барт просил аудиенции у Химмельнов. В ответ – ничего.
Нас становилось меньше – то один, то другой без объяснений не возвращался на площадь, и охранителям для этого не приходилось шевелить и пальцем. Забастовка затихала сама собой, потому что препараторы начинали задумываться о рейтинге, пугались угроз Орта, видели, что не приближают освобождение Строма…
Многие присоединились к протесту под влиянием порыва, яркой вспышки возмущения – но на площади у них были часы, наполненные криками возмущённых горожан, ледяными взглядами охранителей, чтобы подумать.
И выводы, к которым они приходили, были не в нашу пользу.
Нужно было что-то делать – но что? Препараторы не доверяли мне так, как Строму, не знали меня лучше, чем Барта. Даже если бы у меня и вышло придумать, как изменить стратегию наших действий, моей репутации охотницы Эрика Строма – и только – явно не хватило бы, чтобы претворить новый план в жизнь.
Я чувствовала: наше время на исходе. Терпение владетельницы не безгранично. Возможно, прямо сейчас, в эту самую минуту, она прогоняет прочь советника, который убеждал её продолжать выжидать, замалчивать происходящее, позволяя препараторам и дальше закапывать себя самим… и отдаёт охранителям приказ действовать.
Мне страшно было подумать, во что может вылиться такой приказ. Да, охранители были вооружены куда лучше нашего, но абсолютно все препараторы, я знала, не погнушаются пустить в ход все преимущества, дарованные им Стужей, если их жизням будут угрожать.
Тут-то у Химмельнов и появится повод вспомнить о законе, запрещающем препараторам использовать препараты вне Стужи. Все мы окажемся преступниками вдвойне, а люди, кричащие сейчас «Позор!»… Что закричат они после того, как на их глазах мостовые обагрятся кровью?
Казалось, воздух плавился от общего напряжения. В глубине души мне очень хотелось, чтобы на следующий день никто не пришёл на площадь, чтобы всё разрешилось как-то само собой…
Но что-то должно было случиться; что-то назревало, как тепличный плод на ветке, готовое упасть и взорваться у нас под ногами.
Поползли слухи о том, что Стром уже приговорён к смерти личным приказом владетельницы. Говорили, что это уже решено, но скрывается, чтобы наша забастовка не переросла в настоящий бунт.
Каждый раз, когда я слышала что-то об этом, моё сердце леденело.
Однажды я услышала, как кто-то в толпе горожан бормочет: «Белый мотылёк не допустил бы такого».
А кто-то другой отвечает: «Я тоже про него слыхал, что онне промах».
«Что с ним, кстати, не так-то?»
«Я слышала, что одна нога у него короче другой, а глаза, как у хаара. Сама не видала, но вот моя сестра – она во дворце работает, так та говорит, что…»
Белый мотылёк.
Биркер Химмельн.
В последнее время в городе о нём заговаривали чаще – а ведь ещё недавно большинство даже не помнили о его существовании. Но чем больше промахов допускали Химмельны в последнее время – неурожай на окраинах, погодные сбои в Дравтсбоде, зловещий маньяк на улицах столицы – тем чаще заговаривали о Биркере, первом наследнике от первого же брака владетеля, по неведомым причинам давным-давно не показывавшемся людям.
И, само собой, в байках, передававшихся из уст в уста, этот другой наследник оказывался совсем не похож на ту, которую им предлагали.
Смешно – с учётом того, что пресветлая Омилия Химмельн вряд ли имела хоть малейшее отношение к любой из их бед. Людей это не смущало. Им нужно было в кого-то верить – Белый мотылёк годился не хуже кого-то другого.
Как бы отнёсся к этому он сам? По нашему единственному разговору мне показалось, что сын владетеля только выглядел смирившимся со своей судьбой.
Быть может, все эти разговоры – не совпадение?
Тогда, в нашу единственную встречу, он приглашал меня прийти к нему, когда пожелаю… И, кажется, больше всего его интересовали секреты Строма. Мне по-прежнему нечего было ему предложить – но, если у него оставалась хоть крупица интереса ко мне, следовало использовать этот шанс.
В конце концов, он был Химмельном.
Я не стала рассказывать о своих мыслях Барту – но уже к вечеру, после того, как горожане впервые прорвали ограждение, решилась действовать.
Газета «Голос Химмельборга»
«Читайте на стр. 1. Забастовка препараторов продолжает будоражить общество!
Действия отступников имеют всё более серьёзные последствия.
Сегодняшнее утро ознаменовалось стычкой на Химмельгартдской площади. Горожане, движимые патриотическим чувством и справедливым возмущением, прорвали цепь охранителей, поставленную для защиты препараторов от взбудораженной толпы великодушным распоряжением Химмельнов.
Порядок удалось быстро восстановить в результате слаженных действий доблестной Охраны, однако среди участников событий есть пострадавшие. Чего ожидать дальше?
«Голос Химмельборга» продолжит следить за развитием ситуации. Нет сомнений, что если бунтовщики не образумятся, мы имеем все шансы увидеть, что даже у терпения владетелей Химмельнов есть предел.
Читайте дальше на стр. 2. Беседа с Нолтом Галем.
Глава охранителей Сердца города в отставке делится прогнозами по поводу забастовки препараторов.
Читайте дальше на стр. 3. Беседа с очевидцем, пожелавшим остаться анонимным.
Захватывающие подробности событий на Химмельгардтской площади.
Читайте дальше на стр. 11. Новый комментарий господина Орта, главы Совета Десяти».
Газета «Светоч Кьертании»
«Последствия, о которых молчат!
Новые результаты печально известной забастовки, о которых не напишут в других газетах!
Часть Рурмора сметена Стужей, пришедшей в движение! Причина – бездействие механикёра! Десятки семей лишились крова! Механикёр в условиях строгой секретности взят под стражу, но
