Влюбленная (ЛП) - Кросс Майя

Я медленно опустился на стул. Томас был прав, эти две ситуации были связаны. Я не был удивлен — совпадение было трудно игнорировать, — но знание наверняка только делало наше затруднительное положение еще более запутанным. Зачем кому-то прилагать усилия, чтобы убить двух моих братьев и забирать Софию вместо меня? Все, о чем я мог думать, это то, что они каким-то образом хотели получить рычаги влияния на меня, но я не мог себе представить, для чего. Это сбивало с толку.

— Я ценю, что ты сказал мне первым, — сказал я.

— Без проблем. Остальные созвали совещание перед ужином, но я вроде как подумал, что ты можешь не прийти.

Я кивнул.

— Да, возможно. Ты дал мне много пищи для размышлений. — Как бы мне ни хотелось быть там, чтобы увидеть лицо Эвана, когда связь подтвердится, мне пока не особенно хотелось возвращаться на это минное поле.

— Не беспокойся. Буду держать тебя в курсе.

— Спасибо.

Я посидел некоторое время после его ухода, обдумывая новую информацию. Какой бы пугающей ни была ситуация, в некотором смысле эта связь была хорошим знаком. Что бы ни планировали наши враги, София, очевидно, была частью этого, и поэтому ее спасение, скорее всего, устроило небольшую диверсию. И поскольку теперь у нас была только одна цель, я мог чувствовать себя комфортно, направляя всю тяжесть ресурсов «Альфы-группы» на решение этой проблемы.

Это был небольшой прогресс, но я знал, что София все равно захочет услышать об этом. Я нашел ее в комнате, свернувшуюся калачиком на кровати, с чашкой чая в руках и уставившуюся в стену.

— Привет, — сказала она, когда я вошел.

— Привет. — Теперь наши разговоры были неловкими, как будто ложь и секреты скопились, образовав невидимый барьер в воздухе, между нами. Это было то, чего я хотел, это было то, что нам было нужно, но все равно было чертовски больно.

— Как ты?

Она пожала плечами.

— Как и следовало ожидать, я думаю. Здесь особо нечего делать. — Она подняла свою кружку и слегка встряхнула ее. — Хотя эта зависимость от чая, которую я развиваю, выглядит многообещающей. Это моя пятая чашка за сегодня.

— Эта дрянь убьет тебя, — сказал я, выдавив легкую улыбку.

Она вернула ее, и что-то расслабилось у меня в груди.

— Так они мне говорят. В любом случае, как продвигается большое расследование? Убивал сегодня каких-нибудь президентов?

— Насколько я знаю, нет, хотя это не по моей части, — ответил я. Я был рад, что она все еще могла найти юмор в этой ситуации. Может быть, она не была так сильно запугана происходящим, как я боялся. — Однако я получил новую информацию.

Она выжидающе посмотрела на меня.

— Да?

— Они нашли несколько пятен крови в доме, где тебя держали. Наша лаборатория только что сравнила ее с Саймоном, одним из моих братьев, который был убит.

Выражение ее лица снова стало напряженным.

— Ладно. Я думаю, что связь имеет смысл. Это поможет выяснить, кто за этим стоит?

Я покачал головой.

— Пока мы все еще с пустыми руками. Но теперь, когда мы знаем, что расследования связаны, мы бросим на это все силы, что у нас есть.

Она кивнула, хотя и не выглядела особенно успокоенной.

— Хорошо.

— Есть еще кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить, — сказал я, подходя, чтобы сесть рядом с ней на кровать. — Я знаю, что эта ситуация ужасна для тебя, и Бог знает, что пребывание в этом месте не делает ее легче.

— Ты имеешь в виду дружелюбного шотландца и его компанию веселых людей? — сказала она.

— Да. Я знаю, что они не самые приветливые люди, поэтому я подумал, а что, если ты уедешь на некоторое время? У нас есть ресурсы, чтобы сделать тебе новый паспорт, новое удостоверение личности, и, очевидно, деньги не проблема. Ты могла бы поехать, куда захочешь, и никто не смог бы тебя выследить. Это было бы что-то вроде отпуска.

Часть меня ненавидела идею отправить ее куда-нибудь, где я не мог бы присматривать за ней, но спор с Эваном заставил меня задуматься об альтернативах. Ее присутствие здесь, безусловно, было проблематичным, и легче от этого не становилось. На самом деле, когда у всех были такие проблемы с самообладанием, казалось почти неизбежным, что в конце концов что-то взорвется. Это был не тот мир, к которому она принадлежала, и поездка была единственным способом, который я мог придумать, чтобы вытащить ее, все еще сохраняя ее в безопасности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И как долго меня не будет? — спросила она с непроницаемым выражением лица.

— Ты знаешь, что я не могу назвать тебе точные сроки, София.

Я думал, она сейчас заорет на меня, но когда она заговорила, ее тон был спокойным.

— Я ценю твое предложение, но у меня здесь своя жизнь, Себастьян. Идея бросить все и исчезнуть, не зная, вернусь ли я вообще обратно, мне не нравится.

Я закрыл глаза, чувствуя огромный укол вины. Уедет она или нет, ее жизнь была под угрозой. Она вряд ли смогла бы вернуться домой через несколько недель, если бы наши враги все еще были на горизонте

— Просто подумай об этом, хорошо? — Сказал я.

— Ладно.

Она продолжала пристально смотреть на меня. В выражении ее лица была печаль, но был также и проблеск чего-то другого, чего-то вопрошающего. Тогда я понял, как близко мы сидели. Нас разделял едва ли фут. Ее запах — цветов апельсина и ванили — внезапно, казалось, распространился повсюду. Все, что мне нужно было сделать, это наклониться, и мой рот оказался бы на ее губах. Я уже мог представить, какой она будет на вкус, как она будет дрожать, как ее язык будет обвиваться вокруг моего собственного.

Я знал, что должен уйти, но мои мышцы отказывались повиноваться. Все, что я мог сделать, это сидеть там и упиваться ей. Черт, я хотел поцеловать ее. Мне хотелось схватить ее, прижать к себе и показать, что она все еще моя. Но, конечно, это было неправдой.

Я не понимал, почему она до сих пор не выпроводила меня. Вместо этого она просто сидела, не сводя с меня глаз, ее губы были слегка приоткрыты, в молчаливом приглашении. Теперь в ее взгляде таилось что-то дымчатое, чего там не должно было быть.

Этого было почти достаточно.

Закрыв глаза, я судорожно вдохнул и поднялся на ноги.

— Мне нужно идти.

Несколько секунд она была неподвижна, затем медленно кивнула. На краткий миг мне показалось, что она выглядит разочарованной. В этом не было никакого смысла.

Я сбежал.

Мне нужно было побыть наедине со своими мыслями, но, направляясь в свою комнату, я столкнулся с последним человеком, которого хотел видеть.

— Убегаешь, пока остальные работают, да? — сказал Эван, поджидающий меня за углом.

— Я не в настроении, Эван, — сказал я, пытаясь обойти его, но он отступил в сторону, преграждая мне путь.

— Может, я тоже, — сказал он.

Я поймал себя на том, что злюсь на его выходки школьника.

— Ты хочешь что-то сказать?

Несколько секунд он задумчиво жевал, как будто во рту у него был невидимый кусочек табака.

— Маркус рассказал нам о находке. Похоже, твоя девушка каким-то образом замешана во всем этом.

— Значит ли это, что ты собираешься отвязаться от меня?

Он рассмеялся.

— Вряд ли. То, что ты создал для себя слабое место, не означает, что группа должна убирать за тобой. То, что она здесь — ответственность. Мы ее не знаем и не доверяем ей.

— Я доверяю ей.

— А знаешь ли ты ее? — спросил он с явным горьким весельем в голосе. — Возможно, в этом-то и проблема.

Я сделал шаг ближе, чувствуя, как что-то животное вспыхнуло в моей груди.

— И что это должно означать?

Но Эвана было нелегко запугать.

— Это значит, что здесь что-то не сходится, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Никто за пределами «Альфа-группы» не должен даже знать о существовании совета. Тем не менее, через месяц или два после того, как ты начал обмениваться кольцами обещаний с Элли Макбил (прим. переводчика — американский юридический комедийно-драматический телесериал о буднях девушки-адвоката), наши ребята начинают умирать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})