Печальная повесть про женскую грудь - Рауфа Рашидовна Кариева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такая политика характерна для маленьких провинциальных городов, и, наверное, она обосновывается житейской мудростью. А вот на московском заводе, когда был кризисный год, доходы распределяли по принципу «всем поровну». И в этом я увидела проявление демократичности и человечности.
Итак, стало ясно, что у меня в ближайшие полгода будет минимальная ставка – официальная зарплата, которой не хватит даже на аренду квартиры, и все. Ни на еду, ни на транспорт, ни на лечение – денег у меня нет.
Эти факты в совокупности с двумя грецкими орехами в правой груди, повергали меня в уныние. Однако я попыталась взять себя в руки и искать выход.
Я решила, что нет работы и денег, зато есть время. Я видела свое расписание – три пары в день 5 дней в неделю, в первой половине дня. Все остальное время я совершенно свободна.
Преподавательской работы на этот период не найти по вышеуказанным причинам, так нужно найти другую, временную работу, решила я.
И пошла искать. Искала-искала и нашла. Недалеко от моего дома находился большой, построенный еще в советские времена, ресторан «Море». И там требовался кухонный работник. График работы с 12 часов ночи до 6 утра. Зарплата неплохая, с учетом возможности там же поесть. Что осталось.
Я никогда раньше не работала в ресторанах, и мне было страшно. Но успокаивало то, что работа ночная, когда уже нет посетителей. Это гораздо легче, чем когда ресторан работает, решила я.
Конечно, внутренний голос все ставил под сомнение: ты же нездорова. Как же ты справишься с непривычной ночной работой, если у тебя будет ухудшаться ситуация с грудью? И при этом утром ты должна будешь читать лекции студентам!
Но я эти мысли откидывала. Моя любимая фраза была всегда наполеоновская – «надо ввязаться в бой, а дальше будет видно».
От принятого решения я успокоилась.
Однако на следующий день на мою голову упал еще один камень. Меня вызвал заведующий кафедрой и выдал мне целую речь:
«Я решил на будущее подстраховать тебя от спадов по заработку, и отправляю тебя на учебу. До обеда ты будешь проводить лекции и семинары, а с 14 до 18 часов, 5 дней в неделю, мы (руководство вуза) отправляем тебя в Областной институт повышения квалификации. Уже оплачен серьезный полугодовой курс, как второе образование, по бухгалтерскому учету. После окончания этого курса я тебя пристрою работать по совместительству в одну из фирм, где являюсь соучредителем, а как наберешься опыта, начнешь читать курс по бухучету студентам – вечно у меня проблема по закрытию этих часов. Кстати, эта учебы зачтется тебе как повышение квалификации на ближайшие пять лет, и будет гарантией прохождения следующего конкурса (для продления трудового контракта)».
Мой заведующий кафедрой В. Н. был очень хорошим человеком. Я до слез была тронута его заботой о моем будущем. Про «Море» я ему ничего не сказала. И о том, что я не надеюсь прожить более полугода из-за предполагаемой страшной болезни, – тем более.
Мне стало ясно, что в ресторане я работать не смогу. Если там работать, то я не смогу до обеда 6 часов читать умные лекции студентам, а после обеда 4 часа изучать страшную новую науку. Да еще так тщательно, чтобы потом оправдать надежды на меня, по работе бухгалтером.
10 часов в день – напряженной умственной работы – мне были обеспечены. Только не было обеспечения материального по оплате жилья, транспорта и питания. Про лечение я даже не думала!
Но я стала думать дальше, что же предпринять. Как вариант, снять другое жилье, дешевое? Опять надо заплатить риэлтору и сделать предоплату за несколько месяцев. Нет возможности.
И тогда я решила обратиться к своим родственникам в этом городе, у которых была хорошая просторная квартира.
Бедная родственница
Я очень мучилась, решив это сделать. Изнутри меня грызла гордыня. Идти просить… Потом жить в чужом доме… На положении бедной родственницы. К тому же надо было сразу оговорить, что не буду платить деньги – я подготовила монолог, что проживание я отработаю уборкой, стиркой и приготовлением пищи.
Я очень мучилась: не хотела идти на поклон. И боялась отказа. Также я переживала, что в случае согласия, я заранее подставляю этих людей. Ведь если мой диагноз подтвердится, а болезнь будет прогрессировать, получится, что я изначально обманула людей и повесила свои проблемы на них.
Но я все же решила проситься к родне. Приняла решение, что попрошусь пожить у них до февраля. А если болезнь станет видна раньше, уйду. Молча. И таким образом, не подведу их доверие.
Мне даже не пришлось долго говорить и объяснять причины – родственники согласились меня приютить. И освободили мне целую комнату. Я переехала. И перевезла к ним свою оранжерею цветов, которую вырастила еще на квартире возле магазина «Тысяча мелочей». Мои цветы были настолько красивыми, что никто не возражал против них. И цветы были расставлены по всей квартире, а не только в комнате, которую мне дали для проживания.
Я была счастлива. Мне было где жить предстоящие полгода. Квартира была в центре, и до университета, и до института повышения квалификации, можно было ходить пешком, а значит, можно не тратиться на транспорт. Официальной зарплаты мне будет хватать на еду и лекарства. Все хорошо.
Мне было неплохо жить в этом доме – целых полгода. Да и домашней работы по стирке, уборке и готовке, по которой я обязалась вместо оплаты, было очень мало. Хозяева много работали, дома почти не питались. А так как их дети жили у родителей, то в выходные они уезжали их навестить, и я вообще бывала одна два дня.
Все это было бы даже отлично, если бы не мои «грецкие орехи» в груди. Пока я суетилась, устраивая свой быт, они резко увеличились в размере. И стали видны даже через свитер.
Я временно решила все свои житейские проблемы, и теперь предстояло что-то решать с болезнью.
Сейчас, когда все давно миновало, и я жива-здорова, не так страшно вспоминать то время, о котором я здесь пишу. Но в то время мне было очень и очень страшно. И я начала продумывать причины и образы своих страхов, чтобы было легче встречать свою судьбу. А я тогда не знала точно, какова она – выживу я и ли нет. И
