Легенды острова Джерси (ЛП) - Майклз Эррен

Свет пробивался сквозь щель возле самой земли, так сильно вход был завешен густым плющом и покрыт ковром из крапивы. Алиса тихо выругалась, когда крапива принялась жалить ее ноги и руки, пока она пробиралась сквозь цепкую растительность к слепящему свету снаружи. Жгучий зуд, вызванный укусами крапивы, еще больше рассеял ее усталость.

— Где это я? — воскликнула Алиса, когда, шатаясь, вышла на открытое место, кулон с сердцем выскользнул из ее губ.

Она оказалась под пологом из деревьев, между огромными корнями дерева, которых почти не было видно снаружи. Поморгав, чтобы зрение стало ясным, Алиса, прищурившись, осмотрелась вокруг, увидела пролом в деревьях, двинулась к нему и вышла на яркий солнечный свет. Далеко внизу, где-то справа, сверкало голубое море. Впереди раскинулось зеленое поле молодой пшеницы. Посмотрев на склон холма, Алиса поняла, что находится всего лишь в двух шагах от того места, где проходила в последний раз. Но солнце было заметно ниже, а значит, она проспала в пещере с костями около четырех часов.

Впереди, за мерцающим полем пшеницы, была видна насыпь Crack Ankle Lane и дорога домой. Прижав костяное оружие к груди, Алиса быстро, как только была способна, начала пересекать поле. Она пробиралась сквозь зеленую пшеницу так, словно оказалась в кишащей акулами воде. Она шла вперед и старалась, чтобы лес всегда был слева от нее. Она внимательно следила за любым движением под деревьями, стараясь не представлять монстров, которые могли схватить ее за ноги под этим зеленым одеялом фермерского урожая.

Вдруг ее внимание привлекла фигура мужчины. Она резко вдохнула, собираясь позвать на помощь, но потом поняла, что это всего лишь пугало. Тощая фигура напомнила ей о трупах в пещере. Содрогнувшись, она поспешила прочь от него как можно быстрее. Пробираясь сквозь шелестящую пшеницу и спотыкаясь, она все больше приближалась к насыпи Crack Ankle Lane. Поле окаймляли кусты ежевики, и Алиса замедлила шаг, ища просвет, чтобы спуститься к тропинке внизу.

Ветер принес какой-то мягкий звук, и прежде чем она успела сообразить, она напряглась, чтобы расслышать его. Мелодия ударила ее, будто землю выбила из-под ног. Алиса почувствовала, что шатается от внезапно навалившегося изнеможения. Костяное оружие оттягивало руки, и она уронила его, понимая, что не может бороться с такой тяжестью, очень устала.

Она опустилась на четвереньки, мелодия стала громче, ее легкие наполнил запах цветов утесника, богатый и опьяняющий аромат, в котором безошибочно угадывался запах разложения.

Стиснув зубы, Алиса с трудом продолжила двигаться вперед. Она ползла, как пьяная, уже не обращая внимания на кусты ежевики, за которые хваталась руками. Она была лишь рада шипам, что впивались в мягкую плоть ее пальцев и помогали бороться с наваждением, помогали оставаться в сознании.

Она оглянулась и заметила, что пугало оказалось ближе. И оно виднелось еще ближе, когда Алиса обернулась во второй раз. Боясь отвести от него взгляд, Алиса развернулась и попятилась спиной вперед, отползая от существа и наблюдая за черными впадинами его глаз в поисках признаков жизни. Пасть существа открылась, серая пасть трупа, и снова зазвучала прекрасная песня.

Алиса издала беззвучный вопль, пытаясь заглушить песню криком, и продолжила пробиваться назад. Ее руки схватили пустоту, и она, задыхаясь, проломилась через кусты ежевики, упала навзничь и скатилась вниз склону насыпи. Шипы хлестали ее по лицу и цеплялись за одежду, дергая в сторону, пока она кубарем катилась вниз и, наконец, остановилась. Какое-то мгновение она лежала ошеломленная, а потом с трудом поползла вперед. Она переставляла одну руку за другой двигаясь вверх по узкой дорожке, ободранные колени болели. Каждое соприкосновение с землей пронзало болью все тело, не давая уснуть. Она оглянулась назад и всхлипнула от ужаса, увидев пугало, стоящее на вершине насыпи. Его пустые глаза были устремлены на нее, когти сжались в предвкушении. Она с трудом продвигалась вперед, не отрывая от него глаз, и, когда он открыл свой рваный рот, чтобы снова запеть, она потянулась за своим ожерельем.

Но оно исчезло.

Алиса отчаянно вцепилась в горло. И в этот момент на солнце блеснуло серебряное сердечко, зацепившееся за куст ежевики. Оно медленно вращалось, сверкая, но было уже вне пределов досягаемости.

Песнь Виожа окутала ее, как теплое одеяло.

Когда Алиса положила голову на каменистую землю, то уже совсем забыла, для чего ей так нужно было держать глаза открытыми, и мягко скользнула в темноту.

Священная земля

Он проснулся от стука в дверь. Здесь было два отчетливых звуковых ритма. Один был настойчивым стаккато — постукивание костяшками пальцев, а другой — вежливый и мягкий. Когда в голове у Тома Грондина прояснилось настолько, что он почувствовал, как к этой какофонии присоединилось тяжелое похмелье, то начал различать голоса.

— Мистер Грондин?

— Босс, вы здесь? Вы не спите?

Том взглянул на часы и недовольно хмыкнул. Его праздничный напиток прошлой ночью превратился в несколько праздничных бокалов, и после этого все было немного трудно вспомнить. Он с гримасой посмотрел на пустую бутылку кларета на столе.

— Я иду, черт побери! — прохрипел он, когда стук продолжился.

За день до этого он и его люди разбили площадку для строительства новой церкви в приходе Святого Брелада. Работа шла хорошо, и погода была хорошей. Он оставил указания людям продолжать работать без него, чтобы этим утром он мог немного отдохнуть. Он обнаружил, что часто нуждался в этом за эти дни.

— Ну и что же? — потребовал он ответа, с грохотом распахивая дверь и болезненно щурясь на солнце.

Его ждали Клемент Ле Век, немногословный французский архитектор, и Джеймс. Джеймс был молод и новичок в команде. Рядом с элегантным французом он выглядел неряшливо.

— Что? — спросил Том уже не таким грубым тоном, пытаясь пригладить седую копну волос. — Что случилось?

— Может быть, нам стоит спросить вас о том же? — спросил Клемент, приподняв бровь.

Двое мужчин несколько мгновений с любопытством смотрели на него, а затем обменялись взглядами.

— Он не знает, — сказал Джеймс.

— Чего я не знаю? — Том вздохнул, чувствуя, что его терпение начинает истощаться.

— Возможно, вам следует одеться, мистер Гронден, — спокойно сказал Клемент. — Вам нужно кое-что увидеть.

Том Грондин, тяжело вздыхая, вернулся в дом. Он плеснул себе в лицо водой, посмотрел в отражение своих налитых кровью голубых глаз, затем натянул вчерашнюю одежду и ботинки. Вскоре он присоединился к мужчинам в повозке, но ни Клемент, ни Джеймс не дали ему никакой информации о том, почему они считают, что его нужно отвезти обратно на стройку.

— Странно, босс, — сказал Джеймс, и взгляд его карих глаз стал серьезным. — Вы должны сами все увидеть.

Клемент Ле Век не сводил глаз с лошади, пока ехал.

Том сидел в кипящем раздражении, пока повозка подпрыгивала и грохотала по дороге. Он попытался представить себе, какой идиотизм могли придумать его работники за те несколько часов, что прошли от рассвета, и что могло потребовать присутствия надсмотрщика. Солнце светило так ярко, что он счел это короткое путешествие вполне сносным, только склонив голову и положив лицо на ладони. Чувство тошноты начало нарастать.

— Мы приехали, — сказал Джеймс, когда повозка с грохотом остановилась.

— И куда? — Том зевнул и оглядел своих двадцать человек, которые стояли или сидели тихо, выжидающе глядя на него.

— И где же этот участок? — потребовал он ответа.

Клемент уставился на него, а Джеймс пожал плечами и сказал: