Деникин. Единая и неделимая - Кисин Сергей Валерьевич

Донская армия воспряла после соединения с повстанцами и быстро восстановила численность с 15 до 40 тысяч. Донцы Мамантова перерезали железную дорогу Поворино — Царицын и, разделившись, пошли вверх по реке Медведице и в тыл Царицыну. У Зимняцкой была окружена 23-я стрелковая дивизия Александра Голикова (первым начальником был его знаменитый земляк из Усть-Медведицкой Филипп Миронов), почти полностью уничтожены 199-й и 201-й полки.

После этого красный командарм-9 Генерального штаба полковник Николай Всеволодов, понимая, что его ожидает за разгром, на хуторе Сикачеве усадил всю семью в автомобиль и переехал через Михайловну на сторону белых. Ему страшно повезло — обычно семьи военспецов красные держали в глубоком тылу в качестве заложников.

Вскоре это повлекло настоящую охоту на ведьм в красном тылу. Главком Вацетис в июле 1919 года был арестован по подозрению в измене и участии в военном заговоре. Крови требовали глава ВЧК Феликс Дзержинский, нарком финансов Николай Крестинский и зампредседателя РВСР Эфраим Склянский. Троцкий преданного ему лично Вацетиса (за успешное командование Восточным, фронтом сам вручал ему чернильный прибор «Наполеон») отстоял, но на посту главкома заменил его Сергеем Каменевым (Генерального штаба полковник).

К концу июня донцы уже были там, где их застало зимой красновское разложение — на линии Балашов — Поворино — Лиски — Новый Оскол. Не на шутку перепугавшийся собственных успехов командующий Донской армией генерал Сидорин даже предлагал умерить пыл и сделать перегруппировку, пусть даже придется пожертвовать районом Харькова. Кто б его слушал, когда в ушах звучали колокола Ивана Великого.

Понимая ключевое значение «Красного Вердена», Троцкий, как в топку, бросал под Царицын полк за полком. Сюда пришли девять полков с Восточного фронта (8 тысяч штыков и 1,5 тысячи сабель конницы Дмитрия Жлобы), остатки 11-й армии и два миноносца из Астрахани. По данным белой разведки, у красных под Царицыном было 16 тысяч штыков, 5 тысяч сабель, 119 орудий, 6 бронепоездов. На Волге стояла речная флотилия из четырех дивизионов, катеров и понтонов и девяти канонерок и миноносцев.

К Врангелю из пополнений прибыла лишь изможденная тяжелым переездом из румынского Бугаза Одесская стрелковая бригада «железного Степаныча» Тимановского, из которой была сформирована под Купянском 7-я пехотная дивизия. Барон сразу швырнул ее в царицынское пекло, где она только за два дня боев потеряла в мясорубке до 300 солдат и офицеров. Всего в бесплодных атаках Кавказская армия положила две тысячи убитых, были убиты и ранены пять начальников дивизий, три командира бригад, одиннадцать командиров полков. Был ранен в руку легендарный летчик командир Кубанского авиационного отряда полковник Вячеслав Ткачев, посадивший аэроплан одной рукой.

Врангель непозволительно опаздывал — на других фронтах наступление развивалось куда стремительнее. К тому же несколько панический тон его телеграмм в Ставку обескураживал Романовского, который заметил, что «генерал Врангель не просит, а требует, почти приказывает». Барону намекнули, что Деникин недоволен его продвижением. Как назло в безводных степях под Астраханью застрял наступавший Эрдели, англичане по требованию главкома все тянули с выдачей судов Каспийской флотилии, необходимой для блокады устья Волги.

Тем не менее пришлось все же ждать починки железной дороги, чтобы подтянуть к позициям броневой кулак. 16 июня барон предпринял новый штурм Царицына уже с танками и броневиками в авангарде. «Уиппеты» прорвали проволоку и проторили дорогу коннице и пехоте. Аэропланы зависли над красными позициями, осыпая их бомбами. Генерал Шатилов взял станцию Воропоново, Улагай — Бекетовку, Покровский под Котлубанью взял 5 тысяч пленных и 8 орудий.

Опасаясь окружения, красные начали отход из города, бросив громадные запасы имущества — бронепоезды «Ленин» и «Троцкий», 131 паровоз, около 10 тысяч вагонов, из них 165 классных и 2085 груженных артиллерийскими и интендантскими грузами. В городе оставались невзорванными орудийный и снарядный заводы.

Начальник штаба 3-й пехотной дивизии Генерального штаба полковник Борис Штейфон писал: «Нам удавались самые рискованные операции, все наши тактические расчеты и комбинации блестяще осуществлялись. Даже явные наши ошибки так оборачивались, что лишь увеличивали общий успех. Вместе с тем подобное военное счастье медленно, но верно развращал и войска, и начальников. Легкие успехи побуждали нас недооценивать возможности противной стороны и приучали к верхоглядству».

Однако теперь колокола, приветствуя Белую армию, благовестили на берегах Волги и Днепра. Главком торжествовал — его стратегический план РАБОТАЛ. Вопреки пессимизму Врангеля. За месяц наступления Деникин практически вдвое увеличил протяженность линии фронта. За год войны он знал только большие и малые победы. Армия входила в лесостепную зону, упираясь погонами в две великие реки, воды которых издревле несли суда к сердцу России. На Москву!

МОСКОВСКАЯ ДИРЕКТИВА

Вожделенный Донбасс упал к ногам Деникина. Украинский плацдарм в Харькове и Екатеринославле был завоеван. Красные медленно, но верно оттирались от Азовского, Черного и Каспийского морей.

В Ревеле ставший главкомом Северо-Западной армии генерал от инфантерии Николай Юденич готовил наступление на Петроград, оставляя Москву Деникину. В Архангельске Генерального штаба генерал-лейтенант Евгений Миллер сколачивал в тундре собственную армию для хотя бы отвлекающего удара с севера. Только адмирал Колчак с боями все дальше и дальше откатывался от Волги, упираясь кортиком в Уральские горы. Это на карте «Колчакия» выглядела необъятно, на самом деле отсутствие более-менее пригодных для передвижения дорог делало войска привязанными к «чугунке» и редким городам — бои там шли на очень узких участках.

Но для Деникина это уже было не суть важно — он был на пути к Москве. Стратегическая инициатива прочно перешла в руки главкома ВСЮР, и он не намерен был давать красным ни минуты передышки. Добровольческая, Донская и Кавказская армии в упоении побед рвались вперед без остановки. Огромные потери не смущали — боевой пыл был запредельным.

В конце концов, Колчак как раз стратегически при отступлении действовал лишь на руку Деникину. Умирая в таежных топях, иссыхая в туркестанских песках, блуждая в бескрайних сибирских лесах, его армия УВОДИЛА подальше от Москвы самую боеспособную почти 120-тысячную группировку красных с самыми лучшими военачальниками из бывших царских офицеров и генералов. На объявленный Троцким главным Восточный фронт посылались все резервы и вооружение, а Деникин после зимних побед красных на Дону и Украине считался второстепенным, малозначащим. Свою роль здесь, вероятно, сыграло и признание главкомом ВСЮР адмирала Верховным правителем, что явно дезориентировало красное командование, посчитавшее армию Колчака наиболее серьезной угрозой для себя. Деникин быстро разубедил Каменева в этом наивном заблуждении.

В штабе ВСЮР, в отличие от генерала Сидорина, понимали, что со своими силами, даже выросшими до 100 тысяч, садиться в оборону невозможно — такую огромную территорию с населением в десяток миллионов жителей УЖЕ нельзя было прочно контролировать. Оборона стала бы гибелью армии, как стала она гибелью для Краснова минувшей зимой. Белая армия может жить и побеждать, только НАСТУПАЯ. Идя от победы к победе, деморализуя противника, лишая его веры в свои силы, подрывая авторитет большевиков и перетаскивая на свою сторону их же изуверившихся бойцов. Доброволия не имела собственной четко выстроенной идеологии, экономической программы, решенного земельного и рабочего вопроса. Пока она шла вперед и побеждала, это было не суть важно. Все острые и неоднозначные вопросы можно было бы решить, уже сидя в Кремле. Остановись она и займи оборону, внутренние черви сожрали бы ее без остатка. Левые, правые, анархисты, самостийники, «зеленые», националисты, исламисты, буддисты, сионисты, радикалы, толстосумы, спекулянты, урки растащили бы Доброволию в два счета, не оставив никакого «острова Крыма». Белогвардейский Голем мог быть страшен только нападающий, обороняющийся он сразу превращался в бумажного тигра, а внутренние противоречия его бы доконали.