Печальная повесть про женскую грудь - Рауфа Рашидовна Кариева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свежие булыжники
В моей жизни, и я уверена, что в жизни каждого человека, есть много встреч и расставаний, неслучившейся дружбы и любви. Вспоминая такие факты и эпизоды в своем прошлом, я искала наиболее болезненные, которые нанесли существенные раны душе и сердцу. Находила, прорабатывала, прописывала, прощала и отпускала. Все по рекомендациям ЛВ.
Однако нашлись четыре очень похожих эпизода, совсем недавних. И я решила, что именно им принадлежит решающая роль в формировании моей болезни. Воспоминания об этих «булыжниках» были очень болезненными и наиболее точно совпадали с ЛВ – формулой – «чувство вины за то, что меня не любят, потому что у меня есть недостатки».
Более ранние эпизоды жизни, когда кто-то проявил ко мне нелюбовь, или непонимание, или разлюбил, или не полюбил – были более простыми по составу. Я их назвала: «не нашли общий язык», «не смогли встретиться», «расстались». Это проработать было не так трудно. Но четыре «свежих булыжника» были по составу другими, более сложными. И нанесли больший урон психике.
Это происходило следующим образом.
На горизонте, в поле моего зрения, внезапно появлялся вполне достойный мужчина. Мой ум начинал анализировать внешние признаки, результаты наблюдений за объектом, и выдавал первичные решения: кандидат подходящий, достойный. Внутренним пониманием, шестым чувством, я начинала чувствовать, что аналогичные умственные процессы идут и в мозгу кандидата: он оценивает меня.
Но так как всегда достойных мужчин намного меньше достойных женщин, очень быстро выяснялось (на основе чувств, на уровне подсознания), что ум мужчины одновременно оценивает не меня одну. У мужчин всегда больший выбор, чем у женщин.
Далее я почему-то начинала чувствовать, как бы считывать, мысли этого мужчины. Он думал. Сравнивал несколько кандидатур, анализировал, проигрывал сценарии будущего с каждой из потенциальных партнерш. Мы еще не были в реальности дружны, и не было никаких отношений. Даже общения плотного не было. Но мысли я «считывала».
Мужчина думал, кого выбрать. Трудный выбор. И вот он его делал. И выбирал не меня. И так четыре раза в течение двух лет. Разные мужчины, разные обстоятельства, разные «соперницы». И каждый раз меня не выбирали.
Эти мужчины не были мне близки и дороги. Но их выбор не в мою пользу нанес большой урон моему самолюбию, женскому самоощущению. Почему? Теперь, стремясь найти способы избавиться от болезни, я была вынуждена вернуться к своим мыслям по этому поводу и все проанализировать.
У меня была неверная установка. После того, когда я понимала: выбрали не меня, я не делала правильный вывод. Например, что мы не созданы друг для друга, нам по судьбе не нужно быть вместе, нам не предназначено сыграть какую-то роль в жизни друг друга и т. п.
Я делала другой вывод: я недостойная. Я плохая. У меня много недостатков. Я мысленно составляла список достоинств «выигравшей» соперницы и убеждалась: у меня нет таких достоинств, какие есть у нее. Я не такая, и никогда такая хорошая, как она, не стану. Поэтому я недостойна любви, счастья, семьи.
А достоинств у соперниц было – бесконечный список. Красота, молодость, хороший характер, нормальный рост, красивое телосложение, материальное благополучие, женская хитрость и мудрость. Для меня все это было недостижимым.
И с каждым из четырех похожих эпизодов у меня усугублялся имевшийся с детства комплекс неполноценности.
Немудрено, что у меня возникли проблемы с грудью. Я была уверена, что как женщина, я не представляю никакой ценности.
Наличие большого количества более достойных соперниц способно спровоцировать РМЖ. Это я знала давно и без ЛВ. В молодости у меня была подруга, которая заболела РМЖ именно по этой причине. Подругу звали Ситора.
Ситора
Папа Ситоры, гиссарский таджик, был ученым с мировым именем. На одном из факультетов университета учились по его учебникам.
Ситора работала в пединституте на той же кафедре, что и я. Мы дружили, но так как она и наша общая подруга Анора, были значительно старше меня, то дружба наша носила не равный, а больше наставнический характер. С их, Ситоры и Аноры, стороны, по отношению ко мне. Оно и понятно, 12–14 лет разницы в возрасте – это немало.
Я Ситору вспоминаю всю свою жизнь. Много мудрых и неординарных мыслей услышала я от нее за время нашего общения. То, что рассказывала мне Ситора, впоследствии я использовала в своей жизни. И ни в каких умных книгах в будущем я такой информации не находила. И не слышала ни от каких других мудрых женщин. Жизнь подтвердила, что Ситора была очень знающим человеком в области взаимоотношений полов, психологии мужчины и женщины. Она имела доступ к очень хорошим книгам на эти темы и много размышляла над этими проблемами. Видимо, именно эти книги не встретились мне на моем жизненном пути.
Ситора была очень смуглой, среднего роста, стройной женщиной. Красавицей она не была. Но эта женщина настолько тщательно и профессионально ухаживала за собой, своей кожей, и внешностью в целом, что казалась несравненной красоткой.
Ситора учила меня мудрости, что главная красота женщины идет не от черт лица, сложной прически и дорогих украшений, а от выхоленной кожи, гладкой и нежной, как натуральный шелк. И вторым условием настоящей красоты, после ухоженности кожи, Ситора считала женственное поведение.
На Востоке вообще существовал культ женской красоты. Украшения, яркую одежду, макияж, совершенно невообразимый для российской, например, действительности – носили все женщины, даже независимо от уровня обеспеченности. Когда я уже жила в России, я заметила, что большинство женщин носит одежду невзрачных оттенков, почти не красят глаза, особенно в глубинке, и даже состоятельные женщины носят скромные золотые украшения. А если и собирались 10–12 российских женщин, то накрывался стол, ставилась бутылочка. Пели, судачили, сплетничали. И так несколько часов подряд. И расходились. Но если на Востоке собирались 10–12 женщин, то занятия несколько часов подряд были другими. Например, обычным делом было нажать сока Усьмы, и красить брови. Вытачивать памирский камень, и прокрашивать им корни ресниц. Расчесывать волосы и плести косы. Коллективно. Долго. При этом даже у небогатых женщин украшений было столько, сколько на елке в новогоднюю ночь. Восточная женщина тоже занималась трудом, и по дому, и на производстве. Но – в бусах, серьгах и браслетах. Крупных, ярких. И с накрашенными бровями и ресницами.
Культ красоты был характерен
