Право выбора - Виктор Волков

— Тамара Михайловна, ну что Вы, давайте перевяжем Вам руку, а потом я умоюсь. Не смотрите на мой вид, я себя контролирую, — знахарка наконец-то стала помогать мне перебинтовывать ее руку, видно не выдержав моей дилетантской перевязки.

— Как Вы? — участливо поинтересовалась знахарка, словно перед ней обыкновенный пациент.

— У нас вами еще одно дело. Вы справитесь? — не стал отвечать на ее вопрос. А как мне было? Мне было совсем неплохо. Я забрал жизнь врага, я выпил его кровь и она притупила боль и усталость. Мне захотелось улыбнуться. Хотелось выйти на вечеринку, скалясь окровавленными клыками. Хотелось почувствовать страх этих скотов, готовых ради своей шкуры выдать нас с Русом оборотню. Теперь же они слушают истории охотников, убивших Виктора, и радуются так, словно это их победа. Ох, как мне хотелось снова ввергнуть их в ужас. А еще мне хотелось крови врага. Чувствовать, как неистово бьющееся вначале сердце, замирает, замедляет свою работу, словно пропуская с каждой секундой на удар больше и наконец перестает трепыхаться. Его сердце замолчит, а мое начнет биться в два раза быстрее.

Но я постарался сдержать бурю, одолевших меня желаний:

— Так Вы справитесь?

— Я пойду и скажу, что Вы меня укусили, а его друг вас скрутил и послал за ним, — улыбнулась женщина и в ее глазах я увидел отражение своих эмоций. В деревне были те, кто не остался равнодушным к смерти Виктора, тот же Дед или Настя. Но не для кого это его гибель не стала таким ударом, как для знахарки. Тамара Михайловна заменяла охотнику мать. А еще она знала, кто такие темные и светлые, знала, кто такие вампиры. И знала, что можно подсыпать в стакан с вином охотникам, что не даст привкуса, но затуманит разум.

Пока Рус мирно отсыпался, я метался в бреду. Знахарка никого не пускала к нам, к тому моменту, когда у меня спал жар, а Руслан очнулся, она уже знала, что я не человек и что истово желаю смерти убийцам ее приемного сына. Окажись на ее месте любой другой человек, мне не дали бы даже проснуться. Удавили бы беспомощного, но мне повезло. Нам повезло. Нужно забрать еще одну жизнь и Виктор будет отомщен.

Для убедительности мне пришлось действительно укусить женщину и только остановившееся кровотечение из ладони началось вновь. Она ушла, а я стал готовиться к встрече.

Охотник торопился. Быстрыми шагами миновал коридор и вошел в избу. Он замер всего на мгновение. Его мертвый, окровавленный товарищ, сидел на стуле напротив входа и в приветливом жесте поднимал безвольную руку, привязанную за пальцы хирургической нитью к ножу, воткнутому в потолок. Легкая заминка, но мне хватило и этого мгновения, что б ударить врага скальпелем в шею. Мне повезло, что охотник так спешил, что влетел в дом, а не, скажем, замер с другой стороны порога. Из пробитой вены хлестала кровь и я, влекомый новоприобретенными инстинктами, не дал драгоценной жидкости пропасть. Второй охотник также был выпит досуха. Восстановительными способностями я многократно уступаю более старым вампирам, но и охотники не были обыкновенными людьми, поэтому их кровь действовала на меня даже лучше зелья восстановления.

— Ну вот и все, — я не выдержал напора эйфории и широко улыбнулся.

— Вот и все, — эхом отозвалась женщина.

— Простите, что улыбаюсь, должно быть это выглядит неправильно. Но на нас так действует кровь, к тому же мне опосредованно досталась та штука, которой мы поили охотников.

— Ничего. Но Ваша скульптура меня пугает.

Я глянул на «куклу», действительно даже самому стало не по себе. Но как мне было выиграть время, что бы нанести смертельный удар противнику, который заведомо сильнее меня?

От размышлений, я был отвлечен шумом шагов снаружи.

— Делайте, что хотите, но не пропустите сюда никого.

Хозяйка дома скрылась, но вскоре появилась снова. Руса она не смогла остановить. Несколько мгновений мне казалось, что он бросится на меня.

— Что здесь случилось? — холодно спросил он.

— Справедливость, — вместо меня твердо ответила Тамара Михайловна.

Рус не смог скрыть своего удивления, не каждый готов принять, что справедливость может выглядеть вот так, не сияющий карающий меч, а пол, залитый кровью, обескровленные тела, страшная «кукла». Но для женщины, потерявшей ребенка годилась и такая неприглядная справедливость. А что касается меня. То несмотря на кажущуюся жестокость, ничего из сделанного не было актом садизма или капризом больного сознания, даже скульптура из трупа охотника. Последнюю, я поспешил «разрушить», перерезав нити и положив тело на пол. А то все же похоже на работу маньяка, а не на тактический ход.

За окном поезда мелькали однообразные пейзажи — деревья, поля, опять деревья.

Я посмотрел на сидящего рядом Руслана, тот со мной почти не разговаривал с того самого момента, когда мы под покровом ночи тащили закапывать в лес трупы охотников, оставив Тамару Михайловну оттирать кровь. Потом Рус вернулся к уже заканчивающим гулять селянам, а я завалился спать.

Утром всех больше интересовал рассол, нежели от чего охотники так внезапно покинули деревню. А еще через день мы уехали. Рус достаточно окреп, что бы самостоятельно передвигаться. Мои же раны меня почти не беспокоили — организму было достаточно покоя и обильного питания, что бы восстановиться до приличного уровня. Шрамы, увы, останутся надолго, если не навсегда.

Насколько холодно со мной общался Рус, настолько же холодно с ним держалась знахарка. Не знаю, какие прегрешения или несчастья заставили ее сюда переселиться, но принцип гуманизма у нее в абсолюте не значился. Она была искренне признательна мне за помощь в осуществлении мести. С ней мы простились как с дальней, но любимой родственницей.

Я снова отвернулся и стал смотреть в окно. Картина не баловала разнообразием и я дремал почти всю оставшуюся дорогу.

Если Кайлеб хотел нас таким образом примирить нас с Русом, то облажался. Весь путь мы молчали, а на вокзале расстались с взаимным чувством облегчения.

Я сразу же направился в логово темных. Нужно удостовериться, что маг жив и его поездка увенчалась успехом. Поэтому я тут же набрал его номер.

— Привет, вы выбрались? Я завтра вернусь в город и пошлю туда группу.

— Если только похоронную. Бобик сдох.

Молчание на том конце трубке после этой фразы повисло так надолго, что я проверил не прервалось ли соединение.

— Завтра, идем в бар, там и расскажешь, — наконец созрел до ответа ошеломленный маг.

— Ок. До связи, — довольно усмехнулся я.

Странно, но темные коридоры бывшей школы вызывали приязнь. Я поспел как раз к ужину, не без труда найдя столик с соседями по комнате и работая локтями прошел раздачу еды и плюхнулся на сидение между Лехой и Яром (или Славой). Оборотни поприветствовали меня радушно, а рептилоид своей фирменной улыбкой сытого удава. Думаю, она тоже означает что-то хорошее.