Отрок. Внук сотника - Евгений Красницкий

– Верно. Ты что, хочешь сказать, что для него «свои» только православные христиане, а все остальные…

– Так и есть! Вернее, должно быть, а как там на самом деле? – дед махнул ладонью. – Чужая душа – потемки.

– Иллариону тоже наших не жалко…

– Хватит! – сердито оборвал дед. – Без нас все решится, а у нас своих дел полно: мне – сотню в порядок приводить, тебе – Младшую стражу.

– Делай, что должен, и будет то, что будет…

– Вот-вот. А прямо сейчас ты что должен?

– Что? – Мишка не сразу смог отвлечься от своих переживаний. – А! Краску купить надо, я присмотрел уже…

– Дурак! У тебя родни полон дом, каждому подарок привезти надо! Да Юльку свою не забудь!

– Для Юльки у меня уже есть. В том ларце, который в скоморошьем возу нашли, жемчужное ожерелье было.

– Опять дурак! Ты что, жениться собрался? Проще подарок нужен, такой, чтобы показать – ты про нее и в стольном граде не забывал. И все! Не князь – жемчугами одаривать, меру знать надо!

– Тогда… Знаю! Там еще платки цветные были, даже шелковые.

– Во! В самый раз!

– Может, и сестрам – по платку?

– Третий раз дурак! – дед зло пристукнул кулаком по колену, видимо, тоже не мог отойти от увиденного на берегу Струменя. – Анне с Марией скоро замуж идти, а Евлампия еще в куклы играет, и всем – одинаковые подарки?

– Тогда, может быть, Анне ожерелье отдать?

– Во, начинаешь мыслить! – поощрил дед.

– Машке – отрез ткани, мать ей что-нибудь сошьет.

– Тоже хорошо.

– А Ельке можно и платочек. И вкусного чего-нибудь. Я тут изюм видел!

– Так, а матери?

– Так она же с нами – здесь, – удивился Мишка. – Ей-то зачем?

– Четвертый раз дурак! Ты первый раз в бою добычу взял, впервые мужское дело совершил, а она тебя родила, вырастила, должен ты ей поклониться?

«Блин, и этот – про первое мужское дело, и опять не про секс. Да, ЗДЕСЬ пол – не просто графа в анкете. Прямо по Гумилеву: «Будь тем, кем ты должен быть»».

– Значит, что-то из добычи, или, наоборот, купить?

– Все! – сказал, как отрубил, дед.

– Что, все? – не понял Мишка.

– Всю добычу, кроме оружия и других воинских вещей. Подарки отложи, воинский снаряд – тоже, ну, и монеты себе оставить можешь. Все остальное ей – хозяйке! Кузька, Демка, вас это тоже касается! Слышите?

– Ага! – отозвался Кузьма. – А отцу?

– Отцу? – дед поскреб в бороде. – Никеша, есть тут кто, чтобы тонким кузнечным инструментом торговал? Грубый-то у Лаврухи есть, или сам сделать может. Железа хорошего мы ему взяли. А вот для тонкой работы… Пилочки там всякие, сверлышки…

– Есть, Корней Агеич, только больно дорого все.

– Если что, откупишь у ребят часть побрякушек из ларца. Помнится, там по три гривны на брата было.

– Да не стоит это три гривны!

– Э, нет, ты сам цену признал, когда с Михайлой торговался, от слова купецкого ты отказаться не можешь!

– Корней Агеич! – взмолился Никифор. – Я на той торговле и так погорел, не добивай! Я ж и не разглядел даже как следует, что там есть – кучей лежало!

– Ну, внучки, пожалеем дядьку Никифора?

– Пожалеем! – хором отозвались близнецы, Мишка промолчал. Купец с кормщиком откровенно пытались надуть деда; ладно, Никифор после двухдневных возлияний себя не контролировал, но Ходок-то знал, что делал! Всё понимал и взялся помогать не просто из уважения к боссу, а за долю в неправедной добыче!

«А может, и не Никифор эту аферу придумал, а Ходок?»

Купец, видимо, правильно истолковав молчание племянника, зыркнул на Мишку, но смолчал. Дед тоже сделал вид, что не заметил Мишкиной реакции.

– Кхе! Истинные воины! – прокомментировал Корней дружное согласие Кузьмы и Демьяна. – Взяли добычу, продали по-быстрому и забыли. Вот так купцы на нашей крови и наживаются!

– Корней Агеич, да что ж ты такое…

– Ладно, Никеша, шуткую я, – дед покосился на Мишку: понял ли, мол, намек? Мишка согласно прикрыл глаза: «понял».

– Значит, так, Никеша, сведешь ребят к нужному человеку, сам приценишься, потом дома из побрякушек возьмешь, сколько понадобится. Но учти – родню не обманывать!

– Да как можно, батюшка, Корней Агеич!

«Вот вам, сэр, еще один урок. Простейших вещей не знаете, а уже норовите в политику влезть. Результат налицо – кругом дурак! Классический случай неадекватности, вследствие дефицита информации. Вживаться вам, сэр, еще и вживаться, как агенту под прикрытием. И сидеть тихо, как мышке под веником, иначе – судьба Иллариона: земля сожрет. По сравнению с ним у меня только одно преимущество: Илларион – один, а у меня семья, род. Вот он главный ресурс, а я-то, дурак… Впрочем, про дурака уже было».

– Деда, я еще Нинее хотел что-нибудь и внучатам.

– Никеша, ну-ка подскажи, что тут для старухи и малых деток присмотреть можно?

– Ну, для деток, Корней Агеич – совсем просто. Тут игрушками всякими торгуют, мы матрешками им торговлю подпортили, да и торг заканчивается, так что дешево купить можно.

– Деда, и Семену тоже игрушку привезти бы. – Вспомнил Мишка. – А то я Ельке матрешку подарил, а ему – ничего.

– Верно. Никифор, а старухе?

– А старухе… денег не жалко?

Дед сказал, неожиданно решительным тоном, словно гвоздь забил:

– Этой – не жалко!

– Платки тут продают теплые и легкие – из козьего пуха. Не поверишь, Корней Агеич, почти три локтя, что в длину, что в ширину, а в обручальное кольцо продеть можно! Но дерут за них!

– Оренбургские? – не подумав, ляпнул Мишка.

– Чего?

«Блин, кто тебя, дурака, за язык тянет? До основания Оренбурга еще шестьсот лет!»

– Да слышал я про них на торгу, только название, наверно, не разобрал.

– Чего там разбирать-то – козьи и все.

«Срочно меняем тему разговора».

– Деда, а ты помнишь, что Петр с нами едет?

– Куда?

– В Ратное, воинскому делу обучаться. Ты вчера согласие дал. Дядька Никифор хочет, чтобы охраной у него свой человек командовал, вот и попросил тебя Петьку в обучение взять. Ты согласился.

– Кхе!

– Батюшка, Корней Агеич… – снова было начал причитать Никифор.

– Помню я, Никеша, помню. Только на командира сразу учить не буду – мал еще.

– Так и не надо. Пусть сначала выучится тому, что твои внуки умеют, потом походит с моими караванами, присмотрится, потом – опять к тебе, на десятника учиться.

– Деда, ты вчера говорил, что собираешься воинскую школу открыть, чтобы второй раз Петруха со своим десятком приехал, и ты его выучишь на десятника купеческой охраны.

– Кхе!

– А Андрей сомневался, и ты еще сказал: «Куда все катится!» – добавил Мишка для убедительности.

– Да! Сказал, так и есть! Это… Никифор, я воинскую школу открываю, Петруху твоего беру в обучение… Э-э… Воинскую справу ему собери и… Э-э… школа, сам понимаешь, недешево обойдется…