Полная тьма, ни одной звезды - Стивен Кинг

Но, раздраженная или нет, она промолчала о волшебных микстурах, а также о подержанном «Шевроле Субурбан», который он по каким-то причинам купил, как раз в том году, когда цены на топливо начали расти. Хотя он приобрел его, как она предполагала (вернее знала), когда она настаивала на хороших летних лагерях для детей, электрогитаре для Донни (он играл в течение двух лет, достаточно долго, чтобы стать на удивление хорошим гитаристом, а затем просто забросил), оплате аренды за лошадь для Петры. Успешный брак зависел от сохранения равновесия — это факт, который все знали. Успешный брак также зависел от высокой терпимости к раздражению — Дарси понимала это. Как поется в песне Стиви Уинвуда, смирись с этим, детка.

Она смирилась. Как и он.

В 2004 году, Донни пошел в колледж в Пенсильвании. В 2006 году, Петра пошла в Колби, верная дорога в Уотервилль. К тому времени, Дарси Мэдсен Андерсон было сорок шесть лет. Бобу было сорок девять лет, и он все еще состоял в клубе бойскаутов со Стэном Морином, строительным подрядчиком, который жил в полумиле от них. Она находила, что ее лысеющий муж выглядел довольно забавным в шортах хаки и длинных коричневых носках, которые он надевал для ежемесячных походов по «Дикой Природе», но никогда так не говорила. Его лысина стала хорошо заметной; очки стали бифокальными; его вес метался в диапазоне от восьмидесяти двух до ста килограмм. Он стал партнером в бухгалтерской фирме — «Бэнсон и Бэкон» стала теперь «Бэнсон, Бэкон и Андерсон». Они обменяли небольшой дом в Паунале на более дорогой в Ярмуте. Ее грудь, прежде маленькая, упругая и высокая (ее лучшая особенность, как она всегда думала; никогда не хотела чтобы она походила на грудь официантки), стала теперь больше, не такой упругой, и конечно обвисала, когда она снимала свой лифчик ночью — чего еще ожидать, когда ты приближалась к отметке в половину столетия? — но периодически Боб, оказываясь рядом, подходил к ней сзади и придавал им чашевидную форму. Порой был приятный перерыв в спальне наверху, с видом на их тихий двухакровый участок земли, и если он был немного быстр в постели и часто оставлял ее неудовлетворенной, часто, но не всегда, то удовлетворение от него наступало позже, от ощущения его теплого тела, когда он дремал рядом с ней… это удовлетворение, никогда не подводило. Это было, как она предполагала, удовлетворение от осознания, что они были все еще вместе, когда столь многие другие не были; удовлетворение от осознания того, что они приближались к своей Серебряной Годовщине, курс, был все еще устойчив, и она следовала ему.

В 2009 году, двадцать пять лет спустя их свадьбы в небольшой Баптистской церкви, которая больше не существовала (теперь на том месте была парковка), Донни и Петра устроили им вечеринку-сюрприз в «Березах» в Касл-Вью. Было более пятидесяти гостей, шампанское (отличное), стейк, и четырехуровневый торт. Юбиляры танцевали под «Footloose» Кении Логгинса, также как танцевали на их свадьбе. Гости аплодировали отточенным движениям Боба, о которых она забыла, пока не увидела их вновь, и это его по прежнему грациозное исполнение вызвало в ней бурю эмоций. Ну, этого следовало ожидать; он отрастил живот, вышел с неловкой лысиной (неловкой для него, по крайней мере), но он все еще оставался чрезвычайно легок на ногу для бухгалтера.

Но все это было только историей, материалом некрологов, а они были все еще слишком молоды, чтобы думать о них. Игнорирование мелочей в браке, и тех повседневных тайн, она верила (твердо верила), было тем, что укрепляло их отношения. Однажды она съела плохие креветки и ее рвало всю ночь напролет, она сидела на краю кровати с потными волосами, слипнувшимися на затылке и слезами, катящимися по ее покрасневшим щекам, а Боб сидел около нее, терпеливо держа тазик, а затем унося его в ванную, где он освобождал и ополаскивал его после каждого извержения, чтобы этот запах не вызвал у нее еще большую тошноту, говорил он. На следующее утро в шесть утра он прогревал машину, чтобы отвезти ее в отделение неотложной помощи, когда ужасная тошнота наконец начала отступать. Он отпросился по болезни в «Бэнсон, Бэкон и Андерсон»; также он отменил поездку в Уайт-Ривер, чтобы сидеть с ней на случай, если слабость вернется.

Подобные вещи работали в обе стороны; что в один год подходит одному, на следующий год подойдет и другому. Она сидела с ним в приемной госпиталя Святого Стефана — в 1994 или 1995 году это было — ожидая результатов биопсии после того, как он обнаружил (в душе) подозрительную опухоль в своей левой подмышке. Биопсия была отрицательна, диагноз — заражение лимфатического узла. Опухоль продержалась еще месяц или около того, а затем сама прошла.

Она видела кроссворд на его коленях через полуоткрытую дверь ванной, когда он сидел на комоде. Запах одеколона на его щеках означал, что «Субурбан» уедет на день или два, и его сторона кровати будет пуста в течение ночи или двух, поскольку он должен был привести в порядок чей-то бухгалтерский учет в Нью-Хэмпшире, или Вермонте (у «Бэнсон, Бэкон и Андерсон» теперь были клиенты во всех северных штатах Новой Англии). Иногда запах означал поездку для осмотра состояния чей-нибудь коллекции монет на продажу, ибо не все нумизматические сделки, которые остались их дополнительным бизнесом, могли осуществляться через компьютер, они оба поняли это. Вид его старого черного чемодана, тот, который он никогда не оставлял, независимо от того, сколько она ворчала, в переднем зале. Его тапки под кроватью, один всегда засунутый в другой. Стакан воды на его журнальном столике, с оранжевой таблеткой витамина рядом с ним, на свежем номере «Коллекционирование Монет и Банкнот». Как он всегда говорил, «Лучше выпустить, чем держать в себе» после отрыжки, и «Берегись, газовая атака!» после того, как пукал. Его пальто на первом крючке в холле. Отражение его зубной щетки в зеркале (Дарси была убеждена, что он так и использовал бы ту самую, что у него была, когда они поженились, не меняй она ее регулярно). То, как он прикладывал к своим губам салфетку после каждого второго или третьего укуса пищи. Аккуратно упакованный набор для кемпинга (всегда включающий дополнительный компас) прежде, чем они со Стэном отправятся с очередной компанией девятилетних на экскурсию «По следу мертвеца», опасный и жуткий поход, который проходит через лес позади парка «Голден Гроув-Молл» и заканчивается у «Города подержанных машин Вайнберга». Вид его ногтей, всегда коротких и чистых. Вкус жевательной резинки «Дентин» в его дыхании, когда они целовались. Эти вещи и десять тысяч других включали секретную историю брака.

Она знала, что он должен иметь свою собственную историю о ней, всего, от помады со вкусом корицы, которую она использовала зимой до запаха ее шампуня, когда он тыкался носом в ее затылок (теперь это было не часто, но все еще было) до щелчков ее компьютера в два часа ночи, в те две или три ночи в месяц, когда сон почему-то не шел к ней.