Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

Танк вдруг остановился... один... еще один, окутался дымом, а тот уползал в лощину. Где же еще один? Поднялись ракеты.

Танк в тылу... уж не двоится ли у меня в глазах? Откуда? Из Княгининок? Над селом кружили «юнкерсы». Танки обошли позиции нашего дивизиона. А шоссе? Со стороны подбитых танков неслись трассирующие очереди, одна в одну, как будто отсекали угол ржаного поля.

Горячий, серо-желтый дым, я едва не задыхался. На склоне немецкая пехота, по-видимому, она уже заняла огороды. Следом накатывалась новая волна. А там, в стороне, удалялись от шоссе группы людей. Наши батареи отходили? Свалка осталась, по всей вероятности где-то слева, позади.

Немецкая пехота второй раз меняла направление атаки. Вначале двинулась в сторону леса. Прилетели «юнкерсы», пехота круто повернула. Немецкие танки обошли Княгининки, вполне вероятно, с востока. Пехота вернулась в первоначальное направление.

Позади, в лощине,— серия ракет.

— Внимание... пехота с фронта, дальность триста метров... Приготовить диски для всех... когда минует пехота оголенные места во ржи, стрелять самостоятельно.

Поднялся невообразимый треск. Разрывы мин, в тылу выстрелы танков. Видимость не превышала сотню метров. Согнувшись, редкой цепью приближались немецкие пехотинцы.

Застучал ДП сержанта-пехотинца. Слева начал строчить еще чей-то. Очереди растянуты. Наводчик задерживал спуск. К осмотрел ближний пулемет. Он стрелял в белый свет — колодка прицельной рамки сдвинута на предельную дальность. А у соседнего, наоборот, пули ложатся под носом.

— Внимание всем, проверить установку прицела... Очереди короче, короче!.. Следить... где ложатся пули!

Старший сержант Проценко целился, нажимая спуск. Второй номер лежал навзничь, рядом с ячейкой. Лицо прикрыто каской. Он уже не нуждался в укрытии.

— Там кто-то бежит,— Проценко указывал в сторону шоссе.

Неужели связной... Тот самый, в руках — цинка. Упал, нет, залег, кажется, ползет.

— Товарищ лейтенант, командир дивизиона приказал отступать за дорогу... туда... наши батареи ушли... на шоссе танки, машины... долго искал, первый огневой взвод не мог найти...

Подразделения дивизиона оставили оборонительный рубеж. Должен ли 1-й огневой взвод удерживать дальше повисший в пространстве фланг? Задача, поставленная старшим лейтенантом Шилкиным, представляется мне выполненной. Отходить?.. Во ржи автоматчики... головы не поднять. Шоссе занято. Княгининки тоже. На запад, в лес к позициям Ф-22? На пути танки... два горят... третий посылает пулеметные очереди во все стороны.

Так... 4-я батарея ушла четверть часа назад. А 3-я?

— Следом... отступала за дорогу...— ответил связной.

— Патроны где взял?

— Недалеко... там убитый.

Рвались мины, не затихал стук автоматных очередей, отстреливались мои пулеметы. Успею ли известить командиров орудий?

Пулемет оборвал очередь. Посланный с закрытой ОП снаряд оставил на месте ячейки широкую воронку. Курится дым.

— Товарищ лейтенант, мы уходим,— кричал сержант-пехотинец,— отрежут.

Пехотинец чувствует себя слишком независимо. Мог бы и меня пригласить... за компанию.

— Но... товарищ лейтенант... командир роты приказал разведать... и назад.

— Вы, сержант, знаете устав?

— Так точно!

— Как там сказано?

— Выполнять последнее приказание.

Вот и прекрасно... 1-й огневой взвод оставляет свои позиции. Уйдут и пехотинцы, но... когда я подам сигнал.

— Прямое попадание,— послышался голос Проценко.

Во рту горечь, все пересохло. Пыль лезет в глаза. Пулемет подбитого танка перестал стрелять. Автоматные очереди раздаются справа, полукругом, позади.

— Товарищ лейтенант, танки!

На участке, который занимала 3-я батарея, четыре танка, переваливаются на брустверах, качали стволами. Да, нужно уходить!

— Старшему сержанту Проценко и всем... по пехоте, огонь! Сержанту Дорошенко с расчетом 2-го орудия... отходить бегом в направлении горящего танка, к лесу!

Теперь пехотинцы. Придет их время.

Автоматные очереди рядом. Словно палкой колотил кто-то по каске. Сгущался дым. Вместе с сержантом Дорошенко четыре орудийных номера. Я совершенно не уверен, удастся ли им пройти под стволом поврежденного танка.

На позиции остались Проценко, два орудийных номера и связной. Для арьергарда многовато, я понимал. Но если Дорошенко застрянет, то останется один путь... прямо на танк.

Проценко вытирал струившийся пот. Танки проутюжили окопы 3-й батареи и направились в село. Пришел в движение второй эшелон, на шоссе шесть танков. Очевидно натравлялись к позиции 1-го огневого взвода.

Стучал ДП. Уговор свят. Пехотинцы, уходить! И вот последняя очередь моего пулемета. Встать!

Немцы находились ближе, чем я полагал. Низко стелились пули, валятся подсеченные стебли. Не задерживаться, по-пластунски, вперед марш!

— Немцы, товарищ лейтенант,— вскрикнул связной.

Просвистела автоматная очередь. Силуэт возник и исчез. Я нажал спуск. Автоматчики не унимались. Передвигаться по-пластунски не менее опасно, чем в рост. В затылок подталкивали очереди. Я ничего перед собой не вижу. Тыкаются в землю пули, того и гляди продырявят одежду. Не задерживаться, вперед, вперед, без передышки!

Два, три прыжка и передо мной барьер — межа. Подрытый внизу грунт. Еще усилие, упор под сошки — и пулемет готов. Автоматная очередь оборвалась. Преследователи вроде приутихли, начали отставать.

За гребнем, похоже на шоссе, стрельба возобновилась. Гудят двигатели. Перед глазами бугрится поле, запах гари, дым. Лошадиные туши, целая упряжка, погибшие под своими снарядами. Опрокинутый на колесо зарядный ящик.

Проценко повеселел. Автоматчики, танки уже позади, и экипаж с пулеметом не помеха. Путь в лес, кажется, открыт. Где пехотинцы? Где Дорошенко? Простучала пулеметная очередь МГ, пули прошли, подняв комья земли. Межа тянулась дальше, еще, еще. Высота полметра. Я в безопасности.

Пришла минута оглядеться. Треск очередей позади за высотой не затихал. Автоматчики прочесывали ржаное поле, палили впустую. Нужно прибавить шаг, лес рядом.

На опушке я не замечал признаков пребывания людей. А в глубине?

Над головой шуршали снаряды. Солидный калибр. На склоне высоты взметнулись столбы земли и дыма. Доносятся далекие выстрелы. Орудия вели огонь с севера. Наши, значит. Кто-то вел наблюдение за полем боя.

Межа тянулась дальше, в конец клеверного поля. Сиреневые бутоны, растения сочные, темнозеленые. Начинались заросли. И тут воронки. Ровики наполовину отрытые. Тела погибших воинов. Пустые консервные банки. Колея, запах болота. Угасший костер недавно оставленного бивуака.