Мемуары военного фельдшера - Клавдий Степанович Баев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пару слов на счет питания. Кормили нас три раза в сутки в столовой училища. Несмотря на тяжелые условия военного времени, курсантов кормили хорошо. Правда, некоторым и не хватало, но по калорийности была норма. Надо быть последним подлецом, чтобы обижаться на питание в то время. Народ для армии отдавал последнее, ничего не жалел.
Придется остановиться и на том, что мы изучали в военном училище. Не буду описывать подробности. Коротко и самое основное:
1.Военную тактику проводили строевые командиры. Начиная с взводного и кончая командиром батальона. Смотря в каком масштабе проходят занятия. Тактические занятия проводились в полном боевом обмундировании, т.е. при оружии, противогазе, ранце, скатке и палатке.
2.Военные уставы и материальную часть оружия, а также стрелковое дело вели те-же самые командиры. Они же вели и военную топографию. Топографии уделялось очень большое значение. Стрелять учили только из винтовки и револьвера. Пулеметы, станковый и ручной, тоже изучали, но стрелять из них не приходилось. Изучали и гранаты.
3.Без строевой подготовки не проходил ни один день. В любую погоду были занятия. Во время парада 7 ноября 1941 года на площади «1905 года» в г.Свердловске, когда проходили войска гарнизона возле трибуны, чеканя шаг, то наше училище прошло лучше всех. Тренировка была не напрасно.
4.Санитарную тактику преподавал в/врач II ранга. Этот предмет имел тоже очень большое значение.
5.Военно-полевая хирургия. Вела ее в/врач II ранга, женщина. Занятия проходили больше всего на улице. В основном здесь изучали перевязки при любом ранении и самые простейшие операции. Накладывание шин при переломе костей.
6.Дезинфекцию преподавал тоже в/врач. Занятия проводились в кабинетах и на улице. Но больше всего на улице. Изучали дезкамеру двух типов: конную и машинную. Не только теоретически, но и практически.
7.Военно-санитарную гигиену и микробиологию вел один и тот же врач.
8.Внутренние болезни, инфекционные болезни, кожно-венерические, ухо-горло-нос. Эти предметы проходили не только в учебных кабинетах. Чаще всего на занятия ходили в военные госпиталя и клиники. А по анатомии даже два раза были в морге. После посещения морга меня всегда тошнило. И не только меня – многих. Даже рвало.
Плохо обстояли дела с куревом. Табак, правда, давали, но очень редко и понемногу. В основном, табак мы доставали у раненых солдат в госпиталях. Большинство раненых прямо так давали, но некоторые брали и деньги. Раненым табак давали регулярно. Даже некурящим, и тем давали. Так что, когда стали ходить на занятия в госпиталь, табачная проблема сразу же была решена. А то доходило до того, что одну цигарку курили по четыре-пять человек.
В декабре месяце мне из дому послали небольшой мешочек табаку-самосаду. Но самосад был исключительно хороший. Привез мне его Кичигин Петр Степанович. Это он уже второй раз приехал ко мне. Первый раз он был в училище в сентябре месяце. Табаком я со многими поделился, понемногу конечно. Дал и взводному, и старшине. Дал и командиру роты, ст.лейтенанту Козлову. Осталось у меня еще немного. Я этот мешочек зашил в матрац, но делал это так, чтоб никто не видел. В казарме жило больше двухсот человек, и кто-нибудь из них мог вполне тяпнуть. Примерно через неделю у меня табак ополовинили. Я сразу же заявил об этом старшине. Табак был найден у курсанта нашего отделения Гебисова Николая. Это мы вместе с ним ехали из Каменска. Поругали конечно немного его, на том все и кончилось. А мешочек с табаком пришлось отдать на хранение в коптерку к старшине.
Курсантам ежемесячно выплачивали 40 рублей. Расходовали их обычно на табак, конверты и бумагу. Ну еще на сапожный крем. У меня еще и так деньги были, кроме курсантских. Сильно расходовать их некуда. Выпивать в училище нельзя. Правда, когда в баню ходили в город, то иной раз удастся выпить кружку пива или газировки. Пиво продавалось рядом с баней. Вообще-то, в город на практические занятия мы часто ездили, но всегда организованно, в составе учебной группы. С нами был командир, и он никогда не разрешал заходить никуда, кроме фотографии, и то только организованно.
Первые тактические занятия в составе всего училища проводились зимой. Здесь уже половина были и противники. Действовали как в бою. Стреляли из пулеметов и винтовок холостыми патронами. Много было условно раненых. Работали санитары, фельдшера и врачи. Прямо на холоде делали перевязки и накладывали шины на переломы. Затем на носилках выносили и эвакуировали в медсанбат. Была развернута палатка с красным крестом. В ней были врачи и делали условные операции. Занятия проходили в таком виде, в каком обычно бывает на фронте. После, конечно, проходил разбор, где выявлялись минусы и плюсы. В общем, занятия проходили хорошо. Остались о них хорошие впечатления.
Весной 1942 года занятия такого рода длились двое суток. Тоже в составе всего училища. Тогда же удалились от училища километров, наверное, на полсотни. Было наступление. Форсировали какую-то речку. Через реку были натянуты канаты, на всякий случай. Потом снова марш, прямо во всем мокром. Встреча с противником, бой, отступление. Не доходя до речки, окопались. В окопах и ночь прошла. На второй день занятия продлились. Здесь тоже все соблюдалось. И оказание помощи условно раненым, и их эвакуация. У каждого условно раненого была бумажка, и в ней указано, какое у него ранение. Только во второй половине дня закончились занятия. В речке вымыли обмундирование, обсушились и пообедали из полевой кухни. В училище возвращались с песней. Идти было легко.
Много было событий весной 1942 года. Был выпуск курсантов I батальона. Эти проучились два года. Снова вместо них был набор. В основном набор был из фронтовиков. Из тех, кто уже побывал на фронте и был ранен. Вот из таких и прибыло пополнение.
Среди пополнения оказался Герой Советского Союза. Конечно, об этом узнали не сразу, а спустя не один месяц. Сам герой тоже не знал, что он герой. Но он знал и чувствовал, что его должны наградить, и он следил за газетами. И
