Дядя самых честных правил 8 - Александр Горбов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Применять магию возле Ключ-камня я не стал бы и под дулом пистолета. Одно неосторожное заклятье, хоть раз задеть один из мощных эфирных потоков — и даже костей не останется. Ни шпагу, ни «громобой» я не брал, полагая поход к Ключ-камню лёгкой прогулкой. Единственное, что у меня имелось — grand wand.
Сложный магический инструмент? Мощное магическое орудие, способное стирать города и равнять с землёй горы? Использовать в качестве дубины⁈ Да легко! Я протянул руку, и в пальцы легло полированное древко. Ну, держитесь, многорукие!
Подволакивая ногу, я подошёл к первому пузырю. Примерился и со всей силы ударил навершием. Посох пробил плёнку и глубоко воткнулся в голову многорукой фигуры. Чёрная жижа, брызнув в разные стороны, потоком хлынула из страшной раны. Охранный голем начал терять форму и горячим воском оплыл в бесформенную груду.
Ага, работает! Давай-ка следующего!
Я успел разбить четыре пузыря, уничтожив в них стражей. И собирался прикончить пятого, когда на противоположной стене лопнула радужная плёнка и оттуда вывалились ещё пять големов. Размахивая руками-лезвиями они засеменили ко мне.
И всё-таки Последний довод оказался длиннее их клинков. К тому же бестолковые големы мешали друг другу, сталкивались и периодически сцеплялись оружием. Но пятерых противников всё равно было многовато. Я отступал под градом ударов, бил в ответ и снова отступал.
— Дядя Костя!
На краткий миг я обернулся на голос Павла. На него и Екатерину надвигался ещё один голем с явно недобрыми намерениями.
— Н-на-а!
Рубанув посохом наотмашь по противникам, я бросился к императрице. Воткнул навершие Последнего довода в спину голема и ударом ноги повалил на пол. Лезвия зазвенели по камням, высекая искры, а страж задёргал всеми конечностями. Я всадил ему в голову посох и отскочил, оборачиваясь к остальным противникам.
Бздынь! Клинок одного из големов со звоном столкнулся с Последним доводом. Я вернул стражу удар и только через мгновение сообразил, что кисть левой руки как-то неудобно держит древко. Она блестела, залитая кровью, и выглядела непропорционально узкой. Мизинец! Эта сволочь отрубила мне мизинец!
Во мне вскипела злость, смешалась с болью и бросилась в голову. Одним выпадом я достал ранившего меня стража. Обратным ходом зацепил второго и следом сломал клинок третьему голему. Ненавижу! В горле заклокотал вой, не хуже, чем у Анубиса. Убью! Всех в труху!
При очередном замахе рукой кровь из покалеченной кисти брызнула на Ключ-камень. А через секунду комнату затопило янтарное сияние, втягивая меня в невозможное магическое пространство.
* * *
Семь громадных теней склонилось надо мной. Одна похожа на крылатого сфинкса, другая — лев с тяжёлой гривой, третья как лошадь с рогами, а остальные нельзя сравнить вообще ни с чем.
— «Анализ произведён».
— «Наследственные маркеры положительные».
— «Идентифицирую носитель».
— «Доступ по крови разрешён».
— «Начинаю процедуру назначения нового администратора».
— «Уровень тревоги понижен до жёлтого уровня».
— «Охранные конструкты отозваны».
Нет, сущности, составляющие Ключ-камень, не говорили этого. Они не знали слов человеческого языка. Но те информационные образы, которыми они обменивались, преобразовывались в понятные человеку фразы. Но если раньше за основу брался лексикон Бестужева, то сейчас термины вытягивались из моей головы.
— «Процедура назначения администратора завершена».
— «Права управления потоками назначены».
— «Запись внесена в реестр».
— «Передаю управление».
Могучие тени разошлись в стороны и растворились, оставляя меня одного в странном месте, где царила обратная перспектива, параллельные прямые пересекались, а метрика пространства болезненно застыла между тройкой и четвёркой.
Я был пылинкой, замершей в луче света, и одновременно распластался над бесконечными пространствами России. Не видя полей, рек и лесов, я наблюдал за течением могучих потоков эфира. Мне была доступна история их изменений, тех, что делали мои предшественники. Ага, это, похоже, Пётр Великий направил поток на берег Балтики. Вот кто-то из цариц завернул другой поток на юг, видимо, собираясь воевать с турками. А вот эта «дырка» в эфире — место чьей-то ссылки, бедняга не смог бы там найти силу даже на банальный всполох. Мимоходом я стёр границы «дырки», позволяя эфиру её затопить.
Почти всемогущий, способный изменить очень многое, я смотрел на страну внизу. Хранитель Ключ-камня? Больше! Хранитель магического здоровья России — вот что значит эта «должность».
— Константин Платонович, — слабо позвал меня голос Бестужева, — возвращайся.
Улыбнувшись, я отпустил управление и позволил себе выпасть в нормальную реальность. Напоследок повторяя пароль от Ключ-камня, составленный из названий букв: како, червь, рцы, иже, мыслите, глаголь.
* * *
Оторвав от рубашки полосу материи, я замотал раненую руку. А затем под руководством Бестужева провёл императорский ритуал на Ключ-камне. Бывший канцлер сидел возле стены и громким шёпотом говорил мне, что делать. Кстати, я бы и сам прекрасно справился — ничего сложного там не было.
Екатерина, приложив ладонь, принесла клятву блюсти интересы России, а Ключ-камень засвидетельствовал. Теперь она теоретически могла сама перенастроить глобальные потоки эфира. Но не думаю, что императрица будет этим заниматься — древний артефакт внушал ей почти мистический ужас.
Поскольку Екатерина не была императрицей по крови, потребовалась маленькая хитрость. Вместе с ней ладонь к Камню приложил Павел, потомок Петра, а я подтвердил законность действа.
Кстати, ритуал не ограничился одной клятвой. Ключ-камень внедрил в императрицу эфирный конструкт. Эдакую петлю обратной связи — если Екатерина допустит в государстве разброд и шатание, это может критично отразиться на её здоровье. А потерянные земли обернутся даже увечьем, если не смертью.
Полагаю, правитель, приказавший создать Ключ-камень, страстно хотел, чтобы наследники сохранили его державу. Вот только они потеряли и страну, и сам артефакт, попавший много лет назад в подвал Кремля.
— Надо уходить, — Бестужев поторопил нас, — долго находиться здесь вредно для здоровья.
Пришлось практически тащить его на себе. Он оказался довольно упитанным сударем, так что я взмок, пока поднял его по узкой лестнице. К счастью, на выходе из колокольни нас ждали слуги, и я сдал Бестужева в их заботливые руки.
— Константин Платонович. — Ко мне подошёл Павел, попросил наклониться и сказал шёпотом: — Я надеюсь, что потом вы проведёте этот ритуал для меня. Ведь так?
— Обязательно, Павел Петрович. Приложу для этого все усилия.
— Я запомню. И это тоже, — он указал на мою замотанную тряпкой ладонь. — Вы настоящий рыцарь, и мне будет приятно вознаградить вас как должно.
Я улыбнулся, глядя, как слуги уводят мальчика. Пожалуй, из
