Семь цитаделей - Диана Удовиченко

- Ой, ребенок! - восторженно завопил Ромка. - Маленький совсем!

На земле лежал замотанный в грязное тряпье малыш, видимо, он совсем обессилел от голода, и теперь только еле слышно похныкивал. Гарт потянулся к свертку и взял ребенка на руки.

- Осторожно! - предостерег Илья.

- Ты о чем? - удивился Гарт. - Чем может быть опасен такой маленький? Ему, наверное, и года-то нет!

- Откуда он взялся здесь, в степи?

- Возможно, его бросило какое-нибудь кочевое племя, - предположила Виктория.

- Ох, не нравится мне все это, - упорствовал Илья. - Лучше бы вы его не трогали.

- Но мы же не можем оставить его здесь, это убийство! - возмутился Гарт. - В конце концов, это всего лишь маленький ребенок, пусть даже из дикого племени.

Он прижал малыша к груди и отошел, всем своим видом давая понять, что дискуссия окончена.

Сергей Иванович уже разводил огонь, Илья, недовольно ворча, принялся устанавливать шатры. Гарт присел около костра, держа на руках ребенка.

- Он, наверное, голодный. Чем бы его покормить?

- Попробуй дать ему кусочек лепешки, - предложила Виктория. - Больше ничего подходящего у нас нет.

Ребенок недовольно отворачивал от огня свое бледное, с запавшими глазами, худенькое личико.

- Ничего, - ласково уговаривал его Гарт. - Сейчас ты согреешься, тебе будет легче.

Отломив от лепешки маленький кусочек, он поднес его к бескровным губкам малыша. Изможденное тельце содрогнулось и затряслось в безмолвном плаче.

- Не ест, - расстроенно произнес Гарт. - Может быть, он болен?

- И заразит нас всех! - сердито ответил Илья.

- Послушай, как можно быть таким бесчувственным? - разозлилась Виктория. - Неужели ты думаешь, что мы способны бросить в степи беззащитного ребенка, когда наш собственный сын…

Девушка не договорила, горло перехватила болезненная судорога, на глазах выступили слезы.

- Ну хорошо, хорошо, не буду, - примирительно пробормотал Илья. - Хотя… предчувствие у меня, понимаешь?

- Тогда держись от него подальше, - отрубил Гарт.

Илья поежился.

- Так я и сделаю.

Почти сутки проведя в дороге, все чувствовали себя утомленными, поэтому после ужина сразу же разошлись по шатрам. Понимая, что не в силах уснуть после стольких событий, воспоминания о которых камнем лежали на душе, Виктория вызвалась дежурить первой. Гарт улегся в шатре, устроив ребенка рядом с собой и заботливо накрыв его плащом. Вместе с ними улегся Ромка. Илья, опасливо поглядывая на малыша, отправился в другой шатер вместе с Сергеем Ивановичем. Вскоре над лагерем повисла сонная тишина. Виктория сидела около костра, прислушиваясь к ночным звукам, и пыталась хоть немного успокоить ноющее сердце. Появление малыша вызвало в душе мощный всплеск тоски по собственному сыну. Как он там? Жив ли еще? Может быть, Алана уже нет, он превратился в новое тело для Черной королевы? Пламя костра расплылось и закачалось, глаза наполнились слезами. Нет, нельзя сейчас раскисать! Виктория закусила губы. С Аланом все хорошо, она успеет вовремя и спасет своего мальчика. Нужно верить, иначе откуда взять сил для борьбы? Девушка провела рукавом по глазам, стирая непрошенную влагу, и чутко прислушалась: что-то было не так. Какой-то новый звук примешивался к треску костра и шуршанию травы под налетающим ветром. Тихий, еле слышный, он почему-то вызывал у Виктории панический страх. Или показалось? Нет, вот опять! Из шатра, в котором спал Гарт, доносилось равномерное чмоканье. На секунду девушка ощутила, что тревога тает, уступая место облегчению, и чуть не рассмеялась. Ну, конечно! Это, наверное, Ромка во сне шлепает губами! Тут же из шатра высунулась всклокоченная голова. Ромка, не открывая глаз, выбрался наружу и сонно сообщил:

- Я в кустики.

- Не уходи далеко! - напутствовала его Виктория.

Мальчишка, спотыкаясь, поплелся за шатер. Виктория освобожденно выдохнула. Нервы у всех на пределе, и у нее тоже, вот и мерещится всякое. Но тут она опять услышала тот же звук, он стал громче и требовательнее, словно кто-то в шатре жадно, захлебываясь, пил воду. Вернулся Ромка и полез было в шатер, но его остановил громкий шепот Виктории:

- Назад!

Ничего не понимая, мальчишка попятился, Виктория оттащила его подальше и подкралась к шатру. Отодвинув полог, она заглянула внутрь. Гарт крепко спал, лежа на спине и раскинув руки в стороны, а у него на груди, причмокивая и постанывая, шевелилось какое-то существо. Виктория вскрикнула и резко отдернула полог, пламя костра осветило шатер. Существо злобно зашипело и обернулось: с бледного детского личика на девушку уставились мертвые глаза. Окровавленные губы ребенка растянулись в хищном оскале, открывая невесть откуда взявшиеся длинные клыки. Виктория потянула из ножен меч. Ребенок, не переставая угрожающе шипеть, сжался в маленький комок, затем вдруг неожиданно прыгнул на девушку, вытянув вперед крохотные ручки с длинными синеватыми когтями. Виктория отшатнулась и упала на спину, а существо ловко опустилось ей на грудь, но в тот же миг, взвыв от боли, скатилось на землю. Виктория вскочила, ощущая жар, исходящий от висящего на шее распятия. Ребенок корчился в судорогах, выкатив глаза и издавая душераздирающие звуки. Гадливо передернувшись, девушка пригвоздила его мечом к земле. Тяжело дыша и чувствуя, как желудок сжимает приступ тошноты, Виктория наблюдала за конвульсиями существа, которое продолжало изо всех сил цепляться за жизнь. Оно обеими руками ухватилось за клинок, словно пытаясь извлечь его из себя, и визжало, визжало, визжало… Вдруг раздался какой-то всплеск, тварь замолчала и съежилась, ссыхаясь и уменьшаясь на глазах, пока не превратилась в горстку черного пепла.

- Святая вода, - пояснил Ромка, показывая Виктории опустошенный флакон, подаренный еще отцом Себастьяном. - Вампиры боятся святой воды.

- Гарт! - Виктория кинулась к шатру.

Ее муж по-прежнему спал, лежа на спине. На шее зияли кровавые отметины от клыков вампира.

- Проснись, проснись! - затормошила его девушка.

- Он без сознания, - сказал из-за ее спины Сергей Иванович.

- Что делать? - Викторию колотила дрожь, мысли путались, она как никогда была близка к истерике.

- Святая вода, - снова сказал Ромка, - у тебя за поясом есть флакон. Полей на раны, может, еще не поздно.

Трясущимися руками Виктория вытащила склянку, зубами вынула тугую пробку и вылила содержимое прямо на кровоточащие ранки. Вода вспенилась, будто закипев, лицо Гарта посинело, рот раскрылся, лицо перекосила безобразная гримаса. Тело выгнулось дугой, словно в припадке столбняка, затем обмякло и замерло. Виктория наклонилась и прижала ухо к груди мужа: сердце билось тихо и медленно.