Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя - Владислав Вишневский

И предстоящий её отъезд, и цвет волос больно кольнули СанСаныча. Но он, пережил переборол себя! Решил — главное, для него — работа. Дело!

Правда особо войти в работу не пришлось.

На четвёртый день интенсивной работы с покупателями, банком, научно-практическим отделом, отчётами и прочим… в кабинет СанСаныча неожиданно вошли — гендиректор из принципа не ставил охрану — четверо молодых людей, почти юноши, лет по восемнадцать-двадцать.

— Добрый день! — вежливо поздоровался один из них, он первым вошёл. Другие застыли за ним, в ожидании. — Вы Сташевский Александр Александрович… — риторически поинтересовался первый…

— Да, а что? — отрываясь глазами от экрана компьютера, спросил гендиректор.

— Мы из налоговой полиции. Вот наши документы… — юноша протянул своё удостоверение. — А вот предписание о проведении проверки.

— А в чём дело? — по инерции ещё продолжал задавать глупые вопросы СанСаныч, пытаясь понять, почему вдруг сразу и полиция…

— Ну, — улыбаясь уголками губ, будто стесняясь, ответил старший. Многозначительно подчеркнул. — Значит есть причины. А это наши сотрудники. — Показал рукой на стоящих сзади. Те молча проигнорировали процесс знакомства.

— А в чём всё же дело? — Как испорченный механизм, повторил вопрос гендиректор. — Вы объясните!..

— Мы ничего вам не должны. Это вам придётся нам объяснять… — видя, что «клиент» всё ещё в ступоре, вновь коротко, понимающе, усмехнулся молодой человек, и тем же официальным тоном продолжил. — Ваши сотрудники уже обо всём предупреждены, в торговом зале уже работают наши люди, в бухгалтерии тоже… Освободите, пожалуйста, доступ к компьютеру, сейфу и вашему столу.

СанСаныч, недоумевая, поднялся.

— Приступайте. — Бросил старший группы своим помощникам.

В течение полутора — двух часов, развернув на столе гендиректора считывающую компьютерную аппаратуру, молодые люди ударно поработали: скачали всю коммерческую и аналитическую информацию с базового директорского компьютера, со стола собрали все документы, все, до последней бумажки, включая и визитницы, опустошив даже и мусорные корзины и, естественно, сейф. Особо не входя в детали, обобщая, описали весь собранный материал, сноровисто разложили документы по коробкам из-под детского питания — на складе их было предостаточно, забрали все бухгалтерские документы, включая балансовые и прочие отчётные… С трудом разместили коробки в двух армейских уазиках, угрюмо попрощались, и уехали.

Ёбст… вам и бабушка — Юрьев день! Что за хе… Приехали!

Вся команда Сан Саныча застыла в шоке. Особенно… да все. Вот это удар! Вот это подножка! Это конец!..

Склад опечатан!

До квартальной сдачи баланса — неделя, а в бухгалтерии пусто…

Документы вывезены! Как теперь «Прайвэксу» деньги перечислять, как проценты банку срочно гасить? Кошмар! Врач Прохоровская валидол пьёт, гендиректор застыл как мумия, юрист лихорадочно перебирает фамилии людей способных ответить на вопрос: в чём дело, пригорюнились и все остальные. Запахло закрытием фирмы, значит, увольнениями… А как же покупатели, а как дистрибьюторы, а как…

В оставленном предписании было ясно прописано — проверка плановая. Но все знали, из неофициальных, конечно, источников, что по плану они на очереди где-то на следующий год. А сейчас…

— Чёрт! Я всё поняла, поняла, — театрально хлопнув себя по-лбу, воскликнула Валентина Вадимовна Прохоровская. — Это она, уволенная Крикуненко на нас настучала. Ей-ей!

Врача охотно поддержали:

— Наверное. Кто же ещё.

— Она же нам всё время хвасталась: у меня вот где эти пропойцы менты. — Прохоровская, как и Крикуненко, показывая, сжала кулак… — Помните, она уходя пригрозила: вы меня ещё вспомните…

— Точно. Это она!

— Больше некому…

— А там… — намекая на увезённые документы, осторожно спросила юрист, — много зацепок, нет?

— Откуда! — воскликнул гендиректор. — Мы же «по-белому» работаем. По-белому!

— Да! — твёрдо заверила бухгалтер. — Все документы в порядке.

— Значит, бояться нам нечего. — Заключила Образцова. — Скоро отдадут.

— Вот уж здесь, вы, пожалуйста не обольщайтесь. — «Успокоила» врач Прохоровская. — Если к ним что попало — они, просто так, не выпустят. — И всполошено засуетилась. — Ой, ой, СанСаныч, выпейте, пожалуйста, скорее валерианки… Пейте, пейте… На вас лица нет.

— Да, не переживайте так уж сильно, СанСаныч, — заторопилась успокаивать юрист. — Выберемся…

— Нам ещё повезло, — отвлекая гендиректора, заметила главбух. — У моей знакомой, тоже бухгалтера, вы её знаете, у Тамары Савельевны Лялечкиной, в фирму тоже недавно приходили с проверкой… Они продукты питания в город возят, водку и прочее…

Её внимательно слушали… И что?

— Представляете, вышибли дверь, ворвались с автоматами, и всех-всех положили лицом на пол…

— Ой! — воскликнула Валентина Вадимовна. — И женщин? На пол?

— Не может быть! — не поверила юрист Образцова.

— Какой там не может!.. Да-да! — негодовала главбух. — Говорю же — всех: и мужчин, и женщин. Всё перевернули: из сейфа, из корзин, из касс, все деньги, документы в мешок… и раз, и уехали…

— А люди?

— А что люди… Полежали ещё какое-то время, и встали.

— А потом?

— А… У них ещё одна фирма открыта была… Директор побегал по-кабинетам, побегал, да и плюнул…

— Вот заразы.

— А кто у них тогда был? — слабым голосом спросил гендиректор.

— Сказали, ОМОН. — Ответила главбух.

— А у нас, слава Богу, полиция, — заметила врач Прохоровская. — Нам, значит, радуйтесь, люди, сильно повезло.

— Да бросьте вы, Валентина Вадимовна, радоваться — нам что ОМОН, что полиция — один чёрт! — не согласилась юрист Образцова.

— Но с нами-то вежливо, — стояла на своём врач. — А я ведь, ещё этому, их старшему… как там его фамилия?

Юрист прочитала подпись на бланке:

— Старший лейтенант Вяткин эн эн.

— Да-да, этот вот «эн-эн», я его хорошо запомнила, всё время к нам за детским питанием ходил, постеснялся бы лучше… Если б не наша фирма, ходил бы он со своим дисбактериозом и дальше.

— И у него дисбактериоз?

— Нет, конечно, у ребёнка… Да и он такой же, видать, в детстве был.

— Что же теперь делать? Надо куда-то звонить… — растерянно бубнил гендиректор. Совсем не был человек готов к такой ситуации.

— Ничего, — пригрозила юрист Образцова, торопливо листая свою адресную книжку. — Сейчас найдём кому пожаловаться… Погодите, погодите… Так… это нет… это нет… Это… Ага, вот, нашла…

Бес-по-лезно! Никто не помог, никто не выручил.

Два месяца — день в день — налоговая полиция держала фирму в напряжении. Уже и банк серьёзно обеспокоился — стал косо смотреть и прохладно разговаривать, и поставщики занервничали, а партнёры и покупатели недоумевали, и сочувствовали… К тому же, ситуация усугублялась тем, что по-городу кто-то упорно распространял слухи, что фирма Сташевского сгорела — «накрылась медным тазом»! Вскрылись серьёзные финансовые нарушения. Выяснились иностранные счета открытые в Китае, в Америке, в Голландии… Что обдирают они народ, жируют на своём детском питании… Скоро, значит, сядет директор на нары, и все остальные, если уж полиция за них серьёзно взялась.

СанСаныч похудел, с лица спал… Стал злой, нервный… Сильно переживал.

Документы полиция ещё не вернула, но склад открыть разрешила. Главбух едва ли не ежедневно бегала к ним, в полицию, на сверку разных бумаг, подписей, и прочих для них вроде бы непонятностей… Интенсивность работы фирмы упала процентов на восемьдесят, если не на все девяносто.

Кстати, тот же старший лейтенант «эн» и выдал тайну, сказал в чём причина. Крикуненко, та, бывшая его сотрудница, оказывается, написала заявление на начальника краевой налоговой полиции о страшном жульничестве в Торговом доме, воровстве, обмане покупателей и прочем-прочем, всё в таком духе. «А ещё и муж её, милицейская шишка в краевом управлении, позвонил, попросил с пристрастием проверить фирму. Вот мы и, извините…» Но это «извините» он сказал в конце второго месяца мучительного ожидания, когда выяснилось, что ничего не могут предъявить и не к чему, в общем, не могут придраться. А тянулось так долго потому, что они сделали запросы во все концы страны, с кем так или иначе когда работал «Торговый дом Сташевского»… И там поработала местная налоговая полиция… К счастью для СанСаныча безрезультатно. Тогда и начал «эн» вроде бы извиняться. Но вскользь так, мимоходом, не я мол виноват, извините, работа такая. Да и с вашей маленькой торговой наценкой, действительно не разжиреешь, какие уж там счета… Незадача.

Накануне он пришёл в фирму, один…

— Александр Александрович, — несколько пафосно начал старший лейтенант. — Дело с сегодняшнего дня можно сказать нами закрывается. Вот постановление… если вы его подпишете.