Семь цитаделей - Диана Удовиченко

- Хорошая киса, - заискивающе сообщил Макс, пытаясь отползти назад.

Кошка издала утробный звук - нечто среднее между воем и рычанием, и прихлопнула его к земле тяжелой когтистой лапой. Макс счел за благо больше не двигаться и замер, ожидая, что в него вот-вот вонзятся острые зубы.

- Подойди, - раздался вдруг низкий, мелодичный женский голос.

Лапа зверя перестала давить на спину, Макс осторожно сел и осмотрелся.

- Подойди, - повторил голос, без сомнения принадлежащий существу в плаще.

Макс поднялся на ноги и нерешительно двинулся вперед. Кошка подошла сзади и, ощутимо толкнув головой в спину, придала ему ускорение. Женщина произвела какую-то манипуляцию рукой, и сбоку от нее вспыхнул большой костер.

- Кто ты и почему хотел напасть на меня? - спросила она.

- Я - Макс, вы украли мою девушку. Верните ее, и я вас не трону.

- А ты смелый мальчик, - в голосе женщины слышалась усмешка. - Садись, погрейся у огня.

Высокое пламя плясало посреди большого плоского камня. Решив не раздражать хозяйку, Макс присел и протянул к костру озябшие руки, ощущая, как тело постепенно согревается под мокрой одеждой, от которой уже пошел пар.

- Твои спутники тоже могут подойти, - пригласила женщина.

Пока друзья рассаживались, Макс разглядывал место, в котором они оказались. В центре оврага, шагах в десяти от костра, стоял невысокий, очень старый дом, стены которого покрывали наросты мха и лишайника. За ним виднелась небольшая рощица. Больше Максу ничего не удалось увидеть, и он перевел взгляд на своих друзей. Ромка, с любопытством посматривавший на женщину, вдруг спросил:

- Вы Неистовая Сайме?

Виктория незаметно толкнула мальчика локтем в бок, а Макс стиснул зубы, предчувствуя самые нехорошие последствия этого вопроса. Вопреки его ожиданиям, женщина спокойно ответила:

- Так меня называют друиды. А они склонны отвергать всякого, кто не исповедует их веры.

- Мне так не показалось, - сквозь зубы процедил Макс. - Где Аня?

- Ты спрашиваешь о сереброволосой девушке, чужестранец?

- Именно о ней! - терпение Макса подошло к концу, он не мог больше сдерживать себя. Беспокойство за Аню было сильнее благоразумия. - Или вы каждый день похищаете по человеку?

- Нет, только когда получаю за это хорошую цену, - Сайме была невозмутима.

- Цену? - насторожился Макс. - Кто-то заплатил вам за похищение? Кто?

- Слишком много вопросов, чужестранец, - в голосе женщины прозвучала скрытая угроза. - Ты испытываешь судьбу.

- Давайте успокоимся, - Илья поднял руки, призывая к примирению. - Послушайте, Сайме, нам не нужны неприятности, мы не ищем ссоры с вами. Просто скажите нам, где Аня, и мы уйдем, и не будем раздражать вас своим присутствием.

- Почему вы решили, что сможете уйти? - вкрадчиво спросила Сайме. Мне нужны молодые сильные тела для моих ритуалов.

Она резким жестом откинула капюшон, открыв лицо взглядам своих собеседников. Макс, ожидавший увидеть дряхлую старуху, отшатнулся от неожиданности, не в силах отвести взгляда от этого лица. Смуглое, обрамленное копной совершенно седых волос, исчерченное резкими линиями морщин, оно тем не менее было нечеловечески правильным и красивым, как может быть красив странный лик древнего идола. Ноздри прямого изящного носа хищно раздувались, рот кривился в насмешливой ухмылке, в глубоко посаженных аквамариновых глазах горел неудержимый огонь безумия. Женщина угрожающе подняла руку, и Макс невольно отметил, что пальцы ее гибкие и тонкие, как у молодой девушки.

- Я могу одним движением уничтожить вас прямо сейчас. А могу связать заклинанием и оставить для жертвоприношений. Но есть другой выход. Один из вас должен добровольно пожертвовать собой ради остальных. За это я отпущу вас и скажу, где девушка.

Несмотря на остроту момента, Максу стало немного легче на душе: значит, есть надежда, что Аня жива!

- Ну так что?- поторопила жрица.

- Хорошо, голубушка, - тихо проговорил Сергей Иванович. - Я согласен, - заметив протестующий жест Виктории, профессор замахал руками. - Не спорьте, я уже немолод, толку от меня в походе не так уж много. А вам всем еще жить да жить, - он поднялся, всем своим видом выражая готовность подчиниться. - Ведите меня, уважаемая. Я готов принести себя в жертву.

Сайме звонко рассмеялась.

- Нет-нет, для жертвоприношений я всегда могу взять любого дикаря! Мне нужен оват - помощник и ученик. Пожертвовать собой - значит, остаться здесь, в Морнеметоне, навсегда.

- Ну, тогда я согласен, - у Ромки горели глаза. - А вы меня научите в зверей превращаться?

Сайме молчала, словно чего-то ждала.

- Ром, ты еще маленький, не понимаешь, с чем связываешься, - вскочил Илья. - Лучше я останусь.

Жрица легко поднялась на ноги.

- Пойдемте, я покажу вам обиталище Донна.

Женщина резко повернулась и зашагала в сторону рощи. Остальные пошли за ней в сопровождении кошки, которая зорко следила за каждым их движением и особенно настороженно присматривалась к Бульке. Макс положил руку на загривок пса, сдерживая его бег, чтобы не спровоцировать охранницу. В роще Сайме щелкнула пальцами, и над ее правой рукой повис светящийся шар.

- Сюда, - произнесла жрица, ступая на прямую широкую тропу.

Спустя некоторое время впереди показалась большая поляна, посреди которой стояло высокое квадратное ограждение из толстых бревен. Женщина легко скользнула в узкую щель в углу квадрата, приказав остальным:

- Стойте здесь!

Макс подошел вплотную к ограде и увидел, что внутри нее находится четырехугольный колодец, из которого исходило мерзкое зловоние. Сайме стояла на самом краю, шар, испускающий матовый свет, висел над ямой, которая в его лучах казалась бездонной. Жрица торжественно воздела руки, нараспев произнося слова заклинания, или молитвы. Вскоре из колодца ударил вверх широкий столб багрового света, в котором кружились мутные белесые тени. Откуда-то раздались жалобные стонущие голоса. Еле слышные, призрачные, они звучали в ночном воздухе, то сплетаясь в хор, то перекликаясь. Постепенно голоса становились все громче, набирали мощь, и наконец, слились в один невыносимый вопль страдания. Макс почувствовал, что эти звуки раздирают его, рождают в душе ужас и подавляют волю. Он зажал уши, боясь упасть без чувств, не ощущая ничего, кроме страха и одновременно жалости к плачущим существам. Сайме, внимательно наблюдавшая за ним, взмахнула рукой. Вопли затихли, снова став чуть слышными.

- Что это было? - проговорила Виктория.

- Это кричат души, плененные великим Донном, - ответила жрица. - Смотрите внимательней!

Она указала на зловещий свет, изливающийся из колодца. Белые тени, метавшиеся в нем, стремились выбраться наружу, пересечь грань между багровым лучом и остальным пространством. Но что-то не отпускало их, и они, издавая разочарованные стоны, снова и снова бились о невидимую преграду, как ночные бабочки о стекло фонаря.