Очерки русской исторической географии. География Начальной летописи - Николай Барсов

Переходя к северу и северо-востоку Европы, мы встречаем на южном побережье Варяжского моря большое литовское племя. Оно расселилось в области Немана между Вислой, Западным Бугом и Двиной и разделялось на несколько отдельных народов. Из них летопись знает пруссов51, которых она помещает по вяряжскому побережью, между ляхами и чудью (866 год; Лавр., с. 2), и на восток от них литву, зимиголу, летьголу (в Лавр. списке ошибочно «сетьгола»), нерому (норову)52 и корсь и причисляемых к ним новейшими исследователями ятвягов (явтяги)53 и голядей54. Как кажется, из этих племен ранее других стали известны на Руси ятвяги (явтяги)55. Имя одного из русских послов, заключивших мир с Грецией в 945 году, Явтяг (Лавр., с. 20) дает некоторое основание предполагать, что выходцы из этого племени уже тогда служили в княжеских дружинах. Впрочем летопись сохранила весьма мало известий о сношениях Руси с ятвягами. Под 983 годом отмечен поход на них св. Владимира (Лавр., с. 35), под 1038 годом – поход Ярослава (там же, с. 66). По таким скудным известиям нельзя, конечно, сделать никаких прямых заключений о месте тогдашних поселений этого племени, теперь уже совершенно исчезнувшего. В подробных известиях о нем XIII века, представляемых нашими летописями, древнейшим и достовернейшим источником его истории, оно является далеко на севере, за Наревом и Бобром в теперешней Озерной области Восточной Пруссии, на северных границах царства Польского. Но ранняя связь его с вновь возникшим Русским государством приводит к мысли, что в эпоху Начальной летописи оно жило гораздо южнее, гораздо ближе к коренным славянским поселениям и к русским пределам. В самом деле, при всей краткости летописных известий нельзя не заметить, что походы на ятвягов Владимира и Ярослава, о которых говорят наши летописи, стоят в какой-то связи, с одной стороны, с присоединением к русским владениям области Западного Буга и Днестра, так называемой Червенской земли, с другой – со столкновениями ее с Литвой. Первому предшествовал поход Владимира на ляхов в 981 году, когда он «зая грады их Перемышль, Червень и ины грады», а второму – поход Ярослава и Мстислава в 1031 году, в который эти князья возвратили под свою власть червенские города, отнятые Болеславом Лядьским в усобицу 1019 года. Предприятие Владимира окончилось покорением ятвягов, но неизвестно с точностью, какой результат имел поход Ярослава. Наши позднейшие летописные своды (Никон. и Воскр. лет.; ср. также: Карамзин Н. М. История государства российского. Т. II. С. 17. Прим. 35.) сообщают, что Ярослав не мог взять ятвягов. Известие Новгородской летописи (Новг. III, с. 211) о заложении града Новгорода на весну после похода на ятвягов не решает дела, ибо неизвестно, о каком Новгороде говорит она, – о Великом или о Понеманском (Новогрудке). Но по литовско-польским сказаниям56 предприятие Ярослава увенчалось полным успехом: ятвяжская земля была снова покорена, и в ней были будто бы тогда основаны и населены русскими колонистами города по Бугу – Дрогичин, Мельники, Брянск, и, может быть, Бельск. Часть ятвягов была переведена в Русь, другие отодвинулись на северо-запад к Нареву и границам прусской Галиндии. Вслед затем Русь вошла в столкновенье с Литвой, на которую, по известию нашей летописи, Ярослав ходил два года спустя после ятвяжского похода, в 1040 году (Лавр., с. 66). Соображая все эти известия, нельзя не придти к тому заключению, что первоначальные поселения ятвягов до первой половины XI века находились между собственно Русью, червенскими городами и ляхами с одной стороны и Литвой – с другой; между старославянскими поселениями в области Немана, Припяти, Западного Буга и старолитовскими по правую сторону Немана, в области Вилии, то есть, что они занимали тогда пространство по Неману и по его южным притокам – Молчади, Шаре, Зельве, Роси и Свислочи. От водораздела с Припятью и Побужьем – на северо-запад до того места, где Неман принимает северное направление, у Гродна. Здесь, господствуя над течением Припяти, они могли действительно отрезать пути сообщения Киева с Побужьем и Поднестровьем с Червенской областью, так что присоединение этих областей к Русскому государству естественно налагало на русских князей обязанность или покорить ятвягов, или отодвинуть их далее на север и северо-запад. Это предположение о поселениях ятвягов Начальной летописи тем более имеет за собой вероятия, что оно поддерживается теперешней номенклатурой населенных мест Понеманья, сохранившей много ятвяжских названий, свидетельствующих о древних поселениях ятвяжского племени в этом крае. Здесь, начиная с водораздела Немана от Припяти, и теперь мы имеем село Ятвезь у реки Лососны, притока Зельвы (в юго-западном углу Слонимского уезда, к северо-востоку от Пружан), сколько нам известно, самый южный пункт ятвяжского наименования (карта Шуберта № 34). Затем – в Новогрудском уезде два селения Язвины (Ядзвины по белорусскому говору, Jadџwiny) у левого берега Немана, на северо-восток от Несвижа; Ятвизь к западу от Несвижа на дороге из Снова в Ляховичи; Ятвизь к югу от Новогрудка у озера Свитеза; Ятвизь к юго-западу от Новогрудка у реки Молчади. Далее на северо-запад ятвяжские названия переходят на правый берег Немана, в Лидский уезд. Здесь на границах с Гродненской губернией, в области, в XIII веке носившей название Денова и Ятвези, – безразлично57, – находятся селения Ятвеск польский и Ятвеск русский и несколько на юг от них Ятвеск в Гродненском уезде. Затем опять по левую сторону Немана Ятвизь под Волковысском, несколько ниже его на реке Роси; Ятвеск на реке Рудавке, правом притоке Свислочи; близ него Ятовцы (карта Шуберта № 28) и к югу от местечка Свислоча на водоразделе между Неманом (река Свислочь) и Наревом (река Колонна) село Ятвезки. Наконец, на севере Ятвице на левом берегу Немана, ниже Гродна, Ятвизь Большой и Ятвизь Малый на реке Каменке, через Бобр впадающей в Неман, в 14 верстах к востоку от Суховоля58 и на юг от них. Ядешки, Большой и Малый Яшвили – на юго-западе Яски59.

Таким образом первые походы русских князей окончились подчинением ятвяжского Понеманья, усилением в нем славяноруссов и передвижением ятвягов далее на северо-запад в соседство родственных им жмуди, пруссов и бортов, где их и открывает наша история в ХIII веке. Этот переворот, сблизив границы Руси с Литвой, повел за собой столкновения между этими двумя народами. Русские летописи сообщают краткие известия о двух походах на Литву великого Ярослава в 1040 и в 1044 годах (Лавр., с. 66 и Новг. III, с. 211). Куда именно были они предприняты, эти известия умалчивают. Но польские историки Литвы говорят, что Ярослав разбил литовцев где-то в окрестностях Слонима, затем перешел Неман и болота, разграничивавшие славянские поселения от литовской Пелузии (как называлась часть области по реке Виленке), и подчинил себе Литву по левый берег нижней Вилии. Старолитовское поселение Ghurgani сделалось будто бы центром русского управления покоренной области и получило название Трок (теперь Старые Троки. См.: Narbutt, Dzieze Nar. Litewsk. III, с. 225, 232, 233). За этими известиями следует признать некоторую долю вероятия тем скорее, что и Начальная летопись называет в числе племен, плативших дань Руси в XI веке, Нарову или вернее (по Ипатьевскому списку) Нерому60. Собственно Литва занимала пространство по Неману, захватывая левый берег его от устьев Дубиссы до верховьев Бобра близ Гродна, и главным образом по правым притокам его Вилии и Меречанке, примыкая на северо-западе к Жмуди у реки Невежи, на западе к славяно-мозовецким поселениям, а на юге и юго-востоке сперва к ятвягам и кривским поселениям славян, а затем только к славянам по черте, которую можно провести, основываясь на данных топографической номенклатуры от устья реки Ротницы к верхнему течению Котры, вверх по притоку Котры, Пелясе, к Жижме и Дитве и от истоков Дитвы по реке Ошмянке к Вилии и на правой стороне ее через озеро Свирь к притоку Дисны, Мядзиолке и далее на север по системе озер, идущих от устья Мядзиолки (Опсы, Пеликана, Дрисвятья, Ричи, Сомки, близ которого села Рубеж, Шиловки и др.) к Креславлю на Двине, кривичам на север и Кревну на северо-запад от Новоалександровска, как кажется, крайним на западе славянским местностям в Двинской области. К северу от собственно Литвы по левому берегу Двины жило племя зимигола (Лавр., с. 3, 5), прилегая на востоке непосредственно к владениям полоцких князей, к которым оно равно стало во враждебные отношения. Известия о племени зимигола восходят к 1106 году, когда оно разбило полоцкого князя Брячислава Вячеславича (Лавр., с. 120). Зимиголы и летьголы, поселения которых простирались к северу от Зимиголы, по правой стороне Двины, между землями полочан, псковских славян и чудского племени ливов, были только областными (географическими) названиями особой ветви литовского племени, которая называла себя latwis, а землю свою Latweїu zemme, то есть латвежская, литовская земля. Летьгола, или лотыгола (latwingalas), объясняется как «Литвы конец». Зимигола (zemegolas) – конец земли. Лотыши селились под Витебском (к юго-востоку). Лотышова к югу от Полоцка, в северо-восточном углу Лепельского уезда, и Лотыголь в десяти верстах к югу от Сенна могут указывать на то, что первоначально обиталища летьголов лежали гораздо дальше вверх по Двине и ее притокам, откуда они были вытеснены наплывом славян. К ним примыкала на западе родственная лотве корсь, занимавшая Балтийское побережье к югу от Рижского залива. Вообще в XI веке на Руси только начинали завязываться сношения с литовскими племенами, и о географическом положении их не было ясных понятий. Что касается голяди, то, как уже было замечено выше, только сходство ее названия с прусской Галиндией позволяет видеть в ней особое племя и причислять ее к Литве. Начальная летопись только однажды называет ее, передавая краткое известие под 1058 годом: «Победи Изяслав Голяди» (Лавр., с. 70). Но из половины XII века мы имеем положительное указание, что люди голядь жили в пределах Смоленского княжения где-то близ реки Поротвы, правого притока реки Москвы (1146 год; Ипат. с. 29). Объяснить появление этой литовской ветви так далеко на востоке довольно трудно. Очень может быть, что еще в глубокой древности голяди были оторваны от массы литовского племени движением славян с юга на север, или же они явились на Протве и вследствие переселения с запада, что могло стоять в связи с переселением с запада же славянских племен вятичей и радимичей, по известию летописи, пришедших от ляхов на Оку и Сожь. Как следы этого народца следует заметить: село Голяди в западной части Дмитровского уезда на реке Бунятке, левом притоке Яхромы; Голяди – деревню в Клинском уезде (по левую сторону шоссе и Николаевской железной дороги); реку Голяду, впадающую в Москву с левой стороны несколько ниже столицы, под селом Люблиным (берет начало в Белом озерке у Косина); село Голяжье в Брянском уезде на реке Десне, значащееся еще в брянских писцовых книгах начала XVII века. Нельзя не заметить также, что в области Западной Двины, Немана и Западного Буга встречается множество населенных мест и урочищ с названиями, по-видимому, близким к имени голядей, каковы – Головск, Гольск, Голоды и т. д. Но имеют ли они какое-нибудь отношение к голяди, определить пока невозможно.