Дети призрака. Наследник - Андрей Анисимов

— Только из капиталки, а коробка уже в заднице… — Проворчал Белянчиков: — Сколько лет бывший мэр обещал транспорт, и все мимо.

— Да, на такой ласточке только за бандитскими иномарками гоняться. — Улыбнулся Леня.

— А чего за ними гоняться? Они все у нас теперь бизнесмены. Выпишу повестку, сами придут. — Спокойно возразил начальник отдела и ухмыльнулся.

ОМОН добрался до рынка проворнее. Когда начальственная «Волга» прибыла на место происшествия, бойцы с драчунами уже разобрались. Командир отряда, капитан Зуев доложил:

— Товарищ, подполковник, в драке принимали участия около пятидесяти несовершеннолетних. Избиты два продавца узбека и наш глуховский армянин, заместитель директора рынка. Он бес сознания, нужно в больницу. Скорую вызвал. Задержано пятнадцать подростков. Вон их к вам повезли — и капитан указал на отъезжающий автобус.

Белянчиков представил командиру отряда нового работника мэрии:

— Знакомьтесь Слава, это Леонид Коленев — советник нового мэра по вопросам криминала… Теперь это наше с вами начальство.

— Заграничный реформатор? — Улыбнулся капитан: — Очень приятно, Вячеслав Зуев. Олега Николаевича Голенева вся моя семья очень уважает.

— Не только уважают — уточнил подполковник: — капитан даже отказался везти своих орлов на разборку Голенева с бандитами.

— Я же знал, что Олегу Николаевичу его друзья афганцы помогают. Зачем мешаться? — Улыбнулся Зуев. Леня крепко пожал ему руку:

— Спасибо. Можно посмотреть на место побоища?

— Конечно, пойдемте, я вас провожу. — И капитан повел Белянчикова и Леню к воротам рынка. На земле валялись мятые овощи, доски размолоченных столов, перевернутые весы. С десяток угрюмых нацменов молча стояли у разбитых прилавков. У многих лица и руки были забинтованы. Возле опрокинутого лотка с фруктами, на брезенте лежал окровавленный человек. Капитан кивнул в его сторону:

— Ашот Гюльбекян, заместитель директора рынка.

Леонид передернуло:

— Вы бы его хоть перевязали?

— Нельзя до врача трогать. Можно навредить. — Ответил Зуев. Леня хотел еще что-то спросить, но услышал сирену. ОАЗ с красным крестом подкатил прямо к пострадавшему. Из него вышли трое. Пожилой врач склонился над избитым армянином. Два санитара с носилками ждали его распоряжений с отсутствующими лицами. Они делали свою работу, не подключая эмоций.

— Поздно. Он уже мертв. — Сообщил врач. Белянчиков по телефону вызвал следственную группу. Один из санитаров подобрал с земли яблоко, вытер о свой халат и с хрустом надкусил.

— Раньше они никого не убивали. — Задумчиво изрек начальник городского отдела: — Это что-то новое.

— Убийц нужно судить. — Вырвалось у Лени. Подполковник не спешил соглашаться:

— Не так просто. В драке принимали участие целая толпа шпаны. От задержанных правдивых показаний не дождешься. А пострадавшие могут путать. Озверевшие подростки для них все на одно лицо. И потом бил не один. Доказать чей удар привел к смерти и вовсе ребус. Будем работать.

— Я бы тоже хотел поучаствовать? — Попросил Леня.

— Пожалуйста, если есть желание. — Буркнул Белянчиков и обратился к врачу: — Спиридон Сергеевич, как Мария Афанасьевна? Слышал, ваша половина в больнице.

— Ничего, Захар Гаврилович, сейчас уже дома. Дай бог поправится. — Ответил врач и пошел осматривать избитых продавцов. Леня удивился — здоровье супруги эскулапа, подполковника волновало куда больше совершенного здесь убийства. Но озвучивать своего удивления не стал. Отправился опрашивать свидетелей. Выбрав подтянутого высокого кавказца, который пострадал меньше других и в помощи медиков не нуждался, обратился к нему:

— Гражданин, расскажите все что вам известно об этой драке.

— Чего рассказывать?

— Сначала назовите себя?

— Зовут меня Резо. Я грузин. Но, у меня нет регистрации, поэтому официально я ничего не скажу. Себе дороже.

— Не стыдно, отец!? Они человека убили!

Леонид обернулся и увидел стройную красавицу с горящим взглядом темных, бездонных глаз. Резо что-то раздраженно сказал ей на своем языке. Но Леня понял, что на девушку это не подействовало. Тогда он представил красавицу русскому:

— Дочь моя, Нино. Не хотел брать в Россию, да слишком у нас стало трудно жить. Электричества нет, денег нет, работы нет. — и еще раз грозно глянул на девушку.

Нино сделала вид, что строгие взгляды отца не замечает:

— Если вы из милиции, должны найти убийц и наказать. А я вам все расскажу.

— Что ты можешь рассказать? Ты под прилавком сидела, потому и жива. — Вздохнул грузин.

— Неправда, отец. Я в конторе с бумагами занималась. Слышала шум, думала скандал и все. Я скандалов не люблю. А когда поняла, что людей бьют, схватила гирю и сюда. Но тут уже милиция, и я спряталась. У нас, правда, регистрации нет. А если нас выселят и не дадут продать мандарины, мы пропали. Дома голодная бабушка и две моих сестренки. Они нас ждут и на нас надеются.

— Для приезжих из Грузии вы оба очень чисто говорите по-русски. — Удивился Леня: — Давно в России?

Нино гордо откинула непослушный локон:

— Две недели. Но вы не думайте, мы раньше торговлей на базарах не занимались. Нужда заставила. А говорим чисто, потому что папа преподавал русскую филологию в Кутаисском пединституте. А я там училась. Кстати, отец и по-английски говорит не хуже. Да и я тоже.

Леня рассмеялся и перешел на английский. Нино одарила его благосклонным взглядом. На языке Шекспира рассказ о базарном погроме выглядел так: В одиннадцать часов утра рынок работал в полную силу. Подростки явились неожиданно. Они шли ровным строем, и драку начали молча. Сначала переворачивали лотки и громили прилавки. Уже потом кто-то крикнул — «Смерть черножопым» и появились железные прутья (возглас подростков Резо воспроизвел по-русски — английского синонима не отыскал). Продавцы защищались как могли, но мальчишек было слишком много. Заместитель директора Гюльбекян успел позвонить в милицию, выбежал из административного павильона и попытался хулиганов образумить. Его повалили и стали бить прутьями. Избивали армянина около двадцати хулиганов. Лиц их Резо не запомнил. Он уводил в безопасное место женщин и разглядел не всех. Только заметил серьгу в губе одного подростка. По словам грузина и его дочери, все драчуны явились одетыми в черные водолазки и высокие шнурованные ботинки. Еще Резо подметил интересную деталь. На воротниках мальчишек одинаковые значки — кружок белой эмали с буквами посередине. Сами буквы филолог разглядеть не успел. Деталь любопытная, но Леониду она пока говорила мало. Единственное, что он понял — акцию хулиганы провели организовано, и она было хорошо кем-то подготовлена. Это означала наличие крепкого лидера. Возможно, им был один из малолетних хулиганов, а возможно и кто-то постарше. Это Леонид решил проверить.

— Где вы остановились? — Поинтересовался Леня, почти не скрывая, что вопрос больше адресован Нино, нежели ее отцу. Но ответил ему мужчина.

— В гостинице при рынке. Если эту ночлежку так можно назвать.

— Кажется, раньше этот «отель» назывался домом колхозника. — Добавила девушка и улыбнулась. Ее прекрасное, но до этого строгое лицо, улыбка необычайно преобразила и Леня растаял окончательно.

— Резо, могу я пригласить вашу дочь немного погулять вечером? Слово джентльмена, ей ничего не угрожает.

Грузин сразу насупился, но отказать представителю власти не решился. Пообещав заехать за Нино вечером, молодой человек раскланялся. Пока он беседовал со свидетелями, следственная бригада закончила осмотр места побоища и труп армянина увезли. Возвращаясь к начальственной «Волге», заметил на дороге кружочек белой эмали, нагнулся и незаметно положил его себе в карман.

— Что, здесь такие драки в порядке вещей. — Спросил Леня у Белянчикова, когда машина тронулась.

— Подобная жестокость впервые. Раньше они дома вели себя потише. Дрались в Москве, или областном центре. И никого не убивали.

— А почему напали именно на южан?

— Это понятно.

— Мне нет.

— Надо газеты читать, господин советник. С Грузией Россия чуть ли не на грани войны. Правительство под предлогом незаконной эмиграции вытесняет грузинцев ото всюду. Шпана чувствует куда ветер дует. В Питере иноземцев давно убивают, а суды их оправдывают. Вот и результат.

Леня вспомнил обворожительную улыбку грузинской девушки и вздохнул:

— Грустно…

— Да уж, невесело. Только у вас в Европах еще хуже. Небось, знаете, чего во Франции цветные творили? Автобусы с людьми жгли, целые кварталы в страхе месяцами держали. У нас цветочки…

На это Леониду возразить было нечего. Он мог лишь сказать, что в его университете учились студенты и черные, и белые, и красные, и желтые. А драк никто не затевал. Но вместо этого попросил: