Эрехтей - Алджернон Суинберн

От биения сверкающих крыл не исходит подмоги стране,

Но тоскуем в тенях, и тоскуем по крыл белизне.

Стали наши сердца тростником, что под ветром склоняется ниц,

Далеко в небе ты — мы пред скорою смертью одни.

Но что же за свет разлился над землей,

Чье воды, пути освещает крыло,

Чей явлен сияющий лоб,

Не ты ль помаваешь рукой?

Лук готов — чья десница коснулась струны -

Тетива натянулась, рога взведены, 1410

В белых перьях готова стрела;

Звякнет сталь с кривизны посреди тишины,

Бьет зарей в сердце черного зла;

Царь, защитник, опора страны -

Ясным пламенем взора тьму ты гонишь как вора,

Будто свора след фавна взяла?

Златом блещут, не серы морей берега,

Дланью солнца разорвана туч непроглядных дуга,

И пустоты небес, что заполнены им,

Содрогаются сердцем героя лихим; 1420

С высоты созерцает леса и луга,

Над недвижным холмом городским

Часовым встало, ищет врага.

Высота, глубина, океан и земля,

Наблюдают его, мощь и силу хваля;

И отхлынуло море, и шторм онемел;

В жаре битвы молчание, будто роса,

Нам утешило слух, и свет льют небеса,

Возвещая сраженью предел.

В сердце мрачном надежда теперь родилась, 1430

Как огонь погребальных костров, поднялась,

Из печали восторг -

Будто в бурю весна, из-под снега росток,

Так апрель нам цветы поднимает сквозь грязь,

Деткой малым в кроватке лучась и смеясь.

Только я не уверен, что дружен нам Бог,

Что безумие моря уже не грозит,

И иссяк его гнева поток.

Что несут времена — процветанье иль крах,

Жизнь воспрянет, иль миру конец, 1440

И погиб ли тот страшный боец,

У которого вьется венок в волосах,

Как стена окружает дворец.

Ныне ты, Бог главнейший средь равных тебе,

Царь живым, Царь и тем, что погибнут в борьбе,

Снизойди же к народа горячей мольбе,

Геи племя не ввергни во прах.

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Афин сыны, склоненные под славным грузом лет:

Сердцам верните юность, ведь причин для страха больше нет.

Волна опала, та что сотрясала громом шаткий брег, 1450

И, как утес, Афины встали, обуздав морей набег.

ХОР

В глазах блестящих прочитали радостную весть, еще речей

Не начал твой язык; все расскажи, и прерывать не смей

Удачу редкую, не утаи сейчас весь замысел Богов.

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Вот главное: ваш город устоял, не взятый ордами врагов.

ХОР

Не знаем слов мы слаще, чем изрек сейчас твой рот!

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Насытьте ими душу, ведь за сладким горькое грядёт.

ХОР

Ничто не заглушит нам музыку небес, звенящую дождем.

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Но нежную росу способны звезды или солнце сжечь огнем.

ХОР

Тобой пролитая роса еще свежа, мы счастливы сейчас. 1460

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Воскресшие надежды смоет дождь соленый ваших глаз.

ХОР

Бесплодны устья горьких рек: там пустошь горя, слез.

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Вновь жертвы требует алтарь — о том я весть принес.

ХОР

За радость горе, слезы за победу — этого желает храм?

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Победа, смерть — но средь огней веселья тризна светит вам.

ХОР

Так над веселым града маяком — звезда свой луч стремит.

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Костёр сигнальный должен загореться ныне — царь Афин убит.

ХОР

Комета волосатая сошла с небес, знак горя, и смущает дух.

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Да, слово крылья черные простерло, вам терзая слух. 1470

ХОР

Слетело с уст твоих, раскрыло шумные и мрачные крыла.

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Таиться бы известию глубоко, словно смерть, что лучшего нашла.

ХОР

Надежды молнией меча сразить — хватило и удара одного.

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Смешали правду с ложью: ведь никто не смог коснуться до него.

ХОР

Бубенчиком звенишь тогда, как конь, и нас пугаешь шутовски?

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Всё было правдой, только смерть пришла не от мужской руки.

ХОР

Не различить добра и зла, когда так слаб твой звук.

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Нет, сами души утомили — так, проснувшись вдруг,

Вновь человек заснуть спешит. Печалью обожгло -

Забыть он жаждет, возжелал прогнать из сердца зло.1480

ХОР

Долго внимали мы сердцем, как вьешь слов зловещую нить,

Ждали известий, гадая — велишь умереть или жить;

Ныне постичь в совершенстве твой темный, неловкий полёт

В траур птиц ночи одета, печали ведунья идёт.

ПРАКСИТЕЯ

Скажи все мне, и то, что запретила Мать

Изречь; с твоих губ слово ни одно не ранит

Меня сильнее, чем сумеют страх и упованье.

ГЛАШАТАЙ АФИНЫ

Желанья не имею я сплетать узор предлинный, о царица,

Мешая горькие и сладкие слова между собой,

Речь ясную со мрачной; пусть же правда извинит 1490

Мое стремление сдержать во рту слова,

Не дать в сердцах убить надежду зла стрелою.

Еще стремило солнце гордо свет по небесам,

Когда сошлись ударом линии бойцов на поле

В горячей первой схватке; но лишь только

Взмывает первая волна сраженья буйным ветром

Растет прибой мечей и копий вздетых -

Как ночь безвременно взошла на небо, охватив

Своей огромной глоткой полдень, как ущельем,

Его сжимая; и плотнее темно оперенных стрел 1500

Пошли огни летучие — как бы охоту небо

Устроило, спустив пылающие громы с поводка,

Как в драку и погоню; этого наш враг,

Сраженный знаком явным от гневящегося Бога,

Тут устрашился, но затем, одной железной глоткой

Их сонмы заревели во едином жутком крике,

И землю нашу до корней тряся, и все слепые

Пустоты неба — как тараном, этим воплем,

Как будто звука рушащего яростным порывом,

К которому расцвет ревущий ночи, добавляясь, 1510

От трона той захватчицы стократно отразившись,

Добавил силы — и смогли пробить ударом,

Как бы порывом буйным штормового моря,

Брешь в небесах, снеся святые стены,

Чьи бастионы, башни звезды украшали,

Храня Богов великий град; и теперь, как будто

Он весь уже погиб, распался; и сквозь крик

Пробился голос человеческий один, превыше шума,

Путь проложил трубою: «Бейтесь, не бегите,

Кончайте дело, бейтесь, вырвите их силу до корней, 1520

Ломите, бейтесь, и права рожденья обретайте,

Сердца сильнее ваши, чем у жителей оград,

В вас дух вдохнула крепкий не земля сырая,

Вы волн морских сыны»; и уши всех, кто слышал,

От силы крика тотчас зазвенели, самый воздух

Вдруг возгорелся, осветив равнину битвы,

Ее заполнив столь горячим, воющим дыханьем,

Что онемели трубы; да, худая песня

Для нашего народа — он, услышав, понял,

Сколь Бог суровый ополчился на него, и раса 1530

Сколь сильная идет за языком, воспевшим смерть,

Грозящим; так гремел меж битвы алой пены

Эвмолп, сын Посейдона; и война в тот миг

Забушевала вновь с его приходом, подались ряды

Защитников назад, реке подобно, что под силой ветра,

Лицом к лицу встречаясь с морем, отступает

К своим истокам; но тогда возвысил голос

Наш царь, воскликнув сильно: «О Отец Богов,

Родитель Бога — моего отца, судьбу своею дланью

Пошли какую разумеешь и ты видишь верной, 1540

Но дай сразить врага»; и вот, простое слово,

Сошедши с языка, огнем предстало, и свело

Вождей обоих; и вокруг царей враждебных спора

Все замерли, утихла битва; две волны большие

Столкнулись — от брегов одна назад стремилась,

Ударившись, другая же пришла с просторов моря,

Напряжена, способна лишь одним прямым ударом

Разрушить все, смести; страшнее для людей

Была она, чем вал, суда крушащий. В миг один

Скрестились волны, ударяя грудью в грудь, 1550

Сплелись под грохот; облако на тучу

Нашло на небе, на земле — повозка на повозку,

Дав четверной удар; еще одно мгновенье,

И с копием царя, до жил кровавых сердца

Вошедшим — он упал, как рушится с горы утес,

Безмолвно, без настырных звуков бранной песни,

Эвмолп; и воинство его, одним ударом

Копья пронзенное до глубины стального сердца,

От нас помчалось стадом, прорываясь к морю,