Я еду домой! (Том 3) - Андрей Круз

Пройдено было почти триста километров, результат неплохой, в сущности, хотя и несколько медленно получилось. Нашел место за строениями брошенной фермы, дозаправился под пробку, не изменяя еще в Америке введенному правилу «до лампочки» не доводить никогда, мало ли что, вдруг смываться придется и будет неприятно, если кончится горючее. Тигр караулил, я заправлял машину, все прошло без приключений. И это немного напрягало, было такое ощущение, что я опять расходую безвозмездно мне выданный запас везения, а когда он иссякнет, то на мою голову посыплются неприятности. По-крайней мере до сих пор это правило работало почти безотказно.

- По коням, - скомандовал я коту после того, как заправочный шланг был смотан, стянут хомутиками и уложен в кузове, а сам я взгромоздился на водительское кресло.

Польша. Сейчас будет Польша, не такая уж и большая, до белорусского Бреста остается километров семьсот, если верить навигатору и если не менять маршрут очень уж радикально. Можно за два дня доехать, а можно, если к вечеру буду в форме, и за один добраться. Только вот торопиться не надо, торопиться не надо, как говаривал персонаж из старой комедии, товарищ Саахов.

Границу я проскочил как-то незаметно. То ли не было никаких знаков, то ли я их не заметил. Только что все указатели были на немецком языке, а тут вдруг пошли на польском. Ну, ничего, зато малость понятней стало, все родственные языки. Хотя названия городков и деревень угадывались за польскими немецкие, эта территория полякам только после окончания Великой Отечественной отошла.

Появились болота, причем немало, что не слишком радовало, потому что пространство для маневра резко сужалось. Так присмотришься - равнина и равнина, но в ней то озерцо блеснет сквозь траву, то просто воду в низине увидишь, так что не сунешься.

А вообще стало еще просторней. Как тут с плотностью населения по сравнению с Германией я не в курсе, но деревень стало заметно меньше. Появился, наконец, забытый с американской поездки и ожидаемый на родине простор. Это когда едешь, смотришь вокруг, и обнаруживаешь, что взгляд твой не каждую минуту направлен на какой-нибудь дом, сарай, деревню, город. Доеду до Белоруссии - там леса потянутся. Еще в Польше потянутся. Насколько я понимаю, но хочу белорусских, это почти дома. Так вроде не думал об этом, а вот сейчас, когда до тех мест меньше семи сотен верст, прямо как подперло. Понимаю, что там даже опасней ехать, чем здесь, но все равно хочу.

Хочу, мать его, домой. К семье. Так хочу, что дыхание спирает, мысли путаются, хочется втопить педаль газа в пол и гнать насколько сил в машине хватает. Специально за стрелкой спидометра слежу постоянно, чтобы выше семидесяти не поднималась. Но поднимается, кто-то внутри меня, стоит отвлечься, начинает командовать, мол: «Притопи газок, притопи, быстрее доедешь!»

Нельзя, вляпаться можно. Надо только так как я сейчас еду - и никак иначе, проверено, не первый день в пути, и не первую тысячу километров размениваю.

После городка Сквержина, а может большой деревни, увидел людей. Несколько грузовиков, груженые всяким добром, катили передо мной, сопровождаемые старым добрым «бардаком» в полицейской окраске, то есть БРДМ-2. Катили неторопливо, так что я вскоре уперся в хвост колонны, разглядывая крестьянского вида мужиков, сидящих в кузове идущей в хвосте машины. Вид крестьянский, а вот в руках калаши. Ага. Те самые, правда не наши еще, но родным уже повело, славяне-братья, блин.

Мое появление обнаружилось, колонна вдруг встала, «бардак» выдвинулся из-за нее, направив на меня ствол КПВТ. Действовали они явно не по-военному, дилетанты, может полиция, но пулемет такого калибра все равно уважение внушает. Я встал.

Ко мне подошли трое, двое в темно-синей полицейской форме, «тактической», с берцами и разгрузками, один гражданский. Гражданский и один из полицейских, пожилой лысоватый дядька, легко перешли на вполне беглый русский.

- Я бы с вами на восток проехал сколько получится, - честно сказал я. - Не знаю, как там дальше, страшновато одному.

- А ты до России? - уточнил полицейский.

- Да, до самой Москвы.

- Мы до Познани поедем, - сказал гражданский. - С Познани на север.

- А что по дороге дальше?

- А кто его знает? - пожал он плечами. - Все меняется. Бывает тихо, бывает что бандиты нападают. Всякое бывает. За Познань не ездим теперь, не знаем. До нее с нами спокойно будет, я думаю. Если ночлег ищешь, то тоже с нами можно, это еще километров пятьдесят.

- Нет, на ночлег рано будет, - ответил я, глянув на часы.

До ночлега далеко, еще весь день, можно сказать, впереди. Не весь, конечно, но ехать пока и ехать. Пока едется.

На этом разговор и закончился. Полицейский направил меня на тридцать восьмой канал, на котором общалась колонна, и мы поехали дальше. Уже «мы», я сзади пристроился.

А ничего так, можно даже перекусить на ходу, очень уж темп у них спокойный и несуетливый. Может и правильно, топливо экономится, опять же. Хотя на ближайшие годы топлива хватит, наверное, вон сколько брошенных машин везде осталось, там еще сливать и сливать. Кстати, что-то я манкировать стал этим благородным занятием, словно меня у Москвы полные заправки ждут не дождутся. А не ждут ведь ни разу вообще, так что расслабился я рано. Надо поглядывать по сторонам на предмет грузовиков с не опустошенными баками, признаки таковых я уже на ходу научился определять. Как? Да очень просто, если не пробит, то крышка отвинчена. Кто же, солярку слив до дна, будет ее обратно закручивать?

Сотню километров до Познани колонна шла почти два часа, встретив за это время несколько встречных машин - и грузовики были, и джипы, и даже проскочила вполне современного вида бронемашина незнакомой мне марки, из тех, что стали делать в последние годы для Ирака с Афганистаном, чтобы личный состав не истреблялся в засадах и на фугасах.

Мой «унимог» тоже, кстати, дитя этих новых времен, только внебрачное, убогое и недоделанное. На мину на таком заезжать точно не стоит, не спасет, он для всяких нищих армий крошечных новых демократий создан, тех, кого чуть не пинками погнали поддерживать «старшего брата» во всех местах, где тому что-то нужно. Было нужно, сейчас уже никому ничего не надо.

У Познани, которую мы обошли с севера, со мной попрощались по радио, я тоже пожелал попутчикам счастливого пути. Колонна на каком-то перекрестке ушла влево, а я покатил дальше, на восток, снова в гордом одиночестве, если не считать дремлющего на соседнем сидении Тигра. Ладно, мне не привыкать уже.

Урчал дизель, зубастые покрышки стучали по асфальту, дорога шла через мертвые пригороды, которые хотелось проскочить как можно быстрее, утомлять уже стало подобное зрелище, потому что невозможно привыкнуть к мерзости самого факта, к тому, что мертвые унаследовали землю. Здесь же совсем недавно жили мы, люди, а теперь бродит, валяется, прячется в подвалах то, во что люди превратились - мерзкое, смердящее и опасное как сама смерть.