Группа крови на плече - Алексей Викторович Вязовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но я опять ошибся насчет азиата. Того, что произошло в следующую секунду, не ожидал ни я, ни пехотинцы.
Тра-та-та! – по ногам американцев стегнула очередь. Судя по звуку, автомат строчил прямо из кустов перед ними. Что за черт? Что за смертник там окопался?
Пехота попадала и вжалась в землю. Открыли ответный огонь по кустам. Кто бы там ни был, ему точно не выжить. И позицию выбрал странную – ни ямки, ни толстого дерева, чтобы укрыться. Все эти мысли пронеслись в голове за пару секунд. В следующий миг я нажал на спуск.
Бил прицельно короткими в лежащие как на ладони зеленые тушки. Никто из пиндосов даже не понял, откуда по ним палят. Они увлеченно махрили градом пуль бедный куст с неизвестным мне союзником. Где-то рядом застрекотала винтовка Чунга. Потом полетели гранаты. Я тоже метнул парочку. В адрес самых дальних. Не дурак под собой кидать.
Только сейчас до меня дошло, что в кустах никого нет и не было. Хитрый вьетнамец один автомат пристроил под самострел. Установил струнку и завязал ее на спусковой крючок.
Рванули взрывы, осколками и волной посекло заросли. Раздались крики боли. Были тут и «cunt», и «fuck», и, разумеется, «motherfucker».
Ай да Чунг, ай да сукин сын. Хитро! Пока оставшиеся в живых пехотинцы по кусту шмаляли, я отстреливал их сверху, как рябчиков на току. Вспорол пулями уже двоих и брал на мушку третьего, пытающегося уползти в кусты. Разматывая кишки, он тащил за собой винтарь. Силен! Уважил его выстрелом в голову. Нескольких завалил Чунг. Я видел, как они расслабленно улеглись в траве и больше не шевелились.
Стрельба затихала, кто-то продолжал протяжно кричать. Мамку звал. А тебя сюда кто звал? Мамке придет похоронка – повесит ее на стенку.
Только я об этом подумал, как где-то сбоку внизу застрочила винтовка. Стрелок зашел в тыл оставшимся американцам и выплеснул на них весь магазин.
Это, млять, как? Каким хреном Чунг умудрился спуститься с дерева, успел обойти пехоту и лупануть по ним сзади? Красавец! Прямо узкоглазый Рэмбо.
Между тем выстрелы окончательно стихли. План Чунга дал свои плоды. Похоже, что он положил остатки пехоты. Злость во мне подутихла (победителей не судят), и я стал осторожно, хоронясь за стволом, спускаться вниз… Там, откуда только что стреляли, шевелились кусты. Бах! Бах! Слышны одиночные выстрелы. Но ветки возле меня не щелкают. Стреляли явно не по мне. Я раздвинул листья и пригляделся. Внизу бродил Чунг и добивал раненых. Фу-ух!.. Выжили…
Глава 4
– Кто! Ты! Такой?! – М-да, возбудился Ваня. Только с чего вдруг? То чудной, то – кто такой…
Когда после «контроля» я вернулся к Ивану, тот уже лупал глазами и вертел в руках… мою, сука, майку. Которую я сбросил в пещере, а кто-то, не будем тыкать пальцем, прихомячил ее. И даже добрался до бирки с годом производства.
– Как мы повоевали, тебе неинтересно?
– И так ясно, что победили. Иначе пришел бы совсем не ты. – Иван присмотрелся ко мне. – У тебя кровь на щеке.
Я провел рукой по лицу, ладонь окрасилась красным. Зацепили все-таки. Скорее всего, осколком гранаты. Как ни хоронился за стволом, все одно прилетело. Я достал американскую аптечку, покопался в ней. Нашел пластырь. Потом из трофейной фляжки промыл разрез, залепил его.
– Где Чунг?
– Шмонает убитых.
– Я повторяю свой вопрос. Что это за хрень?! – Майка отправилась мне в лицо.
Я ловко ее поймал. Притопил в луже.
– До тебя, кажется, начинает доходить, правда?
Иван поиграл желваками, попытался сесть поудобнее. Судя по лицу, его здорово так прострелило от боли. Я еще покопался в аптечке, нашел таблетки «Биноктала». Глянул описание.
– Походу, это морфин. Дать тебе?
– Не надо. – «Рязань» тяжело вздохнул. – Потом хрен слезешь с них. Давай, колись.
– Ну ты же и сам все понял, не? Читал в школе Марка Твена? Янки при дворе короля Артура?
– Читал… Так из какого ты года?
– Две тысячи двадцать второго.
– И кто ты там? Ученый? В будущем создали машину времени?
– Даже близко нет. Сам не знаю, как все это случилось. Ехал в метро, объявили ядерную тревогу, туннель тряхнуло – и вот я стою в какой-то подземной норе.
– Вот же… – Иван опять выругался. Длинно и с фантазией. – У вас там дошло до ядерной войны? С кем?
– Сам как думаешь?
Рязань мрачно посмотрел на мою американскую форму.
– Ага, они самые.
– Ладно, тезка, допустим, я тебе верю. А ты сам кто там? Ну, в будущем. С автоматом обращаешься ловко.
– Воевал во вторую чеченскую, потом служил в ОМОНе. – Я достал из подсумка патроны, начал набивать пустые магазины.
– Вы там что, с чеченцами начали войну? Да еще по второму разу? А что за ОМОН?
– Слушай, а ты сам про себя ничего не хочешь рассказать?
Меня подзатрахал этот допрос, я достал планшетку Дамбо, кинул ее на колени Ивану. Тот неловко, одной рукой достал из нее документы, карты. Быстро просмотрел. Потом недобро так на меня зыркнул, задумался.
– Я полковник Главного разведывательного управления Минобороны СССР Иван Гурьев. Возглавляю специальный отряд трофейщиков[4]. Точнее, возглавлял.
– Почему в прошедшем времени?
– Потому что вчера вечером в юго-западном тоннеле «железного треугольника» мы попали в засаду «зеленых беретов». Трое моих подчиненных погибли. Еще один пропал без вести.
– А тебя взяли в плен. Кстати, как?
Иван тяжело вздохнул.
– Граната рядом взорвалась, оглушило. Очнулся уже в пещере. Вместе с сопровождавшими нас вьетконговскими товарищами. Они пропали чуть ранее.
– Ладно, про задачу вашу не спрашиваю, – кивнул я на стопку документов. – И так все ясно. Трофеев вы не нашли.
– Просто не дошли до захоронки. Так что такое ОМОН? И откуда ты так хорошо знаешь английский?
Глядя, как Чунг складирует на поляне рядом с нами пулемет М60, потом ленты к нему, я негромко начал вещать Ивану про специальные подразделения России, про свою подготовку на «голубую каску». И про поездку за границу с миротворческой миссией, которая так и не сложилась, но я добросовестно отучился год на курсах, а потом увлекся и добавил еще год.
– Какой такой России?! – вычленил главное полковник. – А СССР?!
– Ты, это, Вань… отдыхай. Я вон, пойду Чунгу помогу, – новость о развале СССР вполне могла добить
