Девять с половиной идей - Антон Леонтьев

– Я здесь, если ты меня ищешь, – раздался позади нее голос.

Оля обернулась и увидела Сергея. Он был в рубашке, расстегнутой до пояса, волосы растрепаны, а глаза, милые глаза, в которые она могла смотреть часами, затуманены. От него разило алкоголем.

– Молодец, что пришла, – сказал он, беря Олю за руку. Его хватка была железной, но он уже неустойчиво держался на ногах. – Пойдем со мной, мне надо тебе кое-что сказать, Оля.

Сергей потащил ее в самую глубь квартиры, и они оказались в какой-то очередной спальне, где стояла на четвереньках та самая девица, желавшая познакомиться с бутылкой мартини, создавалось впечатление, что она хочет очистить желудок прямо на пол.

– Пошла отсюда, шалава, – пнул ее ногой Сергей.

Девица грязно выругалась и уползла в направлении выхода, где радостно завопила:

– Водочка приехала, класс!

– Сергей, ты меня именно сюда приглашал? – поинтересовалась Оля. – Пошли быстрее, меня тошнит от всего этого. Может быть, кому-то здесь интересно, мне нет.

– А мне да, – произнес он.

Сергей подошел к ней ближе. Оля видела, как вздымается его мускулистая грудь.

– Ты пьян! – сказала она твердо. – Быстро пойдем отсюда, тебе надо в постель.

– Это точно, малышка, – глупо улыбнулся он, – нам надо в постель.

И он, схватив ее за пальто, потащил прямо к постели, грязной и измятой, украшенной каким-то огромным темным маслянистым пятном. Из угла разило мочой.

– Оставь меня, Сергей, – произнесла Оля.

Ей не было страшно, она испытывала жгучее отвращение. Неожиданно и Сергей, которого она любила, стал ей мерзок.

Тем временем он повалил ее на постель и полез со слюнявыми поцелуями. Эта была не та нежная страсть, что раньше, а только угарная похоть и хамство.

– Я тебя хочу, Оленька, – сказал Сергей, пытаясь снять с себя рубашку. Наконец это ему удалось. – Ты что же, не понимаешь, мы встречаемся полтора месяца, и все какие-то стишки, невинные поцелуи. А я хочу тебя!

Он кинулся на нее и попытался разорвать платье.

– Дурак! – единственное, что произнесла Оля. Она ударила Сергея по щеке, его голова мотнулась из стороны в сторону, и он, охнув, сел на пол. – Дурак, – произнесла она еще раз и встала с кровати, чтобы уйти.

Сергей же, шатаясь, поднялся с пола. Теперь он был разозлен по-настоящему, его глаза сверкали злобой. Схватив какую-то бутылку с пола, он прямо из горлышка отхлебнул водки, вытер локтем губы и сказал:

– Пока я с тобой не пересплю, недотрога, никуда ты не пойдешь.

Он ударил ее бутылкой в грудь и снова швырнул на кровать.

– Ты что думаешь, ты какая-то принцесса, избранная! – кричал он, судорожно пытаясь снять ремень и расстегнуть штаны. – Все спят, и ты тоже будешь! Зачем, думаешь, я все эти стишки читал? Чтобы тебя, суку, уломать. Но если ты по-доброму не хочешь, то будет по-плохому.

В этот момент в дверь заглянула Эльза. Она была под кайфом, видимо, приняла наркотики, что не помешало ей хлебать мартини.

– Ого, вы тут, голубки, ну давайте, давайте, – хихикнула она. – Сереженька, когда с ней кончишь, приходи, лапуся, ко мне, мы, как обычно, развлечемся! – Она, издав нечто среднее между хихиканьем и отрыжкой, закрыла дверь.

– Теперь ты моя, – бормотал Сергей, наконец-то сняв штаны и оставшись в плавках. – Как же я тебя люблю, – произнес он, обнажаясь полностью. Затем кинулся на Ольгу, целуя ее, в то время как его пронырливые пальцы лезли ей под одежду, стремясь добраться до лифчика и трусиков.

Даже жалость к Сергею, которую испытывала поначалу Ольга, быстро испарилась. Ей стал противен парень, похожий на всех ширяющихся, трахающихся или просто пьющих водку в этой элитной квартире. Никакой любви нет, поняла она. Да и была ли вообще? Скорее это просто самообман. Первый человек, обративший на нее внимание, красиво говоривший, восторгавшийся ею, оказался обыкновенной свиньей.

Оттолкнув Сергея, она ударила его наотмашь по щеке. Звук получился гулкий и квакающий.

– Между нами все кончено, – твердо произнесла Оля, подходя к двери.

– Ты что, я еще не начал! – закричал он, краснея от ярости. – Ты что, б…, пока я не оттрахал тебя, никуда не пойдешь!

Голый, он перестал быть сексуальным и красивым, он стал смешным и жалким. И она любила такого? Бред!

– Милый, – сказала Оля, – посмотри на себя, ты явно не в кондиции. У тебя внутри слишком много этилового спирта.

Сергей взвыл и швырнул в нее бутылку. Та, разбившись о косяк, усеяла ковер осколками.

Оля выскочила из комнаты и побежала к выходу. На пути ей попался храпевший бородач, ей пришлось наступить ему на живот, но тот, прижав к себе бутылку водки, повернулся на бок и продолжил дрыхнуть.

– Подожди, сука! Я доберусь до тебя! – кричал голый Сергей, выскакивая за ней следом. – Ты ответишь за все, я тебе башку размозжу, дешевая целка. Да от меня еще ни одна баба не отказывалась! Стой, гадина!

Но догнать ее он не смог, застряв где-то в коридоре.

Последнее, что видела Оля в той квартире, была фигура Сергея с опущенными плечами, стоявшего возле храпевшего бородача, и Эльза, на коленях примостившаяся около его бедер и пытавшаяся заняться с ним оральным сексом.

Прибежав домой, Оля первым делом приняла горячую ванну, стремясь смыть с тела все следы Сергея. Убрать его из души было сложнее, она все-таки чувствовала, что, несмотря ни на что, питает к нему какое-то чувство, может быть, не любовь, но сочувствие, но она отогнала и эту мысль прочь. Драя себя мочалкой, она поняла, что продаваться за бутылку мартини и заученные стихи Есенина нельзя. Надо уважать себя, потому-то Сергей навсегда ушел из ее жизни.

В школу он, как, впрочем, и Эльза, явился только через неделю после неудачной попытки изнасилования Ольги. Выглядел Сергей по-прежнему великолепно, даже стал еще красивее из-за бледности и темных кругов под глазами, но Оле слишком хорошо было известно их происхождение. Он на уроке попытался встретиться с ней взглядом, но Оля пресекла его попытки. Уходя – уходи. Надо быть твердой в принятом решении.

Поэтому она порвала, даже не читая, записку от Сергея, которую тот подложил ей в тетрадь. Все кончено. Оля стала наверстывать упущенное за полтора месяца любви, которая дала ей многое. Она познала это чувство и убедилась, что рассказы про то, что любовь на всю жизнь, что именно на ней держится существование, – выдумки. На такой любви ничто не может держаться, даже то, что Сергей вынул из штанов.

Он больше не домогался ее, скоро он ушел в загул с Эльзой, и в самом конце десятого класса его отчислили из школы. Эльзу же не тронули, так как ее дед проектировал и строил дома в городе. Оля не чувствовала себя ответственной за его падение. Легче всего обвинить кого-то в своих неудачах, сказать: «Виновата ты, Ольга, ты предала и не поддержала меня, ты не предоставила мне еще один шанс выбраться из ямы». Может быть, оно и так. Но все дело в том, что любви больше не было. Она испарилась, остались только горечь и боль.

Десятый класс Оля закончила на «отлично». Выпускные экзамены не были для нее проблемой, она все сдала на пятерки, теперь предстоял выпускной бал с вручением аттестатов. Оля еще с тремя учениками своего класса была удостоена золотой медали.

Ольга решила как можно быстрее покинуть родной городок. Он был олицетворением всего самого ужасного в ее жизни. Поэтому она не пришла на выпускной бал, получив аттестат и медаль несколькими часами раньше, а уже вечером, когда ее одноклассники отмечали вступление во взрослую жизнь, уехала в Ленинград – поступать в медицинский институт.

Сидя на жесткой скамье пригородной электрички, Ольга смотрела в ночную тьму, перемежающуюся островками бледно-желтого света. Она приняла твердое решение – вырваться из той среды, в которой жила. Но что ждет ее впереди?

Поезд, стуча колесами, мчался через ночь.

В Ленинграде Оля жила у двоюродной сестры тети Маши. Месяц упорной подготовки – и к середине августа она стала студенткой лечебного факультета Ленинградского медицинского института.

Ленинград поразил ее своими масштабами и открывающимися перспективами. Оказалось, что из ее сокурсников никто особенно учебой не интересовался, для них были более привлекательны иные, не менее захватывающие стороны жизни большого города. Многие из студентов уже не раз предлагали Оле отправиться на вечеринку или в ресторан.

Однако каждый раз ей представлялось то, что произошло на той вечеринке, с Сергеем, и она отказывалась. Сначала сокурсники не понимали ее, а потом, убедившись, что Оля твердо решила посвятить себя науке, оставили свои попытки.

Нельзя сказать, что учеба захватывала Олю, но она знала, что на первом курсе самой медициной даже не пахнет, здесь преподаются смежные науки, необходимые для закладки фундаментальных знаний.

Поэтому, когда прошли и первая, и вторая сессии, она оказалась одной из немногих, в чьей зачетной книжке были только самые высокие оценки. Оля тем не менее чувствовала, что медицина – это не совсем то, о чем она мечтала. Все-таки закончила она спецшколу с углубленным изучением английского, и язык знала неплохо даже на институтском уровне. Нет, она не жалела, что эти знания пропадут или окажутся невостребованными, в конце концов, привыкнуть можно к любой профессии, главное – стать и в ней первой.